После прочтения "Ордена Феникса" становится абсолютно очевидно, что магический мир со всеми его чудесами - царство беззакония. До этого нам попадались только намеки, на которые можно было не обращать особого внимания. То, что Сириуса Блэка приговорили к пожизненной пытке без суда и следствия, списывалось на военное время, несмотря на то, что война к тому времени уже закончилась - не упоминая уже о том, что за двенадцать мирных лет никто не удосужился пересмотреть его дело, и никто, включая Дамблдора, не находил это ужасным. Более того, в "Тайной Комнате" нечто подобное произошло с Хагридом. Хотя Министерство не было уверено в его виновности, его все же бросили в Азкабан, тоже без следствия и цинично объясняя, что нужно было "сделать хоть что-нибудь", чтобы успокоить общественное мнение.
В первых четырех книгах эти примеры несправедливости практически не касаются главных героев, и читатель остается в неведении по поводу масштабов беззакония и злоупотребления властью в магическом мире. Но в "Ордене Феникса" все вышеперечисленное обрушивается на плечи самого Гарри.
Объяснением такого бесцеремонного отношения к законности и суровейших наказаний, налагаемых не столько в качестве средства искупления вины, сколько для устрашения, служит то, что Магическое сообщество всего мира и Британии в частности уже более трехсот лет живет в условиях постоянного чрезвычайного положения. То, что положения Закона о Секретности, практически без сбоев функционируют с 1692 года, когда закон был принят, подтверждает, что подавляющее большинство населения считает эти меры необходимыми. Фактически, существующее положение дел представляется обывателям нормальным, так как если они позволят себе расслабиться, магглы обнаружат их мир и последствия будут крайне тяжелыми.
Представим себе, что магглы узнали о том, что им лгали столетиями, что изменение их памяти стало рутиной, причем делает это группа людей, равнодушных к их интересам, страхам и надеждам, войнам и страданиям. Через некоторое время, для того, чтобы не позволить маггловским авторитетам (законным и криминальным) брать под свой контроль колдунов, добавлять в арсенал своих средств достижения цели магию и уничтожать непокорных, обязательно состоялась бы попытка установить тиранию магического мира над маггловским. Непременно нашлись бы магглы, достаточно сильные для того, чтобы оказать серьезное сопротивление. С большой вероятностью, между двумя группами разгорелась бы война на уничтожение.
В результате, секретность становится необходимым условием выживания. Люди слишком часто допускают небрежности, поэтому магическое сообщество содержит множество Обливиаторов, у которых вошло в привычку быстро устранять последствия, а уже потом задавать вопросы о том, что случилось. В результате, очевидцев просто не остается - у них изменены воспоминания. В этом-то и кроется причина того, что в магической юриспруденции действует принцип "презумпции виновности" - Гарри сталкивается с этим дважды, когда его обвиняют в использовании магии лицом, не достигшим совершеннолетия, причем при свидетелях - магглах.
Так как магическое общество не может развить цивилизованную законность, не рискуя при этом собственным существованием, колдуны нашли другой способ обеспечивать защиту и безопасность. Этот способ уже был опробован в те времена, которые историки называют эрой беззакония, темным феодализмом (в Англии это соответствует временам Войны Алой и Белой Розы). Человек, не способный защитить себя самостоятельно, становился вассалом влиятельного барона - он работал на покровителя и сражался за него, а взамен получал гарантию, что находится под защитой. Никто не мог безнаказанно напасть на вассала влиятельного барона, барон следил за тем, чтобы на земли его слуг не покушались соседи или правительство и в крайнем случае вызволял слугу из заключения. Барон же, при необходимости, мог быстро собирать личную армию. В "Тайной комнате" намекается, а в "Огненной чаше" становится очевидным, что у Люциуса Малфоя имеется такая армия, составленная из бывших Упивающихся Смертью. У Альбуса Дамблдора есть Орден Феникса - причем в его составе не самые могущественные из друзей Дамблдора, но те, кому Альбус полностью доверяет. В пятом классе Гарри Поттер начинает собирать собственную армию. Да, он называет ее Армия Дамблдора, но фактически это его собственная армия. И даже небольшая ее часть (фактически, Ближайшее Окружение Гарри) оказывается способным противостоять Упивающимся Смертью (личной армии Волдеморта)
Еще больше параллелей мы сможем найти, сравнив Магический Мир с системой патрон-клиент, существовавшей в Древнем Мире. Между Магической Британией и Римской Республикой есть несколько параллелей. Крауч, отправивший сына в Азкабан, напоминает Римского судью Люция Джениуса Брута, приговорившего к смерти своего сына за попытку вернуть к власти сверженного и изгнанного тирана Tarquin. То, что Гарри, представ перед Уизенгамотом, не имеет официального защитника, тоже напоминает Римскую судебную практику: судьба человека зависит от того, что он сможет сам сказать в свое оправдание, и от усилий сочувствующих ему высокопоставленных лиц (в нашем случае - Дамблдора). Это и не удивительно - магическое сообщество Британии, малочисленное, в котором почти все знают друг друга и не испытывают проблем с коммуникацией, очень напоминает средневековый город-государство, в котором большая часть экономики сосредоточена в руках изгоев (гоблинов). Добавим к этому упадок древних благородных семейств (патрициев и чистокровных колдунов, множество которых замешано в гражданских войнах и убийствах) и способы, которыми осуществляется приток новой крови (одни принимают в семьи освобожденных рабов, другие - магглорожденных в колдовские школы).
Есть, естественно, существенное различие. В Древнем Риме система клиент-патрон признана официально. Ее магическая версия полностью неофициальна, и появилась как ответ на слабость, коррупцию и нестабильность в министерстве магии - а это следствие того, что Секретность всегда ставится превыше Справедливости. Министерство неспособно защитить от беззакония, но с другой стороны практикует суровые наказания, приводящие как правило к сумасшествию или смерти жертвы, и большинство колдунов готово буквально на все, чтобы избежать подобной участи.
В результате, колдун связывает себя взаимными обязательствами с могущественным "патроном" и становится его "клиентом". Патрон улаживает за своих клиентов все проблемы с Министерством, используя свои связи и деньги (так Дамблдор помог Мандугусу Флетчеру). В ответ, клиент добавляет еще одно звено в систему "связей" патрона и становится членом его окружения. Если от патрона зависит достаточно клиентов ( по сути, это его личная армия), он может практически не считаться с законом, потому что регулярной армии в магическом мире нет ( по крайней мере, в маггловском смысле). Несколько патронов могут, в свою очередь, подчиняться еще более могущественному лицу, и человек, оказывающийся на вершине такой пирамиды, приобретает силу и власть, с которыми нельзя не считаться. Вспомним Люциуса Малфоя, от которого зависят Крабб и Гойл. Их сыновья играют роль телохранителей при Драко, что делает их членами той же сети, потому что для Драко патрон - его отец.
Сила конкретной сети конкретного патрона зависит не только от количества людей, но и от стратегических ресурсов, которые они оказываются в состоянии контролировать. Существует несколько ключевых стратегических пунктов, которые хотела бы взять под контроль каждая патронажная сеть: Хогварц, Министерство, сам Гарри Поттер, Гринготтс, "Ежедневный пророк", возможно, госпиталь Св.Мунго). Сеть, которая не может контролировать один из важных объектов, может попытаться заключить союз с патроном, который имеет на него реальное влияние, или попытаться сменить власть, или дискредитировать сам объект, лишив его ценности.
Последнее - это, что пытается сделать сеть Фаджа в отношении к Гарри Поттеру. Мальчик полностью контролируется Дамблдором, Дамблдор перестал быть союзником, поэтому Фадж и его окружение стараются дискредитировать Гарри.

Власть без развитой патронажной сети: Фадж и Министерство Магии.

Корнелиус Фадж стал Министром практически случайно - благодаря тому, что он не был Бартоломью Краучем, а Дамблдор не согласился занять этот пост. (Возможно, были и другие кандидаты, Амелия Боунс например, которые не захотели с ним соперничать). Не имея собственных клиентов, Фадж не имел (и не имеет до сих пор) реальных сторонников в Уизенгамоте, так что его позиция неустойчива с самого начала. К тому же, его репутация невысока. "Растяпа" - таков приговор Хагрида, а то, что полугигант делает это заявление, прочитав "Ежедневный пророк", подтверждает, что мнение это - общее. Вот почему в первые два года работы в этой должности, Фадж "все время спрашивал совета у Дамблдора", каждое утро посылая к нему сов - это поведение опускало Министра на уровень клиента Дамблдора, но обеспечивало его поддержкой влиятельной группировки Директора.
Даже в описываемые Роулинг времена, Корнелиус Фадж действует вопреки здравому смыслу, чтобы угодить общественному мнению - например, когда речь идет о том, чтобы оставить Хагрида на свободе и урегулировать отношения с гигантами: "люди ненавидят их, Дамблдор - это станет концом моей карьеры". Только когда его укрепившаяся позиция в Министерстве позволила Фаджу завести собственных клиентов, он начал ощущать собственную силу и перестал считаться с мнением Дамблдора. Через некоторое время он начал воспринимать Дамблдора, как угрозу, как главу неподчиняющейся законной власти патронажной сети, что-то замышляющей против этой власти - хотя он подозревал Дамблдора во всех грехах именно потому, что прекрасно осознавал собственную беспомощность. Причем он не просто понимает, что Дамблдор сильнее как колдун, популярнее среди народа и умнее - Фадж понимает, что гораздо слабее Альбуса, как политик.
Гарри и его друзьям, министерство магии (во времена Ордена Феникса) кажется монолитом под руководством Фаджа, который указывает "Ежедневному пророку", о чем писать, а какие новости замалчивать, который принимает такие законы, которые выгодны Министру, и превращает Хогварц в царство террора. Фактически же, Министерство расколото на фракции, а личная патронажная сеть Фаджа невелика и не особенно влиятельна. Это становится очевидным, если перечитать эпизод слушания по делу Гарри. Самая важная политическая фигура там - Амелия Боунс, Глава департамента of Magical Law Enforcement (которому подчиняются все остальные отделы, кроме Отдела Тайн), не просто не прислушивается к мнению Фаджа, но и постоянно подчеркивает собственную независимость от него. Основная ее реакция на "преступление" Гарри - удивление, что он сумел успешно выполнить такое сложное заклинание. Из пятидесяти членов Уизенгамота только шестеро голосуют за предложение Фаджа, и только Амбридж открыто выступает в поддержку своего патрона. Более того - главное доверенное лицо Фаджа, человек, на которого он опирается, пытаясь сместить Дамблдора - глупая женщина с явной тенденцией к превышению полномочий, напоминающая в чем-то Беллатрикс Лестранг. Она делает все, чтобы навредить делу патрона - и дело не только в том, что она ухитряется в рекордный срок заслужить всеобщую ненависть, установив личный террор в Хогварце. Запрещение журнала "Квиблер" привело лишь к тому, что его прочитала вся школа, а действия, направленные на то, чтобы не позволить Дамблдору собрать личную армию, способствовали созданию молодежной Армии Дамблдора.

Дамблдор, судя по всему, стоит во главе могущественной сети, и когда в конце "Огненной чаши" он заявляет Фаджу, что больше не считает себя его союзником, чувствуется, что для Министра это серьезный удар. Большинство главных героев книг Роулинг - клиенты Дамблдора, и мы видим немало примеров того, как они помогают друг другу (Артур Уизли бросается на выручку Аластра Хмури после инцидента с мусорными бачками). Эта система неофициальна (по крайней мере на Британских островах) и в условиях кризиса правительства и необъявленной гражданской войны оказывается наиболее действенной. Патронажные сети существовали и раньше, но в сложившейся по вине Волдеморта обстановке людям стало невозможно выжить, оказавшись вне одной из сетей.
"Ужасная коррупция!" - Восклицает один из портретов в кабинете Дамблдора. - "В наши дни Министерство не сговоривалось с мелкими уголовниками!"
Скорее всего, Портрет Фортескью говорит правду. Ведение дел в условиях чрезвычайного положения никогда не обходится без коррупции; ставшее обычным изменение воспоминаний магглов (каждый колдун обязан делать это в случае необходимости, а сотрудники Министерства занимаются этим чуть ли не ежедневно) приводит к презрительному отношению к магглам и к обесцениванию правды в глазах тех, кто занимается подобными операциями. Возможно, во времена директора Фортескью обстановка была менее напряженной: не столь развитые маггловские технологии и средства связи позволяли не так спешить, "заметая следы". В двадцатом веке коррупция уже процветала (дед Сириуса Блэка мог купить Орден Мерлина, первый класс), но Волдемортовский террор серьезно обострил ситуацию. Сотрудники Министерства, такие как Крауч, "вели себя не менее жестого, чем многие с Темной стороны". Убийства, пытки и заключение в страшную тюрьму без малейшего шанса защитить себя (прибавьте к этому, что под шумок очень удобно сводить старые счеты) - неизбежные спутники террора, и покровительство могущественно патрона становится единственной надеждой на выживание.

Покровительство и идеология: Перси Уизли в поисках патрона.

Патронажные сети не просто условие для выживания и карьерного роста. Они несут и идеологическую нагрузку. Все виденные нами сети поддерживают идеологию "изоляционизма", то есть поддерживают политику изоляции от магглов и практику изменений памяти магглов. Все они не считают фокусы с памятью предосудительными - это показывает эпизод с мистером Робертсом на чемпионате по квиддичу. Сеть Дамблдора (возможно) наиболее "прогрессивна" - хотя магглы вряд ли согласились бы с таким определением. Сторонники Дамблдора ратуют за сотрудничество со всеми магическими народами и со всеми колдунами, невзирая на их происхождение, а также защиту магглов от возможного произвола колдунов - хотя временами несколько покровительственную. Активнее всего эти взгляды пропагандирует Артур Уизли, хотя Дамблдор знает маггловский мир лучше ( и даже читает маггловские газеты), и его личная позиция может быть несколько иной. Барти Крауч тоже неплохо знает маггловский мир. Новая патронажная сеть Корнелиуса Фаджа не имеет особых предубеждений против магглов, зато весьма неприязненно ( и с ужасом) относится к другим магическим народам - гоблинам, кентаврам, гигантам и даже оборотням (честно говоря, есть веские причины их бояться ). Единственная поддержка, на которую может рассчитывать Фадж - это поддержка Министерства, поэтому он и пытается взять под контроль все и всех. Очередной целью могут оказаться гоблины. Это просто идеальная мишень - уродливые, не пользующиеся популярностью, внушающие страх, разоруженные и богатые.
Карьера Перси Уизли - прекрасная иллюстрация к тому, как функционирует патронажная сеть и к тому, какую роль в ее укреплении играет идеология. Он начинал в лагере Дамблдора, питая к патрону семьи такое же уважение, как и его братья и сестры. "Сумасшедший? - Беззаботно переспросил Перси. - Он гений! Лучший колдун во всем мире! Но немного не в себе, это точно. Хочешь картошки?"
Эти слова мог произнести и Рон. Фактически, у Рона и Перси много общего. Оба переживают из-за своей бедности и незначительности, оба заботливы по отношению к младшим членам семьи, только обиды и негласное соперничество Рона направлены на старших братьев и порой на Гарри, а Перси ведет себя так же по отношению к отцу. Перси разрывает отношения с семьей, а Рон некоторое время не разговаривает с Гарри, и, хотя у Рона мотивы чисто личные, параллель просматривается.
Перси видит себя птицей высокого полета, бывшим префектом Хогварца, сделавшим успешную карьеру в Министерстве и попавшим в список "префектов, достигших власти". (Легко представить себе Перси, который будучи префектом проверяет ночные коридоры, случайно обнаруживает Зеркало Еиналеж и видит в нем примерно то же самое, что и Рон). Судя по всему, он так же остро, как и Рон, ощущает униженность нищеты. В отличие от Артура, которого не беспокоит ни нехватка денег, ни то, что из-за этого переживают дети.
Перси - единственный из детей Уизли, решивший пойти по стопам отца и работать в Министерстве, но он поступает на работу в то время, когда позиции фракции Дамблдора (частью которой Перси должен был стать по семейной традиции) начали слабеть. Ясно, что ни отец, ни Альбус, не смогут ничего для него сделать. Мало того - близость к отцу может даже навредить при новом политическом раскладе. Перси присоединяется к слабеющей сети Крауча - платой за риск служит быстрый карьерный рост (из-за "болезни" Крауча Перси руководит целым Отделом Международного Сотрудничества). Но Крауч погибает, оставив клиентов без поддержки, а на репутацию Перси ложится тень, так как он не заметил, что с его начальником твориться что-то неладное.
Поэтому Перси сразу же присоединился к сети Корнелиуса Фаджа - причем здесь его риск еще больше, так как ради этого он вынужден порвать с семьей (он настолько восторженно высказывается о Доролес Амбридж именно потому, что теперь они члены одной сети; его восхищение Амбридж напоминает отзывы Перси о Крауче). Пока риск оправдывает себя - проработав год в должности личного секретаря Крауча, он сразу становится младшим помощником Министра Магии. Но его позиция уязвима, и эта постоянная ненадежность заставляет Перси публично льстить патрону. Работая с Краучем, он не устает хвалить начальника при каждом удобном случае, хотя Крауч не может даже запомнить его фамилию. А пытаясь удержаться на новой должности, он постоянно поддакивает Фаджу, не забывая льстиво смеяться над шуточками Министра: "очень хорошо, Министр, очень хорошо". Как показывает сцена со Многосущим Зельем в "Тайной Комнате", примерно того же ожидает Драко Малфой от Крабба и Гойла.
С другой стороны - постоянная демонстрация восхищения и преданности - нормальное поведение клиента по отношению к патрону, и часто идет от сердца. Нет сомнения, что Краучем Перси восхищался искренне. Вспомним также, разговор Хагрида с Дурслеями. Они могли говорить что угодно о родителях Гарри, но как только один из них попытался неуважительно отозваться о Альбусе Дамблдоре, Хагрид ринулся защищать честь патрона, рискуя попасть в Азкабан.
Перси всегда принимает идеологию патрона: педантичность и требовательность Крауча и анти-Дамблдоровские настроения Фаджа (и его же предубеждение против Гарри). Да, это идет на пользу карьере, но Перси нельзя назвать полностью беспринципным. В качестве префекта он ведет себя вполне в соответствии с имиджем Министра Крауча, и некоторое предубеждение против Гарри он имел и до работы с Фаджем. Идеологически, Перси гораздо ближе к Молли, чем к Артуру, включая доверие к печатным органам. Вспомните, что даже Молли в какой-то момент поверила сплетням "Ежедневного пророка". Перси самый "респектабельный" из детей Молли, и это ей чрезвычайно импонирует - возможно потому, что сама она по социальному происхождению несколько ниже Артура (это становится понятным по речи, по ее суевериям и вкусам). Не удивительно, что Перси был рад работать с Краучем, а уход в лагерь Фаджа только отражает уже сложившийся идеологический разрыв с семьей. Его отец выбрал патроном человека, противопоставившего себя законной власти, а Перси желает работать под покровительством официального авторитета.
Другими словами, для Перси, с его любовью к порядку, Фадж притягателен не как личность (в предыдущих книгах Перси нередко критикует Министра), а как олицетворение законной власти, к которой он испытывает большее почтение, чем остальные члены его семьи, включая отца. Перси искренне любит порядок и считает работу в Министерстве своим подлинным призванием. Его позиция в качестве младшего помощника Фаджа менее надежна, чем позиция секретаря Крауча, потому что авторитет Крауча был реальным, к тому же работа с Краучем не требовала разрыва с семьей и Дамблдором. По этому его поведение более скованно, а реакция на слова босса кажется неестественной и преувеличенной. После того, как министерству приходится признать возвращение Волдеморта, положение Перси становится еще более ненадежным
- но он ведется себя так, будто разыгрывает комедию, причем не очень убедительно: его ответы кажутся довольно путанными. То, что он говорит Фаджу - это откровенный подхалимаж. Это цена, которую приходится платить за работу и покровительство.
То, как Перси захлопывает дверь перед своей матерью, нужно рассматривать на нескольких уровнях. Это не просто холодный расчет с целью отмежеваться от семьи, которая может помешать карьере. Он все еще чувствует себя ответственным за младших членов семьи и всегда чувствовал себя близким к матери, к единственному человеку, понимавшему его. Он - единственный из детей Молли, обещающий стать таким, каким она мечтала бы его видеть.
Но отметим, что порвав с семьей Перси избежал еще более серьезного морального выбора - сейчас его никто не может принудить предать родителей, которые, по мнению Перси, связались с патроном, вставшим в оппозицию к Министерству и возможно замышляющим захват власти. Его письмо к Рону полно опасений, что семья из-за этого окажется в опале, если не в заключении. К тому же он боится, что Рона не доведет до добра дружба с Гарри. Советуя Рону держаться поближе к Амбридж, он подсказывает брату путь в патронажную сети Фаджа, а разрыв Перси с семьей - это ответ на упреки и обвинения отца. Артур требовал, чтобы Перси отказался от работы на Фаджа (а это было единственным шансом для Перси остаться в Министерстве), заявляя, что Фадж просто-напросто хочет заполучить шпиона в лагере Дамблдора. Порвав с семьей, Перси весьма эффективно исключает такую возможность - теперь никто не может ожидать от него подобной информации.
Не похоже на то, чтобы до обвинения, брошеного Артуром, Перси обдумывал уйти из семьи. В книгах предостаточно упоминаний об искренней заботе Перси о членах семьи, за что Рон (главный для Гарри источник информации о Перси) никогда не отдавал ему должное. Он был единственным, заметившим в "Тайной Комнате", что с Джинни что-то происходит. В "Огненной чаше" он бросается в озеро навстречу спасенным Рону и Джинни. Да и его письмо Рону - жестокое, самодовольное, без намека на здравомыслие (кстати, в "Ордене Феникса" так можно охарактеризовать многое и многих) - демонстрирует искреннюю заботу о Роне и Джинни. Только Молли понимает и ценит Перси, что делает разрыв с ней самым болезненным. Остальные видят в нем только напыщенного самодовольного карьериста и согласятся принять назад только на самых унизительных условиях. Близнецы (а в меньшей степени и остальные дети Уизли) и до описываемых событий не любили брата, с презрением относясь к его планам и мечтаниям, и похоже не прочь были "отделаться от него". Так что напряжение в семье и последовавший за ним разрыв назревали постепенно. А ко времени окончательного разрыва с отцом Перси был практически исключен из жизни семьи, а его место в сердцах Уизли занял Гарри - что делает позицию Перси еще понятнее.
Для Гарри, Молли - мать, которой у него, можно сказать, не было; Артур может поговорить с ним о магглах; он лучший друг Рона, спаситель Джинни, он дал близнецам возможность начать собственное дело. Он даже спас девушку Перси, Пенелопу. Гарри безо всякого труда достается то, чего Перси так упорно (слишком упорно) хочет добиться, и он, сам того не осознавая, занимает в семье Уизли место Перси. Так что недоверие и возмущенные высказывания Перси о Гарри гораздо понятнее и простительнее, чем поведение Рона в "Огненной чаше".
Добавим к этому, что отношение Перси к Гарри разделяет вся политическая элита - время идет, ничто не подтверждает заявлений Гарри о воскрешении Волдеморта, и доверие к его словам, естественно, падает. Тем не менее, до того, как отец обвинил его, как вероятного шпиона, Перси рассуждал вполне здраво. Он был прав, указывая на то, что единственным свидетелем воскрешения Волдеморта был Гарри, чей рассудок уже к тому времени был под вопросом, он никогда не был особо близок к Гарри и имел все основания на него обижаться.

Так почему же Волдеморт столько ждал, прежде чем попытаться получить Филосовский Камень? И еще - почему только в год поступления в школу Гарри Дамблдор решил спрятать Камень в Хогварце? Если во время первого усиления Волдеморта Камень находился в сейфе Гринготтса, почему Лорд, бывший тогда на пике могущества, не попытался его выкрасть? Ведь у его сообщника чуть было не получилось сделать это несколько лет спустя, когда Волдеморт был лишь тенью. Необходимо учитывать, что Камень не мог постоянно находиться в банке, потому что время от времени Фламель должен был использовать его для приготовления Эликсира Жизни. Я считаю, что вплоть до самого падения Волдеморта в 1981 году, Камень был защищен каким-то другим способом.
Ключевой фигурой вполне может оказаться Адалберт Ваффлинг, маг-теоретик, чьи работы изменили жизнь "каждого современного колдуна и ведьмы". Ваффлинг умер в восемьдесят лет в том самом 1981 году (слишком маленький возраст для естественной смерти колдуна). Другими словами, можно быть почти уверенными, что Ваффлинг - жертва войны, причем погиб он чуть раньше Поттеров. Фламели были достаточно богаты, чтобы оплатить услуги лучшего ученого, и поручить ему защиту семьи и имущества (Камня). Смерть Ваффлинга открыла Волдеморту путь к Фламелям (или к их сейфу в Гринготтсе), но он не успел до них добраться, допустив роковую ошибку в Лощине Годрика. Нет сомнения, что Волдеморт (который узнал часть пророчества) считал, что убрать колдуна, который в будущем может его уничтожить, важнее охоты за Камнем.
Теперь Фламели были в безопасности, а для защиты Камня вполне хватало обычного сейфа в банке, но Фламели понимали, что в случае возвращения Волдеморта их безопасность полностью зависит от старого друга Дамблдора, а Дамблдор убедился, что знания Волдеморта "более глубокие, чем у любого из ныне живущих колдунов", и что даже его "самые сложные и мощные защитные заклинания не помогут в случае возвращения Волдеморта". После происшествия, случившегося в первый год обучения Гарри Поттера в Хогварце, Дамблдор смог убедить Фламелей, что сам факт существования Камня создает риск того, что Волдеморт получит бессмертие, и что ради общей безопасности необходимо уничтожить Камень, хоть для Фламелей это и означает смерть.
Теперь Камень оказался вне досягаемости Волдеморта, но Лорд не отказался от своей цели "победить смерть". Вопрос в том, как он собирается добиться цели. Есть ли у него новый план, или он просто лелеет надежду добыть Философский Камень или, хотя бы, узнать, как его изготовить? Насколько нам известно, второго Камня нет, и в ближайшем прошлом не существовало. Возможно, Волдеморт попытается проникнуть в прошлое и добыть или Камень или секрет его получения - сам или с помощью верного слуги.

Три способа покинуть патрона: что произошло после роковой ошибки Волдеморта.

Судя по тому, что практически все выжившие УС признают Малфоя лидером, я полагаю, что он возглавлял одну из "верхних" ячеек в террористической организации Волдеморта. Единственное объяснение тому, что Краббе и Гойл, оба не блещущие умом, принадлежат к ближайшему окружению Волдеморта - то, что они давние клиенты Люциуса и присоединившись к Волдеморту он привлек их в свою ячейку. Краббе и Гойл играют при Люциусе примерно такую же роль, как и Уизли при Дамблдоре: они не самые высокопоставленные или могущественные из клиентов, но зато самые надежные.
В то время как члены остальных ячеек были убиты или захвачены Аурорами после того, как Волдеморт оказался жертвой собственного отраженного проклятия, сеть Малфоя осталась практически неприкосновенной, и несколько намеков в "Огненной чаше" позволяют нам догадаться, как это произошло. В считанные минуты после поражения Волдеморта, Люциус Малфой не просто успел спрятать множество вещей, принадлежащих ранее его хозяину - включая Дневник - но и успел связаться со всеми членами ячеек ниже него и договориться о показаниях. Они в полном составе явились в Министерство, заявив, что Волдеморт заставлял их совершать злодеяния под Проклятием Подвластья.
Я очень сомневаюсь, что Люциуса Малфоя допрашивали под действием Веритасерума. В то время такого Зелья еще не существовало, либо оно было в стадии исследований. Судя по всему, оно до сих пор не применяется в официальном следствии. Возможно, есть способы обмануть Веритасерум, особенно, если зелье готовит хороший знакомый или допрашивает подкупленный следователь. Другой вариант - предварительно изменить воспоминания подсудимого, чтобы он действительно считал себя невиновным. Также не исключено, что Веритасерум не позволяет определить истинные намерения подозреваемого, если к нему действительно было применено проклятие Империус. Учтем, также, что Люциус Малфой отличался развитым инстинктом самосохранения (вспомним, как он предупреждал Драко, что неблагоразумно открыто нападать на Гарри Поттера и как продуманно он действовал, открыв Тайную Комнату чужими руками). Возможно, план на случай поражения Лорда был в деталях разработан уже давно.
И все же, я не думаю, что в то время Веритасерум существовал. Крауч был вынужден пойти на сделку с Каркаровым - он не стал бы обещать УС жизнь в обмен на показания, если бы мог воспользоваться Зельем. Возможно, и до сих пор только Снейп умеет готовить это зелье.
Что касается Знака Тьмы - он тоже не мог выдать Люциуса. Нет никаких упоминаний о том, что кто-либо, за исключением самих УС (и Дамблдора, к которому эта информация поступила от Снейпа) знает о существовании Знаков. Фадж явно не слышал ничего подобного, потому и был в таком замешательстве, увидев Знак на руке Снейпа. Скорее всего, после поражения Волдеморта Знак стал практически незаметным.
Явиться с повинной для Люциуса было не так опасно, как может показаться. Если бы Мнистерство не оправдало его сразу, пришлось бы проводить следствие и суд, так как Люциус был достаточно заметной персоной. При отсутствии конкретных доказательств и в относительно спокойной обстановке (в отличие от суда над Лестрангами, ополчившими против себя общественность) судьи могут побояться выдвинуть против него обвинение. Министерству спокойнее не рисковать, а принять (или сделать вид, что приняло) его объяснения, и возможно придти к какому-то взаимовыгодному соглашению. Кроме того, во время войны многие совершали поступки, за которые их теперь можно обвинить. И когда война закончилась, в обществе скорее всего витали мысли о том, что о многом лучше бы просто забыть. Такие настроения были на руку Люциусу.
Как показало время, ход оказался мастерским. Малфой вышел из сложного положения практически без ущерба. Показания сравнили, Малфоя и его клиентов оправдали, он остался на плаву вместе со своей сетью и к тому же получил в личное распоряжение как минимум дюжину тренированных Темных колдунов, которые были обязаны ему свободой и жизнью. К тому же он мог не бояться показаний предателей, таких как Каркаров. Он и так уже признался во всех преступлениях, совершенных, якобы, под действием Империуса.
Особенно важно то, что он позаботился не только о себе, но и о своих клиентах и подчиненных, создав себе тем самым репутацию надежного патрона, заботящегося о безопасности клиентов почти как о своей собственной. Это, и то, что ранее он превратил некоторых своих клиентов в натренированных "коммандос", стало серьезным шагом на пути к укреплению положения Малфоев. Не удивительно, что Молли называет эту семью "ужасной". Истинная подоплека самоуверенности Драко в том, что он осознает себя наследником могущественной патронажной сети и уверен - что бы он не натворил, ему помогут выкрутиться. Оттуда же и его открытое презрение к Дамблдору. В Драко очень сильно развита приверженность своей группировке. Он всегда кидается на защиту колдунов от магглов, Слизеринцев от остальных колледжей, семьи от всех остальных. Я считаю, что Драко может пойти против Волдеморта, если тот предаст или убьет его родителей, особенно мать. Хотя это мнение не намного поднимает его в моих глазах.
Конечно, есть и другой вариант объяснения поведения Малфоя. А заодно и того, почему Крауч оправдал его.
Данных для объяснения характера и мотивов Бартоломеуса Крауча-старшего у нас мало и они чрезвычайно противоречивы. Два главных наших информатора - Сириус Блэк и Крауч-младший - имеют личные причины ненавидеть Крауча-старшего. Крауч-младший под личиной Хмури говорит Гарри, что старший Крауч был большим фанатиком, чем Хмури и мечтал уничтожить всех УС без исключения. Вскоре эту информацию подтверждают слова Сириуса Блэка, и у читателя не остается сомнений в их истинности.
Однако, это не так. Факты свидетельствуют, что Крауч-старший был гораздо большим рационалистом, чем Аластор Хмури, и намного меньше жаждал крови УС. Он пощадил жизнь не только своего сына - он пошел на переговоры с Каркаровым и, несмотря на настойчивые предложения Хмури, отказался нарушать свою сторону договоренности. Ведь Каркаров, предавший столько УС, был полностью нейтрализован - он никогда больше не вернулся бы к Волдеморту, а именно это и беспокоило Крауча больше всего.
Главная цель Крауча не в том, чтобы поймать всех УС и отправить их в Азкабан - он хочет быть полностью уверенным в том, что возвращение Волдеморта невозможно. Поэтому для него так важно сохранить репутацию человека, умеющего держать слово, особенно среди уцелевших УС. Последнее, что ему нужно, это паника, способная толкнуть человека назад, в объятия Темного Лорда.
Не обнаруженный УС, который может отправиться на поиски Волдеморта - это угроза. Заключив соглашение с Каркаровым, Крауч не только нейтрализовал его, но и узнал имена большинства из УС, до сих пор остававшихся на свободе, и заработал репутацию человека, который держит слово, данное перебежчику. Спрашивается: почему Крауч оставил в покое Малфоя и его сеть? Был ли он в действительности одурачен рассказом про Империус или в тайне заключил сделку и с Малфоем тоже (как альтернативу долгому разбирательству, которое не известно чем закончится, и во время которого часть УС сможет сбежать и отправиться на розыски хозяина).

Условия сделки могут быть примерно такими: Малфой обязуется присматривать за своими клиентами (и всеми остальными известными ему УС) и гарантирует, что никто из них не попытается помочь Волдеморту. Так же он обязуется сообщать о попытках найти Волдеморта, если узнает, что такие будут предприниматься. В ответ, Крауч освобождает Лестрангов - близких родственников Нарциссы. Это объясняет тот факт, что они "как-то избежали заключения". Но потом Малфой узнает, что родня его жены охотится за Лонгботтомами с целью узнать что-нибудь о судьбе Волдеморта, и выдает заговорщиков Краучу. Сделка работает прекрасно - угроза предотвращена, более того - удалось поймать еще одного УС. Правда к несчастью он оказался сыном Крауча, но это уже издержки.
Крауч-младший был идеальным шпионом Он узнал, что Лонгботтомы располагают какой-то информацией о Волдеморте и помог Лестрангам проникнуть в их дом. Лонгботтомы хорошо знали Крауча-младшего и полностью доверяли сыну начальника своего отдела. И тогда объяснима ненависть Крауча-Хмури к предателю Малфою, а заодно и к его сыну.
Это может быть еще одним объяснением того, почему Люциус десять лет оставался в тени. Возможно, одним из условий было то, что Люциус держится в стороне от большой политики. Но Крауча отстраняют от должности Отдела Магического Правопорядка (вместе с этим он лишается власти над остальными отделами) и под влиянием Дамблдора "строгая, но справедливая" Амелия Боунс разрешает Артуру Уизли докучать Малфою и его клиентам.
Люциус, естественно, чувствует себя оскорбленным, а Крауч знает, что должен его поддержать, и пытается использовать все оставшееся политическое влияние, чтобы убедить Фаджа сменить тактику. Но соглашение сорвано, Малфой снова выходит на арену, но пока осторожничает и предпочитает действовать через подставных лиц.
Рациональность поступков Крауча очевидна. Если развязать "охоту на ведьм" против УС, хотя бы один-два из них сумеют сбежать и им не останется ничего другого, кроме как искать Лорда. А как показала практика, было достаточно одного УС, чтобы действительно вернуть Волдеморта. И соглашение Крауча с Малфоем работало, пока Сириус Блэк не нарушил равновесие, сбежав из Азкабана - это вызвало общую панику и на Фаджа начали давить, требуя немедленной поимки Блэка.
Если эта теория верна, Люциус Малфой сменил сторону более радикально, чем Каркаров, но об этом не известно никому, кроме Крауча, так что Люциус может свободно вернуться к старому хозяину.
Крауча беспокоят в основном те УС, которые ранее были членами других ячеек и не подчиняются Малфою. Каркаров был одним из них, и сохранил себе жизнь, предав всех своих клиентов и подчиненных. Судя то тому, что он может нормально ладить с Малфоем и его фракцией, Люциус и его группировка не имеют к Каркарову претензий. Это было его дело и его подчиненные. Вот если они выйдут из Азкабана, они и разберутся с предателем Каркаровым.
Я не знаю, кто руководил сетью Каркарова - возможно, и он сам - но полагаю, что именно к ней принадлежали все иностранцы, примкнувшие к Волдеморту. Возможно, к ней же принадлежал и Снейп, раз Каркаров называет его в числе УС. Различие между хладнокровным поведением Малфоя (ухитрившегося спасти всю свою сеть и восстановить доверие Министра) и некомпетентностью Каркарова (который в "Огненной чаше" близок к панике) впечатляет.
Я не вполне уверен насчет места Роквуда в этой организации, хотя считаю, что он не был в подчинении Малфоя. У него была "сеть высокопоставленных колдунов" - то есть собственная сеть ячеек, хотя возможно не все из его подчиненных были УС, а некоторые ( как Людо Бэгман) не вполне понимали, кому помогают.

Люциус принял бой, навязанный ему соперником, и не только был близок к тому, чтобы оградить себя от Уизли, но и чуть было не лишил Дамблдора Хогварца и большей части патронажной сети. Побочной целью было отделить Фаджа от сети Дамблдора, продемонстрировав слабость директора - вот почему уведомление об отставке Люциус вручил Альбусу в присутствии Фаджа.
К тому же, нельзя сказать, что Люциус потерпел полное поражение. С помощью угроз и подношений, а возможно и предложений сотрудничества (старейшинам Уизенгамота, сотрудникам Министерства) Малфой добился возможности влиять на Фаджа (например, заставил его арестовать Хагрида) и изменил расстановку сил. Одним из последствий событий "Тайной комнаты" является то, что Фадж почувствовал, что одной поддержки Дамблдора для стабильности положения недостаточно, и что для упрочения позиций он должен заручиться поддержкой других фракций. Поэтому Фадж старается "сделать хоть что-то" (арестовать Хагрида) для успокоения общественности. Добившись некоторой поддержки от остальных группировок, Фадж уверовал в собственную независимость от Дамблдора. Эту иллюзию, несомненно, постоянно подпитывала Долорес Амбридж, которая, одновременно, вела собственную игру в союзе с Малфоем. Постепенно Фадж начал все чаще оказывать предпочтение не советам Дамблдора, а настоятельным предложениям Малфоя (часто подкрепляемым серьезными финансовыми вложениями).
Так как поначалу Люциус не располагал достаточным для достижения своих целей количеством денег, первое, что он предпринял - продал часть хранящихся в его поместье фамильных реликвий, связанных с Темной магией, попутно избавив себя от лишней опасности. Полученные деньги он истратил так, чтобы привлечь к себе внимание (в частности, обеспечил Слизеринскую команду метлами последней модели). Создав впечатление человека с внушительным состоянием, он смог занять еще некоторую сумму и усилить впечатление богатого и влиятельного человека, необходимое ему для того, чтобы держать в страхе Совет Попечителей, оказывать влияние на Уизенгамот и поддерживать лояльность своих клиентов. Чередуя угрозы и подкуп, он чуть было не достиг успеха в смещении Дамблдора. В случае удачи, Хогварц оказался бы в сфере его влияния. Благодаря тому, что Малфой действовал через подставных лиц, провал в школе почти никак не повлиял на его положение. Есть несколько намеков на то, что после Хогварца он обратил внимание на госпиталь Св.Мунго. Ко времени событий, описываемых в "Огненной чаше", он сумел своей щедростью привлечь внимание Министра и даже заслужить его благодарность, в качестве которой был приглашен в министерскую ложу на Кубке мира по квиддичу. А за год, к началу пятого года обучения Гарри в Хогвраце, его роль в политической жизни возросла еще больше.
- Золото, я думаю, - сердито сказал мистер Уизли. - Малфои годами раздают деньги направо и налево… это дает им надежные связи с нужными людьми… потом он сможет попросить об услуге… отклонить невыгодный закон…о, у Люциуса Малфоя прекрасные связи.
Проблема в том, что все это стоит денег, а есть ли они у Малфоя? Очевидно, что вырученного у Борджина хватило ненадолго (это было лишь начало). Хотя, возможно, что Борджин не просто мелкий лавочник с ДряннАллеи, а у Малфоя еще есть, что продавать, но рано или поздно этот источник иссякнет. Можно предположить, что Людо Бэгман не единственный колдун, влезший в серьезные долги к гоблинам. Возможно, гоблины финансируют политическую карьеру Малфоя в обмен на обещание, что он использует достигнутое положение, чтобы не позволить Министерству национализировать Гринготтс. Некоторые из законов, приостановленных не без помощи Малфоя, могли быть анти-гоблинскими. Если это верно, то арест Малфоя устранит одну из причин, удерживающих Фаджа от начала кампании против гоблинов - а это чрезвычайно на руку Волдеморту, потому что склонит гоблинов на его сторону. То, что долги Люциуса Малфоя остались невыплаченными, только усилит гнев гоблинов против Министерства. Причем они будут гораздо злее, чем в случае с Людо Бэгманом. Если, конечно, долги Бэгмана (в тайне от читателей, да и от самих гоблинов) не являются на самом деле долгами того же Люциуса Малфоя.
Это еще более правдоподобное объяснение. Малфой слишком хитер и осторожен, чтобы занимать у гоблинов деньги, которые скорее всего не сможет вернуть, если есть другой способ их получить. К тому же нет намеков на то, что он лично имел какие-то дела с гоблинами. Или все держится в глубокой тайне, или он опять действовал через подставных лиц. И мы знаем только одного человека, у которого были проблемы с банкирами магического мира.
Вполне вероятно, что Люциус Малфой шантажировал Бэгмана, угрожая предать огласке, что он действительно был УС, и Барти Крауч оказался прав, подозревая его. Бэгмана обвиняли в передаче секретной информации Роквуду, чего он и не отрицал. Он клялся, что понятия не имел о сотрудничестве Роквуда с врагом и объяснял свое поведение желанием получить место в министерстве. Проблема в том, что у него не было никаких доказательств, кроме собственного слова, и он избежал заключения только благодаря недавнему удачному квиддичному матчу и тому, что большинство судей оказались болельщиками. Крауч же был уверен в его виновности и продолжал внимательно за ним следить.
Теперь квиддич остался в прошлом, и судьи не будут столь добры. Во время возвращения Волдеморта Бэгман ведет себя очень похоже на человека, которого шантажируют. Судя по реакции гоблинов, он занят у них весьма внушительную сумму. Но он занимает деньги не только у гоблинов, а у любого, у кого удается хоть что-то выпросить, и даже обманывает отца Ли Джордана и близнецов Уизли. Он постоянно пытается перехитрить гоблинов. Фред и Джордж подозревают, что он упорхнул сразу после третьего задания, потому что боялся попасться гоблинам. Гоблины все же поймали его и отобрали все деньги, с которыми он пытался сбежать (но явно гораздо меньше, чем он был должен), но они не причинили ему вреда. Другими словами, они позволили ему сбежать. Так от кого в действительности он бежал, и куда делись все взятые в долг деньги? И кто вдруг начал швыряться деньгами, чего раньше за ним не наблюдалось?
Ответ напрашивается сразу. Если у кого-то и есть на руках доказательства принадлежности Бэгмана к УС, так это у Малфоя - причем у него нет причин защищать Бэгмана. Бедный Людо принадлежал к сети Роквуда (он сын его друга). Роквуд в Азкабане, и Бэгмана некому защищать, несмотря на его высокую должность в Министерстве. А в лице Барти Крауча он имеет врага, готового уничтожить его при первой же возможности. Способ получения денег через подставное лицо вполне соответствует стилю Малфоев.
Из этого следует, что Снейп, воспользовавшись навыками в Окклюменции, сумел скрыть от Темного Лорда свои истинные убеждения и вернулся к роли шпиона. А говоря о двух предателях Лорд имел в виду Бэгмана и Каркарова.
Тогда напрашивается другой ответ на вопрос "от кого так спешил скрыться Бэгман после Третьего Задания?". Скорее всего, он боялся не столько гоблинов, сколько УС. Он исчез примерно в тот момент, когда Волдеморт призвал своих сподвижников. После слов Лорда Упивающимся смертью ничего не стоит убить Бэгмана - а такой поворот событий на руку Малфою, потому что в таком случае гоблины никогда не узнают, кто их одурачил.
Не исключено, что каждый галеон имеет что-то типа серийного номера, позволяющего гоблинам узнать, в чьих руках оказались деньги. Тогда они могут узнать, к кому попали деньги от Люциуса Малфоя. Но все равно они не будут знать, от кого получены эти деньги. Они увидят лишь то, что их деньги оказались в руках влиятельных колдунов и благотворительных организаций, что лишает банкиров надежды вернуть свое золото назад.
Вернемся к Малфою. Некоторое время после падения Волдеморта Люциус Малфой, судя по всему, не считает нужным тратить слишком много золота для укрепления своего положения, для создания репутации добропорядочного гражданина общества. События, произошедшие непосредственно перед описанными в "Тайной комнате", показывают Малфою, что, как подметил Борджин, "кровь в наше время значит все меньше и меньше". Теперь Малфой понимает, что человеку с его прошлым для укрепления репутации нужны деньги, а раз он не имеет необходимых средств, придется или влезть в долги или решиться на вымогательство или кражу. Малфою есть, что терять (поместье, наследство, семейные реликвии), поэтому он предельно осторожен. Он, очевидно, надеется, что приобретенное политическое влияние через некоторое время начнет окупаться и вернет затраченные деньги. Но тут случается страшное. Прежний господин, от которого Малфой отрекся, возвращается.
Если Снейп и Каркаров начали понимать по поведению своих Знаков, что Волдеморт возвращается, то и Люциус знал это тоже. (Как и Бэгман, если верно наше предположение). Легко себе представить, как клиенты и бывшие подчиненные по структуре УС приходят к Малфою и спрашивают, что теперь делать. Я полагаю, что Люциус, признавая, что у Лорда есть шанс вернуть былую мощь, сделал все, чтобы укрепить свое положение и усилить политическое влияние - чего бы это ему не стоило. В таком случае, если худшее случиться и Волдеморт вернется, он будет нужен бывшему господину.
На ситуацию могли влиять и другие факторы. Одной из наиболее зловещих способностей Волдеморта является его способность воздействовать на разум окружающих, манипулировать их мыслями, играть на страхах и предрассудках, поощрять самые черные инстинкты и существенно изменять критичность к собственным поступкам. Вспомните поведение Гарри, так или иначе связанного с Лордом на уровне подсознания. Он начал не доверять Рону и Гермионе и чуть было не покинул единственно безопасное дня него убежище. Гарри смог сопротивляться этому влиянию, но не многие оказались столь удачливы. Можно найти много намеков на то, что почти все сотрудники Министерства Магии в какой-то степени подвержены этому влиянию, не говоря уже о поведении большинства учеников и персонала Хогварца во время пятого года обучения Гарри, и особенно о непомерной вспыльчивости и раздражительности самого Поттера.
И подобное влияние оказывается не только на колдунов. Среди гигантов происходит странная разборка, в результате которой вожак, готовый помогать Дамблдору, оказывается убит соперником, симпатизирующим Волдеморту - и это случается как раз перед прибытием Упивающихся Смертью, присланных на переговоры. Сомнительно, что это было простое совпадение. А если так можно влиять на поведение гигантов, то чем же лучше гоблины?
Естественно, так влиять можно не на каждого, и жертва не может полностью оправдать свое поведение воздействием Темного Лорда. Очевидно, что Волдеморт пользуется слабостями людей. Как отмечал Дамблдор, Гарри помогло устоять его доброе сердце. А вот самомнение Перси, ревность Фаджа к Дамблдору, самодовольство и озлобленность Амбридж, раздражительность Гарри и его склонность жалеть себя - позволяют с легкостью ими манипулировать.
К слову говоря - Волдеморт никогда не терял этой способности, приобретенной на ранних шагах овладения Темными искусствами. В "Тайной комнате" именно "тайные страхи и самые мрачные тайны" Джинни дали Тому власть управлять ею.
Джинни думает, что Волдеморт всегда действует на человека одинаково, и считает, что главным признаком являются потери памяти - с Гарри не происходит ничего подобного и он рад поверить Джинни. Хотя он мог бы вспомнить профессора Квиррела. "…было очень легко подчинить его своей воле" - говорит Волдеморт о молодом человеке, которого до этого все считали неплохим, полным идей о добре и зле, хотя и несколько наивным. Возможно, провалы памяти были только у Джинни, да и то потому, что Том Риддл счел более удобным стирать ей лишние воспоминания. Не исключено, что в присутствии дементоров память полностью возвращается к девочке, поэтому-то она так тяжело реагирует на них.