Глава 1. Восхождение Тёмного Лорда

Дремотный покой узкой, залитой лунным светом улочки был нарушен появлением двух человек. Оба возникли прямо из воздуха и тут же застыли на месте, направив друг на друга волшебные палочки. Несколько секунд прошло в напряжённом молчании. Затем, очевидно, узнав один другого, они спрятали палочки в складках мантий плечом к плечу зашагали вдоль улицы прочь.

- Какие новости? – спросил тот, что был повыше.

- Всё отлично, - ответил Северус Снейп.

Слева вдоль дороги росли пышные кусты дикой ежевики, справа тянулась высокая, аккуратно подстриженная живая изгородь. Длинные полы мантий развевались у ног идущих.

- Я уж было решил, что опаздываю, - сказал Яксли. Грубо вылепленное лицо его то скрывалось в густой тени деревьев, то мертвенно белело в лучах ночного светила.

- Оказалось, что всё сложнее, чем мне представлялось раньше. Но уж теперь-то, надеюсь, он останется доволен. А ты, я смотрю, уверен, что нас примут хорошо?

Снейп ограничился коротким кивком. Они свернули направо, на широкую подъездную аллею, под прямым углом подходившую к первой улочке. Аллею перегораживали массивные кованые ворота, за которыми снова тянулись вдаль, насколько хватало глаз и лунного света, кусты живой изгороди. Мужчины, не задержавшись перед воротами, дружно подняли левые руки в некоем подобии военного салюта и спокойно прошли прямо сквозь тяжёлую металлическую решётку, словно она была вылеплена из теней и дыма.

Густые заросли тиса по обеим сторонам аллеи скрадывали звук их шагов. Внезапно справа послышался шорох. Яксли мгновенно вытянул руку с зажатой в ней палочкой поверх головы своего спутника в направлении подозрительных звуков. Однако источником шума оказался всего лишь крупный снежно-белый павлин, с важным видом разгуливавший по изгороди неподалёку от них.

- Сколько его помню, всегда он вот так роскошествует, Люциус-то. Павлин... – сказал Яксли с ухмылкой, убирая палочку.

Наконец тёмная аллея привела их к красивому загородному особняку. В многоугольных окнах первого этажа мягко мерцали огни. Было слышно как где-то в неосвещённом саду, за кустами изгороди, играют и перешёптываются струи фонтана. Под ногами Снейпа и Яксли хрустел гравий. Мужчины прибавили шаг. Дверь сама собой гостеприимно распахнулась им навстречу.

Огромный полутёмный холл поместья был обставлен богато и со вкусом, а мраморный пол от стены до стены закрывал мягкий ковёр. Развешанные на стенах выцветшие портреты провожали вошедших долгими взглядами. Перед массивной деревянной дверью, ведущей в следующий зал, оба замерли на долю секунды, потом Снейп решительно повернул бронзовую дверную ручку.

В гостиной царила гробовая тишина, несмотря на то, что за огромным, изысканно украшенным столом собралось целое общество. Чтобы освободить место, вся лишняя мебель была небрежно сдвинута к стенам. Комнату освещал лишь огонь, пылавший в камине. Над мраморной каминной полкой с затейливой резьбой висело крупное зеркало в позолоченной раме. Снейп и Яксли чуть помедлили на пороге. Едва их глаза освоились с полумраком, оба уставились на нелепо распластавшуюся в воздухе фигуру человека, без сознания повисшего над столом в такой позе, слово ноги его оплетала невидимая верёвка. Жутковатая сцена отражалась в зеркале над камином и на полированной поверхности стола. Собравшиеся за столом люди старательно избегали смотреть на несчастного – все, за исключением бледного молодого человека, чьё кресло стояло практически под подвешенным в воздухе пленником. Юноша никак не мог заставить себя сидеть смирно и то и дело украдкой косился наверх.

- Яксли, Снейп – резкий, холодный голос принадлежал человеку, расположившемуся во главе стола. – Вы почти опоздали.

Говоривший сидел спиной к огню, из-за чего оба мага могли различить только тёмный силуэт на фоне пламени. Подойдя ближе, они увидели лишённую волос голову, змееподобное лицо со щелями ноздрей и рубиново-красные горящие глаза с вертикальными зрачками. Кожа на лице была настолько бледной, что казалось, будто она матово светится в полумраке.

- Северус, твоё место здесь, - сказал Волдеморт, указывая на кресло справа от себя. – Яксли, сядешь к Долохову.

Маги послушно заняли указанные кресла. Большинство собравшихся смотрели на Снейпа. И не ошиблись: Волдеморт заговорил именно с ним.

- Итак?

- Мой Лорд, Орден Феникса планирует вывезти Гарри Поттера из его нынешнего убежища ночью, в следующую субботу.

Волнение, охватившее собравшихся при этих словах, можно было ощутить почти физически. Кто-то застыл на месте, кто-то нервно заёрзал на сидении, но все взгляды были прикованы к Снейпу и Волдеморту.

- В субботу ночью... – задумчиво произнёс Волдеморт. Красные глаза встретились с непроницаемо-чёрными. Взгляд их был настолько пронзителен, что многие из присутствующих поспешно отвернулись, испугавшись его яростного огня. Снейп, напротив, спокойно выдержал взгляд Волдеморта, и спустя несколько мгновений по тонким губам Лорда скользнула змеиная усмешка.

- Хорошо. Очень хорошо. А информацию ты получил...

- Из источника, который мы с вами обсуждали ранее, - подхватил Снейп.

- Мой Лорд!

Яксли пришлось наклониться вперёд, потому что с того места, где он сидел, не было видно Волдеморта и Снейпа. На сей раз все взгляды обратились к нему.

- Мой Лорд, у меня другая информация на этот счёт.

Яксли ждал, но Волдеморт не проронил ни слова, так что он продолжил:

- Доулиш, аврор, обмолвился, что Поттер не сдвинется с места до тридцатого, то есть до того момента, когда ему исполнится семнадцать.

Снейп улыбнулся.

- Мой источник утверждает, что нас попытаются ввести в заблуждение, направив по ложному следу. Должно быть, речь именно об этом. Вне всякого сомнения, Доулиш попал под действие заклинания Конфундус – ему, кстати, не впервой, он всегда был излишне впечатлителен.

- Ручаюсь, мой Лорд, Доулиш говорил очень убедительно.

- Ну конечно, он говорил убедительно – именно так и действует Конфундус, - сказал Снейп. – Уверяю тебя, Яксли, отныне и впредь Аврорат не будет охранять Гарри Поттера. Члены Ордена подозревают, что наши люди захватили все ключевые посты в Министерстве.

- Что ж, хоть в чём-то они не ошиблись, - подал голос маленький толстый волшебник, сидевший рядом с Яксли. За этими словами последовал резкий смешок, который тут же подхватили остальные маги.

Волдеморт не засмеялся. Он, казалось, полностью поглощён созерцанием медленного вращения зависшей над столом фигуры.

- Мой Лорд, - продолжал тем временем Яксли, - Доулиш уверен, что сопровождать мальчишку будет целый отряд авроров...

Волдеморт поднял длинную белую ладонь, и, повинуясь этому жесту, Яксли умолк на полуслове. Волдеморт повернулся к Снейпу.

- Где они планируют прятать мальчишку дальше?

- В доме, принадлежащем одному из членов Ордена, - ответил Снейп. – Это место, по словам моего источника, охраняют лучшие маги как Министерства, так и Ордена. Думаю, что как только он переступит порог этого дома, захватить его будет очень трудно, или вообще невозможно... Если, конечно, мы не сумеем подчинить себе всё Министерство до последнего чиновника не позднее, чем к следующей субботе, – что позволит выявить и снять большую часть защитных заклинаний. В этом случае мы могли бы попробовать пробиться через оставшиеся.

- Что скажешь, Яксли? – спросил Волдеморт. Язычки пламени камина заплясали в его красных глазах. – Мы сумеем подчинить себе Министерство до следующей субботы?

Яксли выпрямился в кресле. Лица собравшихся снова повернулись к нему.

- Мой Лорд, у меня обнадёживающие новости. Мне удалось – хотя это было очень непросто – наложить заклятие Империус на Пия Тикнесса.

Это сообщение явно произвело сильное впечатление на сидящих рядом с Яксли магов. А Долохов, волшебник с длинным и вечно хмурым лицом, даже дружески хлопнул его по плечу.

- Для начала неплохо, - сказал Волдеморт. – Но один только Тикнесс не решит проблему. Прежде, чем я начну действовать, нужно убедиться, что Скримджера окружают только наши люди. Одно-единственное сорвавшееся покушение на Министра, и я буду вынужден отложить исполнение своих планов на неопределённый срок.

- Да, мой Лорд, с этим не поспоришь. Но, как вам должно быть хорошо известно, будучи главой Департамента Охраны Магического Правопорядка, Тикнесс напрямую связан не только со Скримджером, но и с главами всех прочих отделов Министерства. Полагаю, что теперь, когда мы полностью контролируем столь высокопоставленного чиновника, мы легко сможем повлиять на остальных и заставить их объединиться против Министра.

- Если, конечно, наш друг Тикнесс не будет разоблачён прежде, чем мы сумеем добраться до этих остальных, - сказал Волдеморт. – В любом случае, не похоже, что Министерство сложит оружие уже к субботе. Значит, раз уж нам не добраться до мальчишки в его новом укрытии, нужно захватить его до того, как он доберётся до места назначения.

- Здесь у нас есть преимущество, - сказал Яксли, явно вознамерившийся во что бы то ни стало добиться сегодня одобрения Лорда. – Несколько наших людей работает в Департаменте Магических Перемещений. Если Поттеру вздумается аппарировать или воспользоваться каминной сетью, мы узнаем об этом без промедления.

- Он не совершит подобную глупость, - отрезал Снейп. - Орден теперь остерегается пользоваться любыми средствами передвижения, которые так или иначе может контролировать или отслеживать Министерство. А в случае с Поттером они проявляют двойную осторожность.

- Тем лучше, – отозвался Волдеморт. – Значит, ему придётся путешествовать открыто. Это сильно облегчает нашу задачу.

Он снова поднял глаза на медленно вращающуюся вокруг собственной оси фигуру над столом, и продолжил:

- Я лично займусь мальчишкой. Слишком много ошибок допускают мои люди, как только речь заходит о Поттере. Готов признать, что я и сам недооценивал его. Строго говоря, Поттер и жив-то до сих пор лишь благодаря моим промахам, а вовсе не своим несуществующим талантам.

Собравшиеся за столом волшебники бросали на Волдемотра нервные взгляды, у каждого на лице читался страх – что если именно его сейчас обвинят в том, что земное существование Поттера настолько затянулось? Волдеморт же, похоже, просто размышлял вслух, забыв о присутствии своих последователей и по-прежнему не сводя глаз с бесчувственного тела над столом.

- Я был небрежен, а в результате все мои планы пошли прахом из-за банальной случайности, как это часто бывает с теми, кто излишне самоуверен. Но я умею учиться на собственных ошибках. Я много думал и многое осознал. Именно я должен убить Гарри Поттера – и я твёрдо намерен сделать это.

Словно в ответ на его слова, комнату огласил дикий вой, полный отчаяния и боли. Многие из собравшихся в страхе посмотрели вниз, так как жуткий звук, казалось, шёл откуда-то из-под стола.

- Червехвост, - позвал Волдеморт не меняя тона и всё так же глядя на вращающуюся в воздухе фигуру. – Разве я не велел тебе позаботиться о том, чтобы наш пленник вёл себя тихо?

- Им-менно т-так, мой Лорд, - всхлипнул маленький человечек, сидевший в центре длинного стола. Он умудрился так съёжиться в своём кресле, что со стороны оно могло показаться незанятым. Теперь же он неуклюже поднялся и со всех ног бросился вон из комнаты, только смутно блеснуло что-то серебряное.

- Как я уже говорил, - продолжил Волдеморт, вглядываясь в напряжённые лица своих последователей. – Я многое осознал. В частности то, что прежде чем начинать охоту на Поттера, мне придётся одолжить у кого-то из вас волшебную палочку.

На лицах присутствующих застыло одинаковое выражение крайнего изумления и ужаса. Волшебники скорее согласились бы пожертвовать рукой, чем палочкой.

- Неужели никто не вызовется добровольцем? Ну что ж... Люциус, что-то подсказывает мне, что палочка тебе больше не понадобится.

Люциус Малфой покосился на висящую над столом фигуру. В отблесках пламени камина его лицо приобрело нездоровый желтоватый оттенок, а под запавшими глазами залегли глубокие тени. Когда он наконец заговорил, голос у него был хриплым.

- Мой Лорд?

- Палочка, Люциус. Мне нужна твоя волшебная палочка.

- Я.... – Малфой покосился на жену. Та побледнела как смерть, но сидела неподвижно, глядя прямо перед собой. Длинные светлые волосы её были неубраны, а холодные пальцы под столом судорожно стиснули запястье мужа. Почувствовав прикосновение её ладони, Малфой свободной рукой извлёк свою палочку из складок мантии и передал Волдеморту, который поднёс палочку к лицу, изучая её.

- Из чего она?

- Вяз, мой Лорд, - прошептал Малфой.

- А что внутри?

- Жилы... Жилы из сердца дракона.

- Превосходно, - сказал Волдеморт. Он вытащил собственную палочку и поднял повыше, сравнивая длину обеих. Люциус Малфой непроизвольно протянул было руку, словно ожидал, что Волдеморт отдаст ему собственную палочку взамен прежней. Едва заметное это движение не укрылось, однако, от Волдеморта, чьи глаза угрожающе сверкнули.

- Ты думаешь, что я отдам тебе мою палочку, Люциус? Мою палочку?

Кто-то из собравшихся мерзко захихикал.

- Я уже подарил тебе свободу, Люциус, неужели тебе этого мало? Хотя мне кажется, что ты и твоя семья в последнее время выглядите не слишком счастливыми... Что именно в моём присутствии здесь настолько раздражает тебя, Люциус?

- Ничего... Ничего, мой Лорд!

- А ведь ты лжёшь, Люциус...

Казалось, шипящий голос продолжает звучать сам по себе даже после того, как Волдеморт умолк. Более того, шипение словно бы стало громче, а несколько магов с трудом сдержали дрожь отвращения, когда что-то тяжёлое медленно проползло под столом у их ног.

Огромная змея подняла голову и начала медленно подниматься вдоль спинки кресла Волдеморта. Она ползла и ползла, свиваясь в бесконечные кольца, пока наконец не положила голову на плечо хозяину. Её тело было толще, чем нога взрослого человека, а холодные глаза с вертикальными зрачками смотрели вперёд не мигая. Волдеморт рассеянно погладил змею длинными тонкими пальцами, всё ещё не сводя глаз с Люциуса Малфоя.

- Так почему же Малфои несчастны в окружении себе подобных? Разве не они клялись, что единственным их желанием стало моё возвращение к жизни, к могуществу и власти?

- Так и есть, мой Лорд, - отозвался Люциус Малфой, дрожащей рукой стирая капельки пота с верхней губы. – Это и было... и есть единственное наше желание.

Нарцисса, занимавшая кресло слева от мужа, деревянно кивнула. Женщина старалась не смотреть на Волдеморта и его ручную змею. Сидящий по правую руку от отца Драко Малфой, до сих пор зачарованно наблюдавший за подвешенным в воздухе телом, покосился на Волдеморта и тут же испуганно отвёл глаза, не желая встречаться с ним взглядом.

- Мой Лорд, - начала темноволосая женщина, сидевшая в кресле у середины стола. Голос её прерывался от волнения. – Принимать вас здесь, в нашем фамильном замке, огромная честь для нас. Нет и не может быть чести выше, чести – и удовольствия.

Она сидела рядом с сестрой, и трудно было бы представить себе двух сестёр, настолько непохожих друг на друга. Темноволосая и темноглазая, она так же отличалась от Нарциссы повадками и манерой держаться, как день отличается от ночи – или, вернее, ночь ото дня. Нарцисса сидела, напряжённо выпрямившись, безучастная ко всему, в то время как Беллатрикс подалась вперёд, будто мечтала прикоснуться к руке Волдеморта.

- Нет удовольствия выше, - повторил тот, слегка склонив голову к плечу и пристально глядя на Беллатрикс. – Услышать такое от тебя, Беллатрикс, дорогого стоит.

Беллатрикс залилась румянцем, в глазах её стояли слёзы восторга.

- Мой Лорд, вам хорошо известно, что я говорю истинную правду.

- Нет удовольствия выше – неужели даже в сравнении с тем счастливым событием, которое, как я слышал, постигло ваше семейство не далее чем на прошлой неделе?

Она вытаращила глаза и приоткрыла рот от изумления.

- Я не понимаю, о чём вы, мой Лорд.

- Речь о твоей кузине Беллатрикс. И о вашей, разумеется, тоже – Люциус, Нарцисса? Она же на днях вышла замуж за оборотня, Ремуса Люпина. Вы, должно быть, безмерно гордитесь ею.

Собравшиеся издевательски захохотали. Многие наклонялись друг к другу, ехидно подмигивая, а кто-то даже в полном восторге заколотил по столу кулаком. Огромная змея, потревоженная всеобщим весельем, раскрыла пасть и злобно зашипела, но Упивающиеся Смертью не не обратили на её внимания, радуясь унижению семейства Малфоев. Лицо Беллатрикс, только что светившееся от счастья, покрылось красными пятнами.

- Она нам не родня, мой Лорд! – истерично выкрикнула она, заглушая разошедшееся сборище. – Ни я, ни Нарцисса ни разу не виделись с нашей двоюродной сестрой, ни разу не говорили с ней с тех самых пор, как она снюхалась с тем грязнокровкой. А эта паршивка, её дочь, и вовсе не имеет никакого отношения к нашей семье, равно как и то мерзкое животное, за которое она вышла.

- А ты что скажешь, Драко? – спросил Волдеморт, и хотя он говорил тихо, его услышали все присутствующие. – Хочешь нянчиться с выводком щенков?

Толпа ревела от восторга. Драко Малфой затравленно покосился на отца, но тот сидел, не поднимая глаз. Тогда молодой человек посмотрел на мать. Она едва заметно покачала головой и снова застыла на месте, вперив взгляд в противоположную стену.

- Ну, хватит, - сказал Волдеморт, поглаживая змею. – Довольно.

Смех в одну секунду оборвался.

- Случается, что даже старейшие из наших фамильных дерев приносят гнилые плоды, - сказал он. Беллатрикс, затаив дыхание, с тоской пожирала его глазами.

- И тогда приходится жертвовать отдельными частями, чтобы сохранить целое. Подрезать больные ветви, чтобы не погибло всё древо.

- Да, мой Лорд, - прошептала Беллатрикс, и слёзы благодарности снова заструились по её щекам. – Мы сделаем это при первой же возможности!

- И я предоставлю вам такую возможность, - сказал Волдеморт. – Вашему семейству – и многим другим, по всему миру... мы должны без жалости вырезать гниль, поражающую нас, паразитирующую на нас, покуда не останутся лишь маги с чистой кровью...

Волдеморт поднял палочку Люциуса Малфоя, направил её на медленно вращающуюся фигуру, безжизненно висевшую над столом, и легко взмахнул рукой. Фигура со стоном ожила и неловко забарахталась в попытке освободиться от невидимых пут.

- Узнаёшь нашу гостью, Северус? – спросил Волдеморт.

Снейп равнодушно посмотрел на женщину, по-прежнему висешую вверх ногами в воздухе. Все собравшиеся теперь тоже повернулись к пленнице, будто разом получили разрешение удовлетворить тщательно скрываемое до сих пор любопытство. Когда лицо её оказалось повёрнуто к свету, до смерти перепуганная женщина срывающимся голосом попросила:

- Северус, помоги мне!

- Да, знакомое лицо, - произнёс Снейп, наблюдая за несчастной, медленно вращающейся в воздухе.

- А ты, Драко? – поинтересовался Волдеморт, левой рукой поглаживая змею по голове. Драко судорожно кивнул. Теперь, когда женщина пришла в себя, он уже не мог заставить себя взглянуть ей в лицо.

- Но ты ведь не ходил на её уроки? – уточнил Волдеморт. – Для тех из вас, кто не в курсе, сегодня нас почтила своим присутствием некая Черити Барбедж, до недавнего времени числившаяся преподавателем Школы Чародейства и Волщебства Хогвартс.

Раздались возгласы одобрения. Какая-то тучная ведьма с сильно выступающими передними зубами злобно захихикала.

- Да... Профессор Барбедж рассказывала маленьким волшебницам и волшебникам о маглах, утверждая, что не так уж сильно они отличаются от нас...

Один из Упивающихся Смертью сплюнул на пол. Черити Барбедж снова повернулась к Снейпу.

- Северус, пожалуйста!... Умоляю!...

- Молчать, - бросил Вволдеморт. Он снова взмахнул палочкой Малфоя, и Черити замолчала, словно захлебнувшись воздухом. – А на прошлой неделе, как будто недостаточно было забить нашим детям головы этими вздорными и вредными идеями, Профессор Барбедж написала весьма прочувствованную статью в защиту маглов для газеты Ежедневный Пророк. Маги, пишет она, должны протянуть руку тем, кто ворует у нас знания и силу. Уменьшение числа чистокровных волшебников, по мнению Профессора Барбедж, идёт исключительно на пользу нашему обществу... будь её воля, мы бы общались исключительно с маглами... а то и – страшно подумать – с оборотнями...

На этот раз никто не смеялся. В яростном голосе Волдеморта звучала угроза. Черити Барбедж в третий раз повернулась лицом к Снейпу. Слёзы, катившиеся из её глаз, капельками повисли на распущенных волосах. Снейп бесстрастно смотрел на неё, пока женщину не развернуло снова.

- Авада Кедавра.

Вспышка зелёного света осветила самые укромные уголки огромной комнаты. Тело Черити с громким неприятным стуком ударилось о стол, вздрогнувший и заскрипевший под её весом. Несколько Упивающихся Смертью вздрогнули и отодвинулись подальше. Драко Малфой вывалился из кресла и упал на пол.

- Ужин, Нагини, - почти нежно произнёс Волдеморт, и гигантская рептилия, повинуясь команде, тяжело заскользила с его рук вперёд по гладко отполированной поверхности стола.

Глава 3. Отъезд Дурсли

Звук захлопывающейся передней двери эхом донёсся вверх, и голос прорычал, «Эй! Ты!»

Шестнадцать лет, в течение которых к Гарри обращались подобным образом, не оставляли сомнений по поводу того, кого сейчас звал его дядя, и тем не менее он не ответил сразу. Он всё ещё смотрел на маленький осколок, в котором на долю секунды ему показался глаз Дамблдора. Это продолжалось до тех пор, пока его дядя не прокричал «ПАРЕНЬ!» тогда Гарри медленно поднялся с кровати и направился к двери спальни, задержавшись для того, чтобы бросить кусочек разбитого зеркала в рюкзак, уже заполненный вещами, которые он собирался взять с собой.

«Ты тратишь своё время!» прорычал Вернон Дурсли, когда Гарри появился на лестнице, «Спускайся сюда. Я хочу кое-что сказать!»

Гарри, не торопясь, спустился с лестницы, держа руки глубоко в карманах брюк. Осмотрев комнату, он увидел всех троих Дурсли. Они были в рабочей одежде; дядя Вернон в старой порванной куртке и Дадли, высокий, светловолосый мускулистый двоюродный брат Гарри, в своей кожаной куртке.

«Да?» спросил Гарри.

«Сядь!» сказал дядя Вернон. Гарри вскинул брови. «Пожалуйста!» добавил дядя Вернон, поморщившись, словно это слово причиняло ему боль. Гарри сел. Он понял, что сейчас произойдёт. Его дядя начал ходить вверх-вниз, тётя Петуния и Дадли, следили за его движениями с озабоченными лицами. Наконец, его большое пурпурное лицо сморщилось от напряжения. Дядя Вернон остановился перед Гарри и заговорил.

«Я передумал,» сказал он.

«Неужели,» сказал Гарри.

«Не смей говорить в таком тоне…» начала тётя Петуния визгливым голосом, но Вернон Дурсли взмахом руки остановил её.

«Это всё похоже на дешёвый трюк,» сказал дядя Вернон, глядя на Гарри маленькими поросячьими глазками. «Я решил, что не верю ни единому слову. Мы остаёмся здесь, мы никуда не поедем».

Гарри посмотрел на своего дядю, это было досадно, но весело. Вернон Дурсли передумывал каждые двадцать четыре часа за последние четыре недели, собирая, разбирая и снова собирая вещи в машину, при каждом изменении точки зрения. Любимый момент Гарри был, когда дядя Вернон, не подозревающий о том, что Дадли добавил гантели в свой чемодан после того, как его в последний раз собирали, попытался поднять его обратно пинком и скрючился, визжа от боли и сильно ругаясь.

«Если верить тебе,» продолжил дядя Вернон, продолжая шагать вверх и вниз в гостиную, «мы – Петуния, Дадли и я – в опасности. Из-за… из-за…»

«Кого-то моего сорта, верно?» сказал Гарри.

«В общем, я не верю в это,» сказал дядя Вернон, снова останавливаясь перед Гарри, «Я не спал полночи, обдумывая всё это, и я считаю, что это заговор с целью заполучить дом.»

«Дом?» повторил Гарри. «Какой дом?»

«Этот дом!» провопил дядя Вернон, жилка на его виске начала пульсировать. «Наш дом! Цены на недвижимость в округе взлетели до небес! Ты хочешь, чтобы мы уехали, а потом ты сделаешь какой-нибудь свой фокус-покус, и прежде чем мы узнаем, на всех документах будет стоять твоё имя и…»

«Вы с ума сошли?» требовательно спросил Гарри. «Заговор с целью заполучить этот дом? Вы действительно настолько глупы, как кажется?» «Не смей…!» завизжала тётя Петуния, но Вернон опять остановил её взмахом руки; Пренебрежение к его персоне было, как видно, ничем по сравнению с опасностью, которую он обнаружил.

«На случай, если вы забыли,» сказал Гарри, «У меня уже есть дом, мой крёстный оставил мне его. Так зачем мне нужен этот? Ради приятных воспоминаний?»

Наступила тишина. Гарри подумал, что достаточно убедил дядю Вернона этим аргументом.

«Ты утверждаешь,» сказал дядя Вернон, снова начав шагать вверх и вниз, «что этот твой Лорд…»

«… Волдеморт,» нетерпеливо сказал Гарри, «и мы уже сто раз это проходили. Это не моё утверждение, это факт. Дамблдор говорил вам в прошлом году, и Кингсли, И мистер Уизли…»

Вернон Дурсли сердито сдвинул плечи, и Гарри догадался, что он пытается отгородиться от вспоминаний, связанных с неожиданным визитом двух взрослых волшебников спустя несколько дней после начала летних каникул. Появление на пороге Кингсли Шэклболта и Артура Уизли явилось пренеприятнейшим шоком для Дурсли. Тем не менее, Гарри должен был признать, что после того как мистер Уизли разрушил половину гостиной, его появление вряд ли могло привести дядю Вернона в восторг.

«… Кингсли и мистер Уизли также всё объяснили,» безжалостно наседал Гарри. «Как только мне исполнится семнадцать, защитные чары, которые хранят меня в безопасности, спадут, и это касается вас так же, как и меня. Члены Ордена уверены, что Волдеморт будет охотиться за вами, либо, намереваясь под пытками выведать моё местоположение, либо считая, что если вы будете заложниками, я приду попытаться спасти вас».

Взгляды дяди Вернона и Гарри встретились. Гарри был уверен, что они оба были этому одинаково удивлены. Затем дядя Вернон отошёл, и Гарри продолжил, «Вам нужно искать убежище и Орден хочет вам в этом помочь. Вам предлагают серьёзную защиту, самую лучшую, какая только возможна».

Дядя Вернон ничего не сказал, но продолжил ходить вверх и вниз. Снаружи солнце низко висело над крышами Привет Драйв. Соседский газонокосильщик снова остановился.

«Я думал, что у вас есть министерство Магии?» резко спросил дядя Вернон.

«Да, есть,» удивлённо ответил Гарри.

«Хорошо, тогда почему они не могут нас защитить? Мне кажется, что как невинные жертвы, которых можно обвинить только в том, что они приютили меченого мальчишку, мы должны попадать под защиту государства!»

Гарри рассмеялся: он не может сам себе помочь. Это было так типично для его дяди надеяться на власти, даже в том мире, к которому он относился с презрением и недоверием.

«Вы слышали, что сказали мистер Уизли и Кингсли,» ответил Гарри. «Мы думаем, что в министерство проник шпион».

Дядя Вернон шагнул к камину и обратно, дыша так сильно, что его большие чёрные усы заколыхались, его лицо ещё фиолетовое сморщилось от напряжения.

«Хорошо,» сказал он, снова остановившись перед Гарри. «Хорошо, скажем ради примера, что мы принимаем эту защиту. Я всё ещё не могу понять, почему мы не можем получить этого типа Кингсли.»

Гарри стоило больших усилий не закатывать глаза. Этот вопрос тоже был задан полдесятка раз.

«Как я вам уже говорил,» процедил Гарри сквозь зубы. «Кингсли защищает маг… то есть вашего премьер-министра.»

«Точно – он лучший!» сказал дядя Вернон, указывая на пустой экран телевизора. Дурсли видели Кингсли в новостях, идущим вслед за премьер-министром магглов во время его посещения госпиталя. Это и тот факт, что Кингсли мастерски овладел умением одеваться как маггл, не говоря уже о его успокаивающем, глубоком голосе, позволяло Дурсли отправиться с Кингсли туда, куда они не отправились бы ни с одним другим волшебником, хотя, по правде говоря, они ещё не видели его с серьгой в ухе.

«Итак, он занят,» сказал Гарри. «Но Хестия Джонс и Дедалус Дигл более чем справятся с этой задачей.»

«Если бы мы только видели…» начал дядя Вернон, но Гарри потерял терпение. Поднявшись на ноги, он подошёл к дяде, в свою очередь, указывая на телевизор.

«Эти несчастные случаи вовсе не случаи – аварии, взрывы, поезда, сошедшие с рельс и всё, что ещё произошло с тех пор, как мы последний раз смотрели новости. Люди исчезают и умирают, и за этим стоит он – Волдеморт. Я вам без конца твержу, что он убивает магглов ради забавы. Даже туманы, и те вызваны дементорами, и если вы забыли, кто это, спросите у своего сына!»

Руки Дадли инстинктивно дёрнулись вверх, чтобы закрыть рот. Под взглядами родителей и Гарри он опустил их и спросил, «Есть… и другие?»

«Другие?» рассмеялся Гарри. «Ты имеешь в виду кроме тех двоих, что нападали на нас? Конечно, есть, их сотни, теперь уже может и тысячи, ведь они питаются страхом и отчаяньем…»

«Хорошо, хорошо,» громко прервал Вернон Дурсли. «Ты сказал, что хотел».

«Надеюсь, что вы усвоите это,» сказал Гарри. «Потому что как только мне исполнится семнадцать, все они: Пожиратели Смерти, дементоры, может быть даже Инфери – мёртвые тела, оживлённые чёрной магией – смогут вас найти и, несомненно, нападут на вас. И если вы помните, как последний раз пытались справиться с волшебником, я думаю, вы согласитесь, что вам нужна помощь».

Наступила краткая тишина, во время которой эхо от вышибаемой Хагридом деревянной двери, казалось, отдавалось через все прошедшие шесть лет. Тётя Петуния смотрела на дядю Вернона; Дадли уставился на Гарри. Наконец, дядя Вернон проговорил, «А как же моя работа? Как же школа Дадли? Я не думаю, что эти слова что-нибудь значат для кучки волшебников».

«Вы что, не понимаете?» прокричал Гарри. «Они будут пытать вас и убьют, как моих родителей!»

«Пап,» громко сказал Дадли, «Пап –я пойду с этими людьми из Ордена.»

«Дадли,» сказал Гарри, «впервые в своей жизни ты говоришь дело.»

Он знал, что эта битва выиграна. Если Дадли испуган настолько, чтобы принять помощь Ордена, то родители будут его сопровождать. Они ни за что не оставят своего Диддикина. Гарри взглянул на часы на каминной полке.

«Они будут здесь примерно через пять минут,» сказал он, и когда никто из Дурсли не ответил, вышел из комнаты. Перспектива расставания – возможно навсегда – с тётей, дядей и двоюродным братом это то, о чём он всегда думал с радостью, но, тем не менее в воздухе витала какая-то неловкость. Что они скажут друг другу после шестнадцати лет крепкой неприязни? Вернувшись в спальню, Гарри бесцельно поскрипел молнией на рюкзаке, просунул несколько совиных орешков сквозь прутья клетки Хедвиг. Они с глухим звуком попадали на дно, сова даже не обратила на них внимание.

«Мы скоро уйдём, очень скоро,» сказал ей Гарри. «И ты снова сможешь летать».

В дверь позвонили. Гарри, поколебавшись, вышел из комнаты и спустился вниз. Было бы слишком ожидать, что Хестия и Дедалус справятся с дядей Верноном самостоятельно.

«Гарри Поттер!» проскрипел восторженный голос в тот момент, когда Гарри открыл входную дверь, маленький человек в лиловом цилиндре отвесил ему глубокий поклон. «Большая честь, как всегда!»

«Спасибо, Дедалус,» сказал Гарри, обмениваясь легкими смущёнными улыбками с темноволосой Хестией. «Очень хорошо, что вы пришли… Они там, внутри, мои дядя, тётя и двоюродный брат…»

«Доброго дня родственникам Гарри Поттера!» радостно сказал Дедалус, шагнув в гостиную. Дурсли не выглядели счастливыми от такого приветствия, Гарри даже опасался, что они изменят своё решение. Дадли прижался к матери при виде волшебников.

«Вижу, вы собрали вещи и готовы. Превосходно! План, как Гарри вам сказал, очень прост,» сказал Дедалус, вытащив огромные карманные часы из жилета и сверившись с ними. «Мы уйдём раньше Гарри. В связи с опасностью использования магии у вас дома – Гарри всё ещё несовершеннолетний и это может дать Министерству повод арестовать его – мы отъедем, скажем, на десять миль или около того перед дезаппарацией в безопасное место, которое мы для вас подобрали. Вы умеете водить машину или лучше мне?» вежливо спросил он у дяди Вернона.

«Умею ли я…? Конечно, я прекрасно умею водить машину!» прошипел дядя Вернон.

«Вы очень умны, сэр, очень умны. Лично я непременно запутался бы во всех этих рычажках и кнопках,» сказал Дедалус. Он, несомненно, считал, что льстит Вернону Дурсли, который явно терял уверенность в плане с каждым произнесённым Дедалусом словом.

«Даже не умеет водить,» пробормотал он на выдохе, его усы колебались в такт словам, но к счастью, ни Дедалус ни Хестия, похоже, его не услышали.

«Ты, Гарри,» продолжил Дедалус, «будешь ждать здесь свою охрану. Возникли некоторые изменения в организации».

«Что ты имеешь в виду?» тотчас же спросил Гарри. «Я думал, Шизоглаз придёт и заберёт меня Совместной Аппарацией?»

«Он не может,» сжала губы Хестия. «Шизоглаз всё объяснит».

Дурсли, которые слушали всё это с выражением полнейшего непонимания на лицах, подпрыгнули, когда громкий голос проскрипел «Поторопитесь!» Гарри оглядел всю комнату, прежде чем сообразил, что звук исходил от карманных часов Дедалуса.

«Верно, у нас очень плотный график,» сказал Дедалус, кивнув часам и затолкав их обратно в жилет. «Мы постараемся совместить время твоего отбытия с дезаппарацией твоей семьи, Гарри, таким образом, чары спадут в тот момент, когда вы все будете в безопасности». Он повернулся к Дурсли, «Итак, мы все собрались и готовы идти?»

Никто ему не ответил. Дядя Вернон всё ещё с ужасом смотрел на оттопыренный карман Дедалуса.

«Наверно, мы должны подождать снаружи в прихожей,» неуверенно проговорила Хестия. Она определённо думала, что будет бестактно им оставаться в комнате во время тёплого и, возможно, слёзного прощания Гарри и Дурсли.

«В этом нет нужды,» пробормотал Гарри, но дядя Вернон сделал дальнейшие объяснения ненужными, громко сказав,

«Что ж, до свидания, парень».

Он качнул правую руку вперёд, чтобы пожать руку Гарри, но в последний момент понял, что не в силах этого сделать и просто сжал кулак и стал размахивать им взад-вперёд, как маятник.

«Готов, Дидди?» спросила тётя Петуния, нервно проверяя застёжку своей сумочки и пытаясь не смотреть на Гарри.

Дадли не ответил, а стоял с немного приоткрытым ртом, напоминая Гарри маленького гиганта Граупа.

«Тогда пойдём,» сказал дядя Вернон.

Он почти достиг двери гостиной, когда Дадли пробормотал, «Я не понимаю».

«Чего ты не понимаешь, попкин?» спросила тётя Петуния, взглянув на сына.

Дадли поднял большую мясистую руку, указывая на Гарри.

«Почему он не идёт с нами?»

Дядя Вернон и тётя Петуния замерли на месте, уставившись на Дадли так, как будто он сообщил им о своём намерении стать балериной.

«Что?» громко переспросил дядя Вернон.

«Почему он тоже не идёт?» спросил Дадли.

«Потому что… он не хочет,» сказал дядя Вернон, сверкнув глазами в сторону Гарри, и добавил, «ты ведь не хочешь, верно?»

«Ни капельки,» ответил Гарри.

«Вот видишь,» сказал дядя Вернон Дадли. «А теперь идём, нам пора».

Он вышел из комнаты. Они услышали, как открылась входная дверь, но Дадли не двинулся с места, после пары неуверенных шагов остановилась и тётя Петуния.

«Что ещё?» пролаял дядя Вернон, вновь возникая в дверном проёме.

Было похоже, что Дадли боролся с мыслями слишком сложными для облачения в слова. После нескольких секунд очевидно болезненного внутреннего напряжения он сказал, «А куда же тогда он идёт?»

Дядя Вернон и тётя Петуния посмотрели друг на друга. Дадли их определённо пугал. Хестия Джонс нарушила тишину,

«Но… разумеется вы знаете, куда направляется ваш племянник?» спросила она, выглядя озадаченно.

«Конечно, мы знаем,» сказал Вернон Дурсли. «Он отправляется с кем-то из ваших, не так ли? Хорошо, Дадли, полезай в машину, ты слышал того человека, мы торопимся».

Снова дядя Вернон дошёл до входной двери, но Дадли за ним не последовал.

«Уходит с кем-то из наших?»

Хестия выглядела возмущённой. Гарри уже сталкивался с тем, что волшебники выглядели ошеломлёнными, узнав, что ближайшие родственники проявляют так мало интереса к знаменитому Гарри Поттеру.

«Всё в порядке,» заверил её Гарри. «Мне всё равно, честно».

«Всё равно?» повторила Хестия, её голос набирал громкость. «Эти люди вообще представляют себе, через что тебе пришлось пройти? В какой ты опасности? То место, которое ты занимаешь в сердцах всего анти-Волдемортовского движения?»

«Эмм… нет, они не представляют,» сказал Гарри. «Честно говоря, они думают, что я пустое место, но я привык…»

«Я не думаю, что ты пустое место».

Если бы Гарри не видел, как шевелились губы Дадли, он бы ни за что не поверил. Но он видел и он таращился на Дадли несколько секунд, прежде чем принять тот факт, что это его двоюродный брат говорил, Дадли покраснел. Гарри был поражён.

«Что ж… эм… спасибо, Дадли».

Снова Дадли пытался зацепиться за мысль, слишком сложную для высказывания, прежде чем пробормотать, «Ты спас мне жизнь».

«Не совсем,» сказал Гарри. «Дементоры хотели забрать твою душу…»

Он странно посмотрел на своего двоюродного брата. Они практически не контактировали этим летом или прошлым, так как Гарри возвращался на Привет Драйв очень ненадолго, а Дадли всё время держался рядом с матерью. Теперь Гарри осенило, что та чашка холодного чая, на которую он наступил этим утром, могла вовсе и не быть дурацкой ловушкой. Хотя Гарри и был тронут, он с облегчением понял, что Дадли похоже исчерпал свои способности выражать чувства. Открыв ещё пару раз рот, Дадли с красным лицом погрузился в тишину.

Тётя Петуния прослезилась. Хестия Джонс одарила её одобряющим взглядом, который, впрочем, сменился на возмущённый, когда тётя Петуния подбежала и обняла Дадли, а не Гарри.

«Эт-то было так мило, Дадлик…» она рыдала на его массивной груди. «Т-такой милый мальчик… с-сказал спасибо…»

«Но он вообще не сказал спасибо!» негодующе заметила Хестия. «Он только сказал, что не думает, что Гарри пустое место!»

«Да, но из уст Дадли это звучит почти, как «Я люблю тебя», сказал Гарри, разрываясь между досадой и смехом, наблюдая, как тётя Петуния продолжает кудахтать над Дадли, словно тот вытащил Гарри из горящего дома.

«Так мы идём или нет?» прорычал дядя Вернон, в который раз появляясь в дверях гостиной. «Я думал, у нас плотный график!»

«Да-да, мы идём,» сказал Дедалус Дигл, который наблюдал за обменом любезностями с растерянным видом и теперь, кажется, пришёл в себя. «Нам действительно пора идти, Гарри…».

Он, споткнувшись, шагнул вперёд и сжал руку Гарри своими двумя.

«… удачи. Надеюсь, мы снова встретимся. Надежда всего волшебного мира на твоих плечах».

«Ох,» сказал Гарри, «верно. Спасибо».

«Прощай, Гарри,» сказала Хестия, также пожав его руку. «Мыслями мы будем с тобой».

«Надеюсь, всё в порядке,» сказал Гарри, взглянув на тётю Петунию и Дадли.

«О, я уверен, что с нами всё будет хорошо,» сказал Диггл, немного помахав шляпой, и вышел из комнаты. Хестия последовала за ним.

Дадли мягко освободился из объятий матери и подошёл к Гарри, который пытался подавить желание заколдовать его. Затем Дадли протянул свою большую розовую руку.

«Чёрт побери, Дадли,» сказал Гарри, заглушая возобновившиеся всхлипывания тёти Петунии, «неужели дементоры вдохнули в тебя новую личность?»

«Не знаю,» пробормотал Дадли. «Увидимся, Гарри».

«Да…» сказал Гарри, пожав руку Дадли. «Может быть. Береги себя Большой Ди».

Дадли почти улыбнулся, затем вышел из комнаты. Гарри слышал его тяжёлые шаги по гравиевой дорожке, затем хлопнувшую дверь машины.

Тётя Петуния, чьё лицо было скрыто платком, огляделась по сторонам при этом звуке. Видимо, она не ожидала, что останется наедине с Гарри. Быстро убрав влажный платок в карман, она сказала, «что ж, до свидания,» и вышла за дверь, не глядя на него.

«До свидания,» сказал Гарри.

Она остановилась и посмотрела назад. На секунду у Гарри появилось странное чувство, что она хочет ему что-то сказать. Она бросила на него странный дрожащий взгляд, едва не заговорив, но затем, слегка дёрнув головой, поспешила за мужем и сыном.

Глава 5. Павший воин

- Хагрид?

Гарри изо всех сил пытался выбраться из горы металла и кожи, которая окружала его: его руки погрузились в грязную воду, когда он попробовал подняться. Он не мог понять, куда исчез Волдеморт и ожидал нападения из тьмы в любую минуту. Что-то горячее и влажное потекло вниз по его подбородку со лба. Гарри выполз из воды и натолкнулся на большую темную массу на том месте, где был Хагрид.

- Хагрид? Хагрид, скажи что-нибудь…

Но тёмная масса не двигалась.

- Кто здесь? Это Поттер? Ты - Гарри Поттер?

Гарри не узнал этого мужского голоса. Потом закричала женщина «Они разбились, Тед! Они разбились в саду!»

У Гарри закружилась голова.

- Хагрид, - глупо повторил он, и у него подкосились ноги.

Следующий момент, который он запомнил – он лежит боком на подушках, его рёбра и правую руку жгет, словно огнём. Его выбитый зуб заново вырос. Шрам на лбу все ещё болит.

- Хагрид?

Он открыл глаза, и увидел, что лежит на диване в незнакомой, освещённой гостиной. Его рюкзак лежал на полу, мокрый и грязный. Светловолосый, полный мужчина встревожено смотрел на Гарри.

- Хагрид в порядке, сынок, - сказал мужчина. - Жена приглядывает за ним. Как ты себя чувствуешь? Что-нибудь ещё сломано? Я вылечил твоё ребро, зуб и руку. Кстати, я Тед, Тед Тонкс – отец Нимфадоры.

Гарри быстро сел. Свет его ослепил, и он почувствовал себя больным и уставшим.

- Волдеморт…

- Спокойнее, - сказал Тед Тонкс, прикоснувшись к плечу Гарри и заставляя его снова прилечь на подушку. - Это была ужасная катастрофа. Кстати, что случилось? Что-то не в порядке с мотоциклом? Артур Уизли опять переоценил себя, себя и свои маггловские изобретения?

- Нет, - ответил Гарри, и его шрам запульсировал как будто бы это была открытая рана. - Упивающиеся Смертью, их было много… мы разбились…

- Упивающиеся Смертью? - резко переспросил Тед. - Что значит Упивающиеся Смертью? Я думал, они не знают, что вы будете переправляться сегодня, я думал…

- Они знали, - возразил Гарри.

Тед Тонкс посмотрел на потолок, будто надеясь разглядеть небо.

- Мы знаем, что наши защитные чары держатся, не так ли? Они не могут до нас добраться в пределах ста ярдов с любой стороны.

Теперь Гарри понял, почему Волдеморт исчез: это произошло в том месте, где мотоцикл пересек один из магических барьеров Ордена. Гарри надеялся, что они будут действовать и дальше: он подумал о Волдеморте, в ста ярдах выше них, ищущего способ проникнуть через то, что Гарри представил себе большим прозрачным пузырём.

Гарри спустил ноги с дивана; он должен был увидеть Хагрида собственными глазами прежде, чем поверить, что он жив. Гарри только успел подняться, когда дверь приоткрылась и Хагрид проскользнул через нёё, его лицо было в грязи и крови, он немного хромал, но, безусловно, он был жив.

- Гарри! - опрокинув два хрупких столика и тумбочку, Хагрид перемахнул расстояние между ними в два шага и заключил Гарри в объятие, которое почти сломало его недавно восстановленные ребра.

- Вот это да, Гарри, как ты это… как ты выбрался? Я думал мы пропали.

- Э, я тоже. Я не могу поверить…

Гарри вырвался из объятий Хагрида и заметил женщину, которая вошла в комнату после него.

- Ты! – крикнул он и сунул руку в карман, но он был пуст.

- Твоя палочка здесь, сынок,- сказал Тед, вкладывая её в руку Гарри.- Она лежала рядом с тобой, я её поднял. И эта женщина, которую ты хотел заколдовать – моя жена.

- О… Я… Простите.

По движениям миссис Тонкс, её подобие с сестрой Беллатрисой становилось всё менее заметным: ее волосы были светло-коричневого цвета и ее глаза были крупнее и добрее. Однако она выглядела немного надменней после реплики Гарри.

- Что с нашей дочерью? – спросила она. – Хагрид и ты попали в ловушку; где Нимфадора?

Она и Тед обменялись взглядами. Смесь опасения и вины захватила Гарри при виде их выражений; если кто-либо из остальных погиб, это была его вина, только его вина. Он согласился на план, сам дал им свои волосы...

- Портключ - сказал он, внезапно вспомнив. – Мы должны вернуться к Норе и узнать ... тогда мы сможем послать вам известие, или ... или Тонкс сможет… она...

- С Нимфадорой всё будет в порядке, Андромеда. – сказал Тед.- Она знает своё дело, она не первый день работает аврором. Портключ здесь, - добавил он, обращаясь к Гарри. – Вы исчезнете через три минуты, если воспользуетесь им.

- Да, конечно,- ответил Гарри. Он схватил свой рюкзак и закинул его за плечи. - Я…

Он посмотрел на миссис Тонкс, испытывая желание принести извинение за состояние тревоги, в котором он оставляет ее и за то, что он чувствует себя ответственным за это, но ему на ум не пришло слов, которые бы не выглядели пустыми и неискренними.

- Я передам Тонкс… Нимфадоре… чтобы она послала известие, когда она… Спасибо за помощь, спасибо за всё. Я…

Он был рад выйти из комнаты и последовать за Тедом Тонксом по короткой прихожей в спальню. Хагрид вошёл за ними, низко наклоняясь, чтобы не стукнуться головой о дверной косяк.

- Вот, сынок. Это Портключ. Мистер Тонкс указывал на маленькую, украшенную серебром расческу, лежащую на трюмо.

- Спасибо, - поблагодарил Гарри, положив руку на расческу, готовясь к исчезновению.

- Погодите-ка,- воскликнул Хагрид, оглядываясь по сторонам. – Гарри, где Хедвиг?

- Она… она погибла, - сказал Гарри.

Ужас реальности распространился по его телу: он чувствовал себя виноватым, слезы наполнили его глаза. Сова была его товарищем, его огромной связью с волшебным миром каждый раз, когда он был вынужден возвратиться к Дурслям.

Хагрид протянул гигантскую руку и погладил его по плечу.

- Не бери в голову, - резко сказал он. - Не имеет значения. Она прожила долгую жизнь...

- Хагрид, - сказал Тэд Тонкс предостерегающе, поскольку расческа пылала ярко-синим цветом, и Хагрид успел притронуться к ней пальцем вовремя.

Резко, как если бы невидимая сила потянула его вперед, Гарри унес в небытие его палец, будто приклеенный к Портключу, он и Хагрид мчались вдаль от дома мистера Тонкса. Секунды спустя ноги Гарри ударились о твёрдую землю, и он почувствовал, что его руки и колени очутились во дворе Норы. Он услышал крики. Он отбросил в сторону уже не пылающую расческу. Гарри поднялся, немного пошатываясь, и увидел миссис Уизли и Джинни, выходящих через черный ход, и Хагрида, который тоже упал на землю и сейчас пытался встать на ноги.

- Гарри? Ты - настоящий Гарри? Что случилось? Где - остальные? - кричала миссис Уизли.

- Что вы имеете в виду? Разве никто ещё не вернулся? – спросил Гарри.

Ответ был предельно понятен по побледневшему лицу миссис Уизли.

- Упивающие Смертью поджидали нас,- рассказал ей Гарри. - Мы были окружены в мгновение, мы спасались ... они знали, что это должно было случиться сегодня вечером... Я не знаю что случилось с остальными, четверо, преследовали нас, это было всё, что мы могли сделать, чтобы уйти, и затем Волдеморт догнал нас...

Он расслышал нотки самооправдания в своем голосе, просьбу понять, почему он не знал о том, что случилось с ее сыновьями, но...

- Как хорошо, что с вами всё в порядке, - сказала она, обнимая Гарри, но он не чувствовал, что он это заслужил.

- У тебя нет бренди, Молли? - спросил Хагрид. - Для медицинских целей?

Она, возможно, могла наколдовать бренди, но поскольку миссис Уизли поспешила назад к дому, Гарри знал, что она хотела спрятать своё лицо. Он повернулся к Джинни, и она ответила на его безмолвный вопрос сразу же.

- Рон и Тонкс, как предполагалось, должны были вернуться первыми, но они не успели к Портключу, он вернулся без них, - сказала она, указывая на ржавую банку масла, лежащую на земле поблизости. - Это, - она указала на старый кроссовок, - должны были быть папа и Фред, они, по задумке, были вторыми. Ты и Хагрид были третьи и, - она проверила свои часы, - если у них всё получилось, Джордж и Люпин должны вернуться приблизительно через минуту.

Миссис Уизли вновь появилась, неся бутылку бренди, которую она вручила Хагриду. Он откупорил её и выпил залпом.

- Мама! - закричала Джинни, указывая на пятно на расстоянии в несколько футов.

Синий свет появился в темноте; Он становился крупнее и ярче, и Люпин с Джорджем появились, вращаясь и падая. Гарри немедленно понял, что что-то не так: Люпин поддерживал Джорджа, который был без сознания и его лицо было сплошь покрыто кровью.

Гарри побежал вперед и схватил Джорджа за ноги. Вместе, он и Люпин пронесли Джорджа в дом через кухню в гостиную и положили его на диван. Когда включённая лампа осветила голову Джорджа, Джинни задохнулась, а желудок Гарри скрутило: одно ухо Джорджа было оторвано. Эта сторона его головы и шеи была залита влажной, отвратительно алой кровью. Едва миссис Уизли склонилась над сыном, Люпин схватил Гарри рукой и оттянул его не слишком мягко назад в кухню, где Хагрид все еще пытался пройти через черный ход.

- Ой! – воскликнул Хагрид с негодованием. – Отпусти его! Отпусти Гарри!

Люпин не обратил на него внимания.

- Какое существо сидело в углу впервые, когда Гарри Поттер побывал в моём кабинете в Хогвартсе? – спросил он, тряся Гарри. – Отвечай мне!

- А… гриндилоу, по-моему?

Люпин отпустил Гарри и сел напротив кухонного буфета.

- Что здесь происходит? – взревел Хагрид.

- Прости, Гарри, но я должен был проверить, - кратко ответил Люпин. - Мы были преданы. Волдеморт знал, что ты будешь перемещаться сегодня вечером и единственные люди, которые, возможно, сказали ему, были непосредственно вовлечены в план. Ты, возможно, мог быть самозванцем.

- Почему ж ты не проверил меня? – задыхался Хагрид, по-прежнему боровшийся с дверным проёмом черного входа.

- Ты наполовину великан, - ответил Люпин, взглянув на Хагрида. – Оборотное Зелье видоизменяет только людей.

- Никто бы из Ордена не сказал бы Волдеморту, что мы будем транспортироваться сегодня, - воскликнул Гарри. Эта мысль ужасала его, он не мог в это поверить. – Волдеморт начал преследовать меня лишь в конце, он сначала не знал кто из всех настоящий я. Если бы ему сообщили о плане, он бы знал, что я с Хагридом.

- Волдеморт преследовал тебя? – быстро спросил Люпин. – Что произошло? Как вы спаслись?

Гарри кратко рассказал о том, как Упивающие Смертью, преследующие их, казалось, узнали в нем истинного Гарри, как они прекратили преследование, как они, должно быть, вызвали Волдеморта, который появился непосредственно перед тем, как Гарри с Хагридом переместились к родителям Тонкс.

- Они узнали тебя? Но как? Что ты сделал?

-Я… - Гарри попытался вспомнить, но всё путешествие казалось сейчас смешением паники и замешательства. – Я видел Стэна Шанпайка… он был кондуктором на Ночном Рыцаре, вы знаете? И я попытался обезоружить его вместо того, чтобы… ну, он же не понимает что делает, да? На него, должно быть, действует Империус!

Люпин выглядел ошеломлённым.

- Гарри, время для заклятий разоружения прошло! Эти люди пытались схватить и убить тебя! И даже Стэн, если ты не можешь убить!

- Мы были высоко над землёй! Стэн не владел собой, и если бы я всего лишь оглушил его, он бы упал и умер бы – точно так же, как если бы я применил Авада Кедавра! Экспеллиармус спас меня два года назад от Волдеморта! – вызывающе добавил Гарри. Люпин сейчас напоминал ему студента из Хаффлпаффа, Захарию Смита, который глумился над Гарри, когда узнал, что Гарри собирается обучать Армию Дамблдора чарам разоружения.

- Верно, Гарри, - ответил Люпин с болезненной сдержанностью. – И огромное количество Пожирателей Смерти засвидетельствовали это. Прости, но это не в нашу пользу подействовало на них: они знают тебя. Повторить подобное сегодня вечером перед Упивающимеся Смертью, которые или видели или слышали о первом случае было бы подобно самоубийству!

- То есть, ты считаешь, что я должен был убить Стэна Шанпайка? – спросил Гарри со злостью в голосе.

- Конечно, нет, - возразил Люпин, - но Упивающие Смертью – действительно, большинство из них! – будут ожидать от тебя ответной реакции! Экспеллиармус – полезное заклинание, Гарри, но Упивающие Смертью похоже думают, что это твой коронный ход, и я не позволю тебе доказать им, что они правы!

Люпин заставил Гарри почувствовать себя глупым в нём ещё осталась толика возмущения.

- Я не хочу побеждать, убивая людей на моём пути только потому, что они там оказались, - сказал Гарри. – Так поступает Волдеморт.

Внимание Люпина было утеряно; Наконец, успешно протиснувшись в дверь, Хагрид присел на стул, но он сломался под ним. Не обращая внимания на смущённые оханья и извинения, Гарри снова обратился к Люпину.

- С Джорджем всё будет в порядке?

Вся злость Люпина на Гарри, казалось, утонула в этом вопросе.

- Я надеюсь, хотя нет ни единого шанса восстановить его ухо…

Вдруг раздался звук снаружи. Люпин выбежал через чёрный ход; Гарри, перепрыгнув через ноги Хагрида, также поспешил во двор.

Две фигуры материализовались во дворе, и насколько Гарри их опознал, это была Гермиона, сейчас уже вернувшаяся в своём нормальном облике, и Кингсли, оба сжимающие погнутую вешалку, Гермиона бросилась к Гарри и обняла его, но Кингсли не выказал никакой радости при встрече. Через плечо Гермионы Гарри увидел, что он поднял свою палочку и приставил ее к груди Люпина.

- Последние слова, которые сказал нам двоим Альбус Дамблдор!

- Гарри - это наша лучшая надежда. Доверяйте ему, - спокойно ответил Люпин.

Кингсли направил свою палочку на Гарри, но Люпин воскликнул:

- Это он. Я проверил!

- Хорошо, хорошо, - произнёс Кингсли, убирая палочку обратно в карман плаща. – Но кто-то предал нас! Они знали, они знали, что это случится сегодня!

- Похоже на то, - ответил Люпин, - но, очевидно, они не догадывались, что будет семь Гарри Поттеров.

- Малое утешение! – прорычал Кингсли.

– Кто ещё вернулся?

- Только Гарри, Хагрид, Джордж и я.

Гермиона придушила стон, прикрыв рот рукой.

- Что с вами было? – Люпин спросил у Кингсли.

- Нас преследовали пятеро, ранены двое, возможно, один убит, - отвечал Кингсли, - и мы видели Сам-Знаешь-Кого, он присоединился к преследованию на полпути, но исчез довольно быстро. Ремус, он может…

- Летать, - продолжил Гарри. – Я тоже его видел, он следовал за нами с Хагридом.- Так вот почему он исчез, он гнался за вами! – воскликнул Кингсли.

Я не мог понять почему он скрылся. Но что заставило его изменить цель?

- Гарри повёл себя слишком любезно со Стэном Шанпайком, - ответил Люпин.

- Стэн? – повторила Гермиона. – Но я думала, он в Азкабане?

Кингсли безрадостно рассмеялся.

- Гермиона, там очевидно был массовый побег, про который Министерство заставили замолчать. Но что случилось с вами, Ремус? Где Джордж?

- Он лишился уха, - ответил Люпин.

- Лишился…? - вскрикнула Гермиона.

- Дело рук Снейпа, - сказал Люпин.

- Снейпа?- крикнул Гарри. – Вы не сказали…

- Он потерял капюшон в погоне, Сектумсемпра всегда было специализацией Снейпа. Я бы хотел сказать, что отплатил ему за это, но всё, что я смог сделать – это удержать Джорджа на метле после ранения, он потерял слишком много крови.

Наступила тишина, когда они в четвером посмотрели на небо. Не было никаких признаков движения. Звёзды были рассыпаны по небу, немерцающие, безразличные, незатенённые летящими друзьями. Где сейчас Рон? Где Фред и мистер Уизли? Где Билл, Флер, Тонкс, Шизоглаз и Мундунгус?

- Гарри, составь нам компанию! – хрипло позвал Хагрид из двери, в которой он опять застрял. Радуясь тому, что хоть что-нибудь можно сделать, Гарри помог ему освободиться, а потом прошёл через пустую кухню в гостиную, где рядом с Джорджем сидели миссис Уизли и Джинни. Миссис Уизли уже остановила его кровотечение, и под светом лампы Гарри увидел зияющее отверстие на месте уха Джорджа.

- Как он?

Миссис Уизли посмотрела вокруг и ответила:

- Я не могу вырастить ему ухо, видимо какая-то Тёмная Магия. Но всё могло быть куда хуже… Он жив.

- Да уж, - вздохнул Гарри. – Слава Богу.

- По-моему я слышала кого-то ещё во дворе? – спросила Джинни.

- Гермиона и Кингсли, - ответил Гарри.

- Какое счастье, - прошептала Джинни. Они посмотрели друг на друга. Гарри хотелось обнять её, погладить; его даже не волновала реакция миссис Уизли, но прежде чем он поддался своим желаниям, на кухне раздался оглушительный треск.

- Я докажу тебе кто я, Кингсли, после того, как увижу своего сына, а сейчас уйди с дороги, если ты знаешь, что для тебя будет лучше!

Гарри никогда не слышал мистера Уизли в таком тоне. Он ворвался в гостиную; его лысина блестела от пота, очки сидели на носу криво, Фред стоял прямо позади него, оба ужасно бледные, но невредимые.

- Артур! – зарыдала миссис Уизли. – Слава Богу!

- Как он?

Мистер Уизли присел возле Джорджа. За всё время, пока Гарри знал Фреда, он никогда не видел его таким тихим. Он смотрел поверх спинки дивана на своего близнеца и кажется не мог поверить тому, что он видит.

Возможно разбуженный звуками прихода Фреда и отца, Джордж зашевелился.

- Как ты себя чувствуешь, Джордж? – прошептала миссис Уизли.

Джордж провёл пальцами по голове.

-Дыряво , - пробормотал он.

- Что с ним такое? – вскрикнул Фред взволновано. – Его разум повреждён?

- Дыряво, - повторил Джордж, открывая глаза и посмотрев снизу вверх на брата. – Ты видишь… Я дырявый. Продырявленный, Фред, уловил?

Миссис Уизли расплакалась пуще прежнего. Бледное лицо Фреда снова начало покрываться румянцем.

- Патетически! – сказал он Джорджу. – Патетически!

- Ну хорошо, - сказал Джордж, улыбаясь своей заплаканной маме. – Ты скажешь нам обособленно, мама, в любом случае.

Он посмотрел вокруг.

- Привет, Гарри… Ты – Гарри, правильно?

- Да, я – ответил Гарри, придвигаясь ближе по дивану.

- Хорошо, нам повезло, что мы вернули хотя бы тебя в хорошем состоянии обратно.- сказал Джордж.

- А почему Рон и Билл до сих пор не толкаются у постели больного?

- Они ещё не вернулись, Джордж, - ответила миссис Уизли. Улыбка Джорджа исчезла. Гарри посмотрел на Джинни и взглядом предложил ей выйти из комнаты. Когда они проходили по кухне, она тихо сказала: "Рон и Тонкс должны сейчас вернуться. Им не нужно много времени, тётушка Мюриэль живёт недалеко отсюда."

Гарри ничего не ответил. Он пытался держать страх внутри с самого прибытия в Нору, но теперь это окутывало его, опасение ползало по его коже, пульсируя в его груди, перекрывая горло. Они вышли в тёмный двор, и Джинни взяла его за руку.

Кингсли шагал назад и вперед, глядя на небо, каждый раз он оборачивался. Гарри вспомнил дядю Вернона, патрулирующего гостиную точно так же миллион лет назад. Хагрид, Гермиона и Люпин стояли плечом к плечу пристально вглядываясь вверх в тишине. Ни один из них не посмотрел вокруг, когда Гарри и Джинни присоединились к их безмолвию.

Минуты превращались в то, что могло бы считаться годами. Малейшее дыхание ветра заставило их всех подскочить и повернуться к шепчущемуся кустарнику или дереву в надежде, что один из членов Ордена мог бы выпрыгнуть невредимым из его листьев... А потом метла материализуется прямо над ним и быстро упадёт на землю…

- Это они! – закричала Гермиона. Тонкс опустилась на длинный занос из земли и гальки.

- Ремус! – Закричала Тонкс, и, отбросив метлу, кинулась на руки Люпину. Его лицо было грустным и белым. Он, казалось, не мог говорить. Рон быстро подошёл к Гарри и Гермионе.

- Ты в порядке, - пробормотал он перед тем, как Гермиона подбежала и крепко обняла его.

- Я думала… Я думала…

- Я в порядке, - произнёс Рон, гладя её по спине – Всё отлично.

- Рон был великолепен, - тепло отозвалась Тонкс, разрывая объятие с Люпином. – Просто замечателен. Оглушил одного из Упивающихся Смертью, прямо в голову, когда переместился от прямо летящей метлы…

-Правда? – спросила Гермиона, пристально глядя на Рона, всё ещё обнимая его за шею.

- Всегда преподношу сюрпризы, - ответил он, освобождаясь от объятий. – Мы последние кто вернулся?

- Нет, - ответила Джинни, - мы до сих пор ждём Билла и Флер и Грозного Глаза с Мундугусом. Я скажу маме и папе, что с тобой всё хорошо, Рон…

Она вернулась в дом.

- Так что задержало вас? Что случилось? – почти со злостью спросил Люпин у Тонкс.

- Беллатриса, - сказала Тонкс. – Она хотела так же сильно, Ремус, она очень хотела и очень старалась меня убить. Я надеюсь что, я достала её. Но мы совершенно точно ранили Рудольфуса… Потом мы добрались до тёти Рона - Мюриэль и пропустили наш Портключ, а Мюриэль все это время она тряслась над нами.

Челюсть Люпина нервно двигалась. Он пытался что-то ответить, но казался неспособным сказать что - нибудь еще.

- Ну, а что было со всеми вами? – спросила Тонкс, обращаясь к Гарри, Гермионе и Кингсли.

Они пересказали каждый свою историю путешествия, но длительное отсутствие Билла, Флер, Грозного Глаза, и Мундугуса, было похоже на мороз, эту ледяную рану становилось тяжелее и тяжелее игнорировать.

- Я должен вернуться обратно на Даунинг-стрит, я должен был туда вернуться ещё час назад, - в конце концов сказал Кингсли, оторвав взгляд от неба.- Дайте мне знать, когда они вернутся.

Люпин кивнул. Попрощавшись с остальными, Кингсли ушёл в темноту по направлению к воротам. Гарри показалось, что он услышал характерный звук аппарирования, когда Кингсли исчез посередине грядки Норы. Мистер и миссис Уизли быстрыми шагами вышли из дома, Джинни следовала за ними. Оба родителя обняли Рона перед тем, как обратиться к Люпину и Тонкс.

- Спасибо, - воскликнула миссис Уизли, - за наших сыновей.- Не веди себя глупо, Молли, - улыбнулась Тонкс.

- Как Джордж? – спросил Люпин.

- А что с ним не так? – сразу спросил Рон.

- Он лишился…

Но окончание предложения миссис Уизли утонуло в общем шуме. Фестрал приземлился недалеко от них. Билл и Флер спустились с его спины, замёрзшие, но невредимые.- Билл! Слава Богу, Слава Богу…Миссис Уизли подбежала к нему, но их объятие было небрежным. Посмотрев прямо на отца, Билл выдавил: - Шизоглаз погиб.

Никто ничего не сказал, никто не пошевелился. Гарри почувствовал, как что-то внутри него упало, провалилось под землю, покинуло его навсегда.

- Мы видели это, - продолжил Билл. Флер кивнула, слёзы на ёё щеках блестели от света, идущего из окон кухни. – Это случилось сразу после того, как мы разорвали круг: Грозный Глаз и Мундугус были рядом с нами, они тоже направлялись на север, Волдеморт… он может летать… он двигался прямо на них. Мундугус запаниковал, я слышал, как он заплакал, Грозный Глаз пытался его остановить, но он аппарировал. Волдеморт ударил Грозного Глаза заклятием прямо в лицо, он упал с метлы… Мы ничего не могли сделать, ничего… полдюжины их преследовало нас…

У Билла надломился голос.

- Конечно, вы ничего не могли поделать, - произнёс Люпин.

Они стояли и смотрели друг на друга. Гарри не мог спокойно осознать случившееся. Шазоглаз мёртв; этого не может быть… Шазоглаз, такой жёсткий, такой храбрый, он всегда спасался…

Кажется, все наконец поняли что случилось, хоть никто ничего и не произнёс. Больше не было смысла ждать во дворе, и тишину нарушили миссис и мистер Уизли, которые вернулись в Нору, в гостиную, где Фред и Джордж смеялись вместе.

- Что произошло? – спросил Фред, увидев их лица, как только они вошли. – Что случилось? Кто…?

- Грозный Глаз, - произнёс мистер Уизли. - Погиб.

На лицах близнецов отразился шок. Никто теперь не понимал, что надо делать. Тонкс тихо плакала возле серванта. Гарри знал, что именно Шизоглаз выбрал её когда-то, она была его любимицей в Министерстве Магии. Сидящий на полу в кухне, где для него было больше места, Хагрид, прикрыл глаза, облокотившись на шкаф. Билл вошёл из боковой двери и поставил бутылку огненного виски и несколько стаканов.

- Вот, - сказал он и, достав палочку, налил из бутылки двенадцать стаканов для каждого из присутствующих. - За Шизоглаза.

- За Шизоглаза, - подхватили всё, и выпили.

- За Шизоглаза, - икая, произнёс Гарри немного позже.

Огненное виски полилось по его горлу. Он почувствовал, как что-то внутри него разгорается, появляется ощущение нереальности происходящего и что-то, похожее на смелость.

- Так Мундунгус аппарировал? – спросил Люпин, выпив свой стакан одним из первых.

Атмосфера изменилась в мгновение. Все напряглись, посмотрев на Люпина, ожидая продолжения и, как показалось Гарри, боясь того, что они могут услышать.

- Я знаю, о чём ты думаешь, - ответил Билл, - я тоже об этом думал, когда мы возвращались обратно, потому что всё выглядело так, будто они поджидали нас, разве не так? Но Мундунгус не мог предать нас. Он не знал, что будет семь Поттеров, это удивило его, когда мы это обсуждали, и, на случай, если ты забыл, Мундунгус – немного мошенник. Почему он не сказал им о существующей преграде? Я думаю, Мундугус запаниковал, это очевидно. Он вообще не хотел участвовать, Шизоглаз вынудил его, а Волдеморт надвигался прямо на них. Это любого заставит занервничать.

- Сами-Знаете-Кто выбрал именно Шизоглаза, потому что Шизоглаз знал это, - фыркнула Тонкс. – Шизоглаз говорил, что Сами-Знаете-Кто будет ожидать настоящего Гарри именно в паре с самым опытным Мракоборцем. Он напал на Шизоглаз, а когда Мундугус исчез, Сами-Знаете-Кто погнался за Кингсли…

- Да, это всё хорошьё, поньятно, - отозвалась Флер. – но до сих пор никто не объяснил как они могли знать, что `Арри будет перемещьяться сегодня. Кто-то пр`едатель. Кто-то рассказал, что это произойдёт сегод`ня. Это единственное объяснение тому, что они знали не только дату, но и весь план.

Она обвела взглядом всех, слёзы до сих пор блестели на её прекрасном лице, и никто не решился спорить с ней. Никто не мог. Единственным звуком, который разрывал тишину, был икающий за шкафом Хагрид. Гарри посмотрел на Хагрида, который сегодня рисковал своей жизнью, чтобы спасти жизнь Гарри…

Хагрид, которого он любил, которому доверял, которого однажды обманул Волдеморт и подсунул ему драконье яйцо…

- Нет, - громко сказал Гарри, и все удивленно посмотрели на него. Огненное виски, похоже, укрепило его голос.

– Я имею ввиду.. если кто-то совершил ошибку и о чём-то проговорился, я знаю, что это сделано не специально. Это не его вина, - произнёс он опять немного громче своего обычного голоса…

– Мы должны доверять друг другу. Я доверяю вам всем, и я не верю, что кто-нибудь в этой комнате предаст меня Волдеморту.

После этих слов наступила ещё более глубокая тишина. Все смотрели на него; Гарри бросило в жар, и он почувствовал, что выпил больше огненного виски, чем положено. Гарри был пьян, и он подумал о Шизоглазе, Шизоглаз никогда не одобрял желание Дамблдора доверять людям.

- Хорошо сказано, Гарри, - неожиданно произнёс Фред.

-Эх…да-да, - сказал Джордж, мельком глянув на Фреда, уголки губ которого немного подёргивались.

На Люпина сказанное произвело огромное впечатление, он смотрел на Гарри. В его взгляде читалась грусть.

- Ты думаешь, что я дурак? – с вызовом спросил Гарри.

- Нет, я думаю, ты ведешь себя как Джеймс, - ответил Люпин. – Который бы расценил недоверие друзьям как самый большой позор.

Гарри знал, что Люпин имеет ввиду: отец был предан своим другом, Питером Петтигрю. Он чувствовал злость по неизвестной причине. Он хотел согласиться с Люпином, но тот встал из-за стола и сев на противоположный конец комнаты, обратился к Биллу: - Есть одно дело. Я, конечно, мог бы обратиться к Кингсли…

- Нет, - сразу отозвался Билл. – Я это сделаю, я пойду.

- Куда вы собираетесь? – в один голос спросили Тонкс и Флер.

- Тело Шизоглаза, - ответил Люпин. – Нужно забрать его.

- Не может это…? – начала миссис Уизли, внимательно глядя на Билла.

- Подождать? – воскликнул Билл. – До тех пор, пока кто-нибудь из Упивающихся Смерть. заберёт его?

Никто не ответил. Люпин и Билл попрощались и аппарировали.

Остальные отодвинули стулья и присели, все, кроме Гарри, который остался стоять. Внезапность и законченность смерти как будто присутствовали в его теле.

- Я должен уйти, - сказал Гарри.

Десять пар удивлённых глаз разом на него посмотрели.

- Не глупи Гарри, - возразила миссис Уизли. – О чем ты говоришь?

- Я не могу здесь оставаться.

Он потёр свой лоб; он опять болел, гораздо сильнее, чем за многие годы.

- Вы все в опасности, пока я здесь. Я не хочу…

- Не веди себя глупо! – воскликнула миссис Уизли. – Весь смысл сегодняшней ночи состоял в том, чтобы доставить тебя в безопасное место, и, слава Богу, всё получилось. И Флер согласилась на свадьбу здесь, а не во Франции, так что мы все останемся здесь приглядывать за тобой…

Она ничего не может понять; она заставляет Гарри себя чувствовать хуже, а не лучше.

- Если Волдеморт узнает, что я здесь…

- Как он узнает? – спросила миссис Уизли.

- Сейчас есть множество мест, где ты можешь быть в безопасности, Гарри, - подтвердил мистер Уизли. – И он не узнает где именно.

- Я не за себя боюсь! – воскликнул Гарри.

- Мы знаем, - быстро ответил мистер Уизли. – Но всё, что происходило сегодня не будет иметь никакого смысла, если ты уйдёшь.

- Ты это… никуда не пойдёшь, - прогремел Хагрид. – После всего, через что мы прошли, Гарри?

- Эй, да, а как же моё кровоточащее ухо? – сказал Джордж, поднимаясь на диване.

- Я знаю…

- Шизоглаз бы не хотел…

- Я ЗНАЮ! – закричал Гарри.

Он чувствовал себя проигравшим и униженным: разве они думают, что он не понимает, что они сделали ради него, разве они не понимают, что это единственная причина, по которой он хочет уйти сейчас, пока не причинил им ещё больший вред? Шрам Гарри продолжал болеть и пульсировать, эта тишина была длинной и щемящей, и наконец, была нарушена миссис Уизли:

- Где Хедвиг, Гарри? - внезапно спросила она. – Мы можем посадить её вместе с Свином и покормить.

Его внутренности сжались в кулак. Он не мог сказать ей правду. Он выпил остаток виски, чтобы уйти от ответа.

- Подожди с этим …э… когда это снова сделаешь, Гарри, - сказал Хагрид. – Спасёшься от него, сразишься с ним, когда он будет на вершине славы…!

- Это не я, - категорично ответил Гарри. – Это моя палочка. Моя палочка действовала сама по себе.

Немного помолчав, Гермиона вежливо заметила:

- Но это же невозможно, Гарри. Ты хочешь сказать, что создал магию без своего вмешательства; это противоестественно.

- Нет, - сказал Гарри. – Мотоцикл падал. Я не мог увидеть, где находится Волдеморт, но моя палочка дернулась и сама заколдовала его, я даже не знаю каким заклятием. Я никогда не колдовал золотыми искрами.

- Это постоянно случается, - заметил мистер Уизли, - когда ты находишься в стрессовой ситуации, ты можешь воспроизводить магию, о которой раньше и мечтать не мог. Маленькие дети всегда так делают. Пока чему-то не научатся…

- Это не так, - тяжело сказал Гарри. Его шрам разрывался. Он был зол и подавлен; его нервировала мысль о том, что они думают, будто у него есть скрытая, сила способная победить Волдеморта.

Никто не ответил. Он знал, что они ему не поверили. И сейчас, когда он об этом подумал, он и сам вспомнил, что его с волшебной палочкой такого никогда не происходило. Шрам болел всё сильнее, будто горел огнём. Гарри еле сдерживался, чтобы не закричать от боли. Ему нужно было вдохнуть свежий воздух, он поставил стакан и вышел из комнаты.

Он вышел в темноту сада и увидел огромного фестрала, разгуливающего неподалёку и расправляющего свои грандиозные крылья. Гарри остановился посреди сада, потёр горящий лоб и подумал о Дамблдоре. Дамблдор бы поверил ему, он это знал. Дамблдор знал, почему и как волшебная палочка Гарри может действовать независимо от владельца, потому что у Дамблдора всегда были ответы на все вопросы. Он знал о волшебных палочках, мог рассказать о непонятной связи палочек Гарри и Волдеморта… Но Дамблдора, как и Шизоглаза, как Сириуса, как его родителей, как его бедной совы уже нет, и он никогда не сможет поговорить с ними снова… Он почувствовал жжение в горле, которое никак не было связано с огненным виски…

А потом, неясно почему, боль в шраме достигла апогея. Когда Гарри потёр лоб и закрыл глаза, в его голове раздался голос.

«Ты сказал, что проблема исчезнет, если я буду использовать другую палочку!»

И в его голове материализовался старый мужчина, лежащий на тряпках на каменном полу, его крик, ужасный, раздирающий крик, это был крик невыносимой агонии...

- Нет! Нет! Я прошу, я прошу…

- Ты солгал Лорду Волдеморту, Олливандер!

- Я не… Я клянусь, я не…

- Ты намеревался помочь Поттеру, помочь спастись от меня!

- Я клянусь, я не… Я был уверен, что другая палочка поможет…

- Тогда объясни, как это получилось. Палочка Люциуса уничтожена!

- Я не могу понять… Связь поддерживалась… лишь… между вашими двумя палочками!

- Ложь!

- Пожалуйста… Я прошу вас…И Гарри увидел как белая рука поднимает свою палочку и Гарри почувствовал гнев Волдеморта, он увидел, что слабый старик на полу корчится в муках...

- Гарри?

Это ушло так же быстро, как и началось: Гарри стоял в темноте, его била дрожь, его сердце выскакивало, а шрам до сих пор пульсировал. Всего несколько моментов назад он осознал, что Рон и Гермиона стоят рядом с ним.

- Гарри, пойдём в дом, - прошептала Гермиона. – Ты уже не думаешь о том, чтобы уйти?

- Да, ты должен остаться здесь, приятель, - сказал Рон, подталкивая Гарри в спину.

- Ты в порядке? – спросила Гермиона, вглядываясь в лицо Гарри. – Ты ужасно выглядишь!

- Ну, - заметил Гарри, - я вероятно, выгляжу лучше, чем Олливандер…

Когда он рассказал им о том, что он видел, Рон выглядел испуганным, а Гермиона взволнованной.

- Но я думала, что это прекратилось! Твой шрам не должен на это реагировать! Ты не должен позволить этой связи опять открыться… Дамблдор хотел, чтобы ты прятал свой разум!

Когда он ничего не ответил, Гермиона схватила его за руку.

- Гарри, он захватил всё Министерство, газеты и половину Волшебного мира! Не позволяй ему овладеть и твоей головой!

Глава 7. Завещание Альбуса Дамблдора

Он шёл вдоль горной дороги при прохладно-голубом свете рассвета. Далеко внизу лежал городок, опутанный туманом. Был ли человек, который ему нужен, там, человек, который был нужен ему так сильно, что он не думал ни о чём другом, человек, у которого был ответ, ответ на его вопрос…
— Эй, проснись.
Гарри открыл глаза. Он снова лежал на кровати в комнате Рона на чердаке. Солнце ещё не поднялось, и в комнате до сих пор было темно. Пигвиджен спал, спрятав голову под крыло. Шрам на лбу Гарри болел.
— Ты говорил во сне.
— Правда?
— Да, «Грегорович». Ты повторял «Грегорович».
На Гарри не было очков, и лицо Рона слегка расплывалось.
— Кто такой Грегорович?
— Мне-то откуда знать? Ты говорил это.
Гарри, задумавшись, потёр лоб. Ему казалось, он слышал эту фамилию раньше, но не мог вспомнить, где.
— По-моему, Волдеморт его ищет.
— Бедный парень, — с жаром сказал Рон.
Гарри сел прямо, всё ещё потирая шрам. Он полностью проснулся. Он пытался вспомнить, что именно он видел во сне, но всплывали лишь горные вершины и маленькая деревушка в долине.
— Я думаю, он за границей.
— Кто, Грегорович?
— Волдеморт. Я думаю, он где-то за границей, ищет Гергоровича. Это не было похоже на Англию.
— Ты думаешь, что снова читаешь его мысли?
Рон выглядел взволнованным.
— Сделай мне одолжение — не говори Гермионе, — сказал Гарри. — Хотя каким образом, она думает, я должен перестать видеть эти сны…
Он посмотрел на клетку маленького Пигвиджена, думая… Почему эта фамилия была ему знакома?
— Я думаю, — медленно произнёс он, — что он имеет какое-то отношение к Квиддичу. Есть какая-то связь, но я не могу… не могу понять, что это.
— Квиддич? — сказал Рон. — А ты точно думаешь не о Горговиче?
— Ком?
— Драгомире Горговиче, Загонщике, переведён в Пушки Чадли за рекордный гонорар два года назад. Ему принадлежит рекорд ударов по Кваффлу за сезон.
— Нет, — сказал Гарри, — вряд ли я думал о Горговиче.
— Я даже не стараюсь, — сказал Рон. — С днём рождения, кстати.
— Ух ты… точно, я забыл! Мне семнадцать!
Гарри схватил палочку, которая лежала рядом с его кроватью, указывая на стол, на котором лежали его очки, и сказал «Аццио Очки!» И хотя они находились всего в метре от него, было что-то необыкновенно удовлетворительное в наблюдении за тем, как они подлетали к нему до тех пор, пока не угодили в глаз.
— Впечатляет, — фыркнул Рон.
Празднуя исчезновение Следа, Гарри заставил вещи Рона полетать по комнате, от чего Пигвиджен проснулся и начала радостно порхать по клетке. Гарри также попытался завязать шнурки с помощью магии (полученный узел пришлось несколько минут распутывать руками) и просто ради удовольствия перекрасил оранжевую форму Пушек на плакатах Рона в ярко-синий цвет.
— Ширинку на твоём месте я бы всё же застегнул рукой, — посоветовал Гарри Рон, хихикая, когда Гарри моментально посмотрел вниз. — Вот твой подарок. Открой его здесь, он не для глаз моей мамы.
— Книга? — сказал Гарри, изучая прямоугольную обложку. — Немного отошёл от традиции?
— Это не простая книга, — сказал Рон, — а золотая. Двенадцать Проверенных Способов Очаровать Ведьму. Объясняет всё о девчонках. Если бы у меня была такая в прошлом году, я бы точно знал, как отвертеться от Лаванды и как вести себя с… Ну, Фред и Джордж одолжили мне одну, и я многому научился. Ты будешь удивлён, здесь дело руками не обойдётся.
Когда они появились на кухне, на столе их уже ждала горка подарков. Билл и Мсье Делякур заканчивали завтракать, пока Миссис Уизли общалась с ними, стоя у плиты.
— Артур попросил меня пожелать тебе счастливого семнадцатилетия, Гарри, — сказала ему сияющая Миссис Уизли. — Ему пришлось рано уйти на работу, но он вернётся к обеду. Наш подарок на самом верху.
Гарри сел, взял тот свёрток, на который она указала, и развернул его. Внутри лежали часы, похожие на те, что Мистер и Миссис Уизли подарили Рону на его семнадцатилетие; они были золотыми, а вместо стрелок были круги.
— Это традиция, дарить волшебнику часы на его совершеннолетие, — сказала Миссис Уизли, беспокойно глядя на него. — Боюсь, они не такие новые, как у Рона, вообще-то они принадлежали моему брату Фабиану, а он не очень бережно относился к своим вещам, там вмятина сзади, но…
Остальная часть её речи куда-то пропала; Гарри встал и обнял её. Он пытался вложить множество несказанного в эти объятья и, возможно, она всё поняла, потому что она нежно пошлёпала его по щеке, когда он отпустил её, затем не очень определённо взмахнула палочкой, от чего половина бекона вылетела из сковородки на пол.
— С днём рождения, Гарри! — сказала Гермиона, торопясь на кухню и добавляя свой подарок к горе других. — Это немного, но я надеюсь, что тебе понравится. А что ты подарил? — спросила она у Рона, который будто её не слышал.
— Давай, открывай подарок Гермионы! — сказал Рон.
Она купила ему новый Хитроскоп. В следующей обёртке была волшебная бритва о Билла и Флёр («Да, этО позволИт тебе бритьсЯ так гладкО, как толькО можнО,» заверил его Мсье Делякур, «но помнИ чёткО выражать мыслИ, иначЕ можЕшь не досчитатьсЯ не тех волос…»), шоколад от Делякуров и огромная коробка приколов из магазина близнецов.
Гарри, Рон и Гермиона не стали задерживаться на кухне, в которой стало тесно с приходом Мадам Делякур, Флёр и Габриэль.
— Я всё соберу, — весело сказал Гермиона, отбирая подарки у Гарри, пока они шли наверх. — Я почти закончила, осталось только дождаться твоих трусов из стирки, Рон…
Бормотание Рона прервала открывающаяся дверь на втором этаже.
— Гарри, можно тебя на секундочку?
Это была Джинни. Рон замер, но Гермиона подхватила его за локоть и повела вверх по лестнице. Нервничая, Гарри проследовал за Джинни в её комнату.
Он ещё никогда там не был. Она была маленькой, но светлой. На одной стене висел большой плакат Ведуний, а на другой — фотография Гвеног Джонс, капитана команды по Квиддичу, состоящей только из ведьм.Стол стоял у раскрытого окна, из которого было видно площадку, на которой когда-то он с ней, Роном и Гермионой играл в Квиддич двое-на-двое, а теперь там был большой белоснежный шатёр. Флаг не его макушке был на одном уровне с окном Джинни.
Джинни посмотрела прямо в лицо Гарри, глубоко вдохнула и сказала:
— Поздравляю с семнадцатилетием.
— Да… спасибо.
Она спокойно смотрела на него; он, впрочем, находил весьма сложным посмотреть в ответ, для него это было то же, что смотреть на яркий свет.
— Хороший вид, — сказал он, показывая в окно.
Она проигнорировала эту фразу. Он её не винил.
— Я не знала, что тебе подарить, — сказала она.
— Да не надо было ничего дарить.
И это она оставила без внимания.
— Я не знала, что будет полезным. Ничего большого, что ты бы не смог унести.
Он взглянул на неё. Она не плакала; это было одой из тех удивительных вещей в Джинни, она редко плакала. Он подумал, что, наверное, шесть братьев повлияли на неё так.
Она подошла ближе.
— И я подумала, что мне хочется подарить тебе напоминание о себе, вдруг ты встретишь какую-нибудь Виилу после того, как закончишь то, чем собираешься заняться.
— Честно говоря, я думаю, вероятность свиданий будет очень невелика.
— Это то, что я хотела услышать, — прошептала она, а затем она целовала его так, как не целовала никогда, и Гарри ответил на поцелуй, и это было в сто раз лучше Огненного Виски; она одна была чем-то настоящим во всём мире, эта Джинни, и он чувствовал её, когда одна его рука покоилась на её спине, а другая вплелась в её сладкие волосы…
Дверь распахнулась за ними и они отпрыгнули друг от друга.
— Ой, — многозначительно сказал Рон, — извините.
— Рон! — Гермиона оказалась прямо за ним, немного запыхавшись
Воцарилась натянутая тишина, затем Джинни тихим ровным голосом произнесла:
— Что ж, в любом случае, с днём Рождения, Гарри.
Уши Рона стали алыми, Гермиона нервничала. Гарри хотел хлопнуть дверью им в лицо, потому что, как только она открылась, будто холодный сквозняк проник в комнату, и замечательный момент лопнул как мыльный пузырь. Все причины завершения его отношений с Джинни, ухода от неё, казалось, прокрались в комнату вместе с Роном, заняв место счастливой беззаботности. Он взглянул на Джинни, желая сказать что-то, хоть и сам не знал, что, но она повернулась к нему спиной. Он подумал, что на мгновение она поддалась слезам. Он не мог сделать ничего, чтобы успокоить её в присутствии Рона.
— Увидимся позже. — произнёс он и последовал за остальными из спальни.
Рон спустился вниз и вышел во двор через всё ещё наполненную людьми кухню, Гарри шёл с ним в одном темпе, а Гермиона, выглядевшая испуганно, одиноко плелась позади. Как только они добрались до уединённой свежескошенной лужайки, Рон набросился на Гарри:
— Ты бросил её. Что же ты делаешь сейчас, издеваешься над ней?
— Я не издеваюсь над ней, — сказал Гарри, в то время как Гермиона поравнялась с ними:
— Рон…
Но Рон поднял руку, чтобы заставить её молчать.
— Она страдала, когда ты оставил её…
— И я страдал. Ты знаешь, почему я прекратил это, и что это было не по моей воле.
— Да, но сейчас ты обнимаешь и целуешь её, и она вновь надеется на воскрешение своих надежд…
— Она не идиотка, она знает, что это невозможно, она же не ожидает, что мы… поженимся или…
Когда Гарри произносил эти слова, в его голове предстала отчётливая картина Джинни в белом платье, выходящей замуж за высокого, безликого и неприятного чужака.
На мгновение это укололо его: её будущее было свободным и необременительным, в то время как он не видел впереди ничего, кроме Вольдеморта.
— Если ты продолжишь давать ей шанс, ты…
— Этого больше не случится. — резко сказал Гарри. День был безоблачный, но он чувствовал себя так, как будто солнце вдруг зашло. — Хорошо?
Рон выглядел наполовину возмущённым, наполовину сонным; он качнулся вперёд и назад, затем произнёс:
— Прямо сейчас, хорошо, это… да.
В оставшееся время дня Джинни не искала больше встречи с Гарри, ни взглядами ни жестами не показывая, что в комнате у них было что-то большее, чем вежливая беседа. Как бы то ни было, приезд Чарли стал облегчением для Гарри. Когда мисс Уизли усадила Чарли за стул, грозно подняла палочку и объявила, что ему требуется как следует постричься, Гарри засмеялся и отвлёкся от проблем.
Так как кухня Норы не выдержала бы праздничного ужина в честь дня Рождения Гарри, ещё перед приездом Чарли, Люпина, Тонкс и Хагрида несколько столов были поставлены в ряд в саду. Фред и Джордж наколдовали множество фиолетовых фонариков, украшенных огромным числом 17, чтобы те висели в воздухе над гостями. Благодаря стараниям миссис Уизли, рана Джорджа была аккуратной и чистой, но Гарри ещё не привык к тёмному отверстию с одной стороны его головы, несмотря на огромное количество шуток близнецов о нём.
Гермиона заставила фиолетовые и золотые ленты вырываться с конца её палочки и изящно ниспадать на деревья и кусты.
— Здорово. — сказал Рон, когда с последним взмахом палочки, Гермиона окрасила листья крабовой яблони в золотой цвет. — У тебя действительна есть вкус к такого рода вещам.
— Спасибо, Рон! — ответила Гермиона, выглядевшая одновременно удовлетворённо и немного смущённо.
Гарри отвернулся, с улыбкой отметив, что обязательно найдёт главу о комплиментах, как только у него появится время для подробного изучения его Двадцати Безопасных Способов Сооблазнения Ведьм; он встретился с Джинни взглядом и улыбнулся ей, но тут же вспомнил обещание, данное Рону, и спешно завязал общение с мсье Делакур.
— Дорогу, дорогу! — нараспев сказала миссис Уизли, проходя через ворота с гигантским, размером с мяч для пляжного волейбола Снитчем, который парил перед ней. Секундой позже Гарри понял, что это — его праздничный торт, который миссис Уизли поддерживала при помощи волшебной палочки, боясь идти с ним по неровной земле. Когда торт наконец приземлился в середине стола, Гарри сказал:
— Выглядит изумительно, миссис Уизли.
— О, пустяки, дорогой. — сказала она нежно. За её спиной Рон поднял большой палец вверх и изрёк:
— Хороший торт…
К семи часам все гости прибыли, сопровождаемые в дом Фредом и Джорджем, которые ожидали их в конце тропинки. Хагрид подчеркнул торжественность момента, надев самое лучшее — ужасный ворсистый коричневый костюм. Хотя Люпин улыбнулся, когда пожимал руку Гарри, тот отметил, что он казался весьма несчастливым. Это было очень странным: Тонкс, напротив, выглядела просто блестяще.
— С днём Рождения, Гарри! — воскликнула она, крепко обнимая его.
— Семндацать… эх! — произнёс Хагрид, принимая от Фреда бокал вина размером с ведро. — Шесть лет прошло с тех пор, Гарри, ты помнишь это?
— Смутно. — ответил Гарри, улыбаясь ему. — Ты, кажется, выбил переднюю дверь, наколдовал Дадли поросячий хвост и сказал, что я волшебник?
— Я опущу детали. — фыркнул Хагрид. — Всё хорошо, Рон, Гермиона?
— У нас всё прекрасно. — ответила Гермиона. — А как ты?
— Хм, неплохо. Я был занят, у нас появилось несколько новорожденных единорогов. Я покажу тебе, когда ты вернёшься.
Гарри уклонился от взглядов Роны и Гермионы, пока Хагрид рылся в кармане.
— Вот. Гарри… не знал, что тебе подарить, но потом вспомнил об этом.- Он извлёк небольшой, немного потёртый мешочек, завязанный длинным шнурком, по всей видимости предназначенным для ношения на шее. — Ослиная кожа. Сюда можно спрятать всё, что угодно и никто кроме хозяина не сможет ничего из него достать. Поэтому они очень редки.
— Спасибо, Хагрид.
— Мелочи. — сказал Хагрид и махнул своей рукой, размером с крышку от мусорного ящика. — А вот и Чарли! Он мне всегда нравился… эй! Чарли!
Чарли приблизился, уныло проводя рукой по своей новой, бесчеловечно короткой шевелюре. Он был ниже Рона, коренастый, со множеством ожогов и царапин на мускулистых руках.
— Привет, Хагрид, как дела?
— Давно хотел написать тебе. Как поживает Норберт?
— Норберт? — засмеялся Чарли. — Норвежский гребнехвост? Сейчас мы зовём её Норберта.
— Что?.. Норберт — девочка?
— О да! — ответил Чарли.
— Как ты это понял? — спросила Гермиона.
— Они более злобны — парировал Чарли. Он посмотрел на свою шевелюру и его голос дрогнул. — Хочу, чтобы отец поторопился прийти сюда. Мама становится нервной.
Все посмотрели на миссис Уизли. Она пыталась говорить с мадам Делакур, но то и дело поглядывала на ворота.
— Я думаю, мы лучше начнём без Артура. — громко сказала она сидящим в саду через пару мгновений. — Вероятно он задержался на… Ой…
Все увидели это одновременно: полосу света, начавшую кружиться над двором и столом, где она истончилась, превратившись в светло-серебряного горностая, который встал на задние копыта и проговорил голосом мистера Уизли:
— Министр Магии идёт со мной.
Патронус растворился в воздухе, оставляя семью Флер удивлённо уставившимися на место его пропажи.
— Мы не должны были быть здесь. — тотчас же сказал Люпин. — Гарри… извини… я объясню в другой раз. Он взял Тонкс за руку и увлёк её за собой; они достигли изгороди, забрались на неё и исчезли из поля зрения. Миссис Уизли выглядела сконфуженной.
— Министр… но почему? Я не понимаю…
Но на обсуждение не было времени: секундой позже мистер Уизли возник из воздуха у ворот, дополняемый Руфусом Скримджеором, легко узнаваемым по копне седеющих волос.
Двое прибывших прошли через двор к саду и залитому сиянием фонариков столу, где все сидели молча, наблюдая за их приближением. Когда Скримджеор вступил в лучи света, Гарри заметил, что он выглядит гораздо более старым, чем в прошлую их встречу, тощий и зловещий.
— Извините за вторжение. — произнёс Скримджеор, доковыляв до стола. — Особенно потому, что я пришёл на праздник без приглашения.
Его глаза на мгновение задержались на огромном торте в виде Снитча.
— Самые наилучшие пожелания.
— Спасибо — ответил Гарри.
— Мне нужно поговорить с тобой наедине. — продолжил Скримджеор. — Равно как и с мистером Рональдом Уизли и мисс Гермионой Грэйнджер.
— С нами? — удивлённо переспросил Рон. — Почему с нами?
— Я расскажу вам это в более уединённом месте. Есть ли здесь такое место? — требовательно обратился он к миссис Уизли.
— Да, конечно. — ответила миссис Уизли, выглядевшая нервной. — Это, м-м… гостиная, почему бы не использовать её?
— Ты можешь проводить нас. — Скримджеор повернулся к Рону. — Нет никакой необходимости сопровождать нас, Артур.
Гарри увидел, как миссис Уизли обменялась озабоченным взглядом с мистером Уизли, когда он, Рон и Гермиона встали.
Пока они молча возвращались в дом, Гарри знал, что другие думали то же самое, что и он: Скримджеор, должно быть, каким-то образом узнал, что они втроём планировали бросить Хогвартс.
Скримджеор не говорил ни слова, когда они проходили через находящуюся в беспорядке кухню в гостиную Норы. Хотя сад был наполнен мягким золотым вечерним светом, в доме было уже темно; при входе Гарри резко взмахнул палочкой в сторону масляных ламп и они осветили запущенную, но уютную комнату. Скримджеор присел на продавленный стул, который обычно занимал мистер Уизли, заставляя Гарри, Рона и Гермиону вместе вжаться в диван. После этого Скримджеор заговорил:
— У меня есть несколько вопросам к вам троим, и я думаю, что будет лучше, если я задам их вам по отдельности. Если вы двое. — он указал на Гарри и Гермиону. — сможете подождать наверху, я начну с Рональда.
— Мы никуда не пойдём. — сказал Гарри, в то время как Гермиона энергично кивнула головой. — Вы можете говорить с нами вместе или ни с кем.
Скримджеор бросил на Гарри холодный оценивающий взгляд. Гарри показалось, что Министр задумался, стоит ли проявлять ответную открытую враждебность так рано.
— Хорошо, тогда поговорим вместе. — ответил он, пожимая плечами. Он прокашлялся и продолжил. — Я здесь, уверен вы это знаете, по поводу завещания Альбуса Дамблдора.
Гарри, Рон и Гермиона переглянулись.
— Неожиданность, очевидно! Вы не были осведомлены, что Дамблдор кое-что вам оставил?
— Н… нам всем? — переспросил Рон. — Мне и Гермионе Тоже?
— Да, всем ва…
Но Гарри прервал его:
— Дамблдор умер около месяца назад. Почему же передача того, что он оставил, заняла так много времени?
— Да разве это не ясно? — бросила Гермиона, прежде чем Скримджеор успел ответить. — Они хотели изучить то, что он нам оставил. У вас не было никаких прав на это! — когда она говорила, её голос слегка дрожал.
— У меня были все права. — спокойно произнёс Скримджеор. — Декрет об Оправданной Конфискации, даёт Министру право конфисковать содержимое сомни…
— Этот закон был создан, чтобы предотвратить использование тёмных артефактов волшебниками! — продолжила атаку Гермиона. — А Министр, похоже, нашёл очевидное доказательство того, что собственность умершего нелегальна, прежде чем передавать её! И вы рассказываете мне, что вы думали, что Дамблдор пытался передать нам что-то проклятое?
— Вы планируете сделать карьеру в Магическом Праве, мисс Грейнджер? — спросил Скримджеор
— Нет, ни в коем случае. — резко возразила Гермиона. — Напротив, я надеюсь сделать миру что-то хорошее!
Рон засмеялся. Глаза Скримджеора мгновенно обратились на Рона и обратно, когда Гарри заговорил:
— Итак, почему вы решили позволить нам получить эти вещи сейчас? Не смогли придумать предлога, чтобы оставить их?
— Нет, потому что прошёл тридцать один день! — выпалила Гермиона. — Они не могут держать объекты больше этого срока, если не докажут, что они являются опасными. Верно?
— Вы скажете, что вы были близки Дамблдору, Рональд? — обратился Скримджеор к Рону, игнорируя выпад Гермионы.
Рон выглядел удивлённо.
— Я? Нет… не совсем… Вообще, Гарри всегда был тем…
Рон посмотрел сначала на Гарри, потом на Гермиону, одарившую его злобным взглядом «лучше-замолчать-сразу», но удар уже был нанесён: Скримджеор выглядел так, будто услышал то, что ожидал и хотел услышать. Он как хищная птица набросился на ответ Рона:
— Если вы не были близки Дамблдору, как вы объясните тот факт, что он упомянул вас в своём завещании? Он сделал исключительно мало личных запросов. Большинство его собственности — частная библиотека, магические инструменты и другие личные сбережения были оставлены Хогвартсу. Почему, вы думаете, вас выделили?
— Я не… — начал Рон. — Я… Когда я сказал, что мы не были близки… Я имею в виду, я думаю, что я ему нравился…
— Ты скромничаешь, Рон — прервала его Гермиона. — Дамблдор был увлечён тобой.
Это преломляло правду до предела: насколько Гарри знал, Рон и Дамблдор никогда не оставались наедине, а прямой контакт между ними был незначительным. Тем не менее, не похоже было, чтобы Скримджеор слушал. Он опустил руку в мантию и извлёк мешок со шнурком гораздо большего размера чем тот, что Хагрид подарил Гарри. Из него он извлёк свиток пергамента, который он развернул и зачитал:
— «Последняя Воля и Завет Альбуса Персиваля Вульфрица Брайана Дамблдора…» так, вот здесь… «Рональду Билиусу Уизли я оставляю свой Делюминатор, с надеждой, что он будет помнить обо мне, используя его».
Скримджеор извлёк из сумки предмет, который Гарри уже видел раньше: он был похож на серебряную зажигалку, но имел, он знал, свойство высасывать свет в зоне действия и возвращать его простым щелчком. Скримджеор наклонился вперёд и передал Делюминатор Рону, который взял его и повертел дрожащими пальцами.
— Это ценный предмет. — сказал Скримджеор, оглядывая Рона. — Он даже может быть единственным. Конечно, это собственное изобретение Дамблдора. Почему же он оставил тебе такой редкий предмет?
Рон смущённо покачал головой.
— Дамблдор, должно быть, выучил тысячи студентов. — упорно продолжал Скримджеор. — Из них он упомянул в своём завещании лишь вас троих. Почему? Для чего, он думал, вы будете использовать Делюминатор, мистер Уизли?
— Выключать свет, я п’лагаю. — пробормотал Рон. — Что ещё я могу делать с его помощью?
У Скримджеора, очевидно, не было никаких предположений. Он ещё на мгновение покосился на Рона, затем вернулся к завещанию Дамблдора…
— «Мисс Гермионе Джин Грейнджер я оставляю свою копию Басен Барда Бидла, в надежде, что она найдёт эту книгу развлекательной и поучительной».
Сейчас Скримджеор извлёк из мешочка небольшую книгу, которая выглядела такой же старинной, как и Секреты Темнейшего Искусства наверху. Её обложка была запачкана и местами отслаивалась. Гермиона безмолвно приняла её от Скримджеора.
Она положила книгу на колени и уставилась на неё. Гарри увидел, что заголовок был написан рунами, он никогда не пытался научиться их читать. Пока она смотрела, слёзы растекались по тиснённым символам.
— Почему, вы думаете, Дамблдор оставил вам эту книгу, мисс Грейнджер? — всё так же спокойно спросил Скримджеор.
— Я… я знаю, он любил книги. — сказала Гермиона высоким голосом, утирая глаза рукавом.
— Почему именно эту конкретную книгу?
— Я не знаю. Наверно он думал, что она мне понравится.
— Вы когда-нибудь обсуждали коды или какие-либо средства передачи секретных сообщений с Дамблдором?
— Нет, я не обсуждала. — ответила Гермиона, всё ещё возя рукавом по глазам. — И если Министр не нашёл никаких спрятанных кодов в этой книге за тридцать один день, то я сомневаюсь, что смогу.
Она подавила всхлип. Они были так тесно прижаты друг другу, что Рон с трудом вытащил руку и положил её на плечо Гермионе. Скримджеор вновь вернулся к завещанию:
— «Гарри Джеймсу Поттеру». — после этих слов всё внутри Гарри наполнилось неожиданным волнением. — «Я оставляю Снитч, пойманный им в первом матче по квиддичу в Хогвартсе, как напоминание о заслугах непоколебимости и мастерства.»
Когда Скримджеор извлёк небольшой золотой мяч, размером с грецкий орех, серебристые крылышки которого слабо трепетали, Гарри почувствовал определённое облегчение.
— Почему Дамблдор оставил тебе этот Снитч? — спросил Скримджеор
— Я не знаю. — парировал Гарри. — По тем причинам, которые вы только что прочли, я полагаю… чтобы напомнить мне, что всего можно достигнуть, если упорно… пытаться… и всё в таком духе.
— В таком случае, ты считаешь, что это был всего лишь символический подарок на память?
— Я полагаю. — ответил Гарри. — Чем ещё это может быть?
— Я задаю этот вопрос по конкретной причине. — произнёс Скримджеор, придвигая свой стул немного ближе к дивану. Снаружи опускались сумерки, за окнами над изгородью высилась призрачно-белая завеса тумана. — Я заметил, что твой праздничный торт сделан в форме Снитча. Почему?
Гермиона иронично засмеялась:
— О да, это не может быть упоминанием того факта, что Гарри — великолепный Ловец — это слишком просто. — произнесла она. — Конечно, в нём должно быть секретное послание от Дамблдора, спрятанное в сахарной глазури!
— Я не думаю что в сахарной глазури что-то спрятано. — хмуро ответил Скримджеор. — Но сам Снитч является хорошим местом для хранения небольшого предмета. Я уверен, вы знаете почему.
Гарри пожал плечами, Гермиона, между тем, ответила: Гарри подумал, что отвечать на вопросы правильно было её глубоко въевшейся привычкой, и лишь поэтому она не могла подавить желание:
— Потому что у Снитча есть память к прикосновению. — высказалась она.
— Что? — одновременно спросили Гарри и Рон, оба считавшие знания Гермионы о квиддиче незначительными.
— Верно — одобрительно ответил Скримджеор — До использования Снитч не берут голыми руками, даже его изготовитель носит перчатки. На нём лежит заклятье, по которому можно определить, кто первый взял его рукой, в случае спорного захвата. Этот снитч, — он подбросил крошечный золотой мяч, — запомнил твоё прикосновение. И мне кажется, что Дамблдор, имевший огромный магический опыт, несмотря на его недостатки, возможно улучшил магию этого Снитча так, что он откроется только для тебя.
Сердце Гарри стало биться быстрее. Он был уверен в правоте Скримджеора. Как он мог избежать прикосновения к Снитчу голыми руками перед Министром?
— Ты молчишь. — продолжил Скримджеор. — Возможно, ты знаешь, что содержит в себе Снитч?
— Нет. — ответил Гари, всё ещё думая над тем, как, не прикасаясь к Снитчу, создать видимость этого. Если бы он только знал Окклюменцию, по настоящему знал, он смог бы прочесть мысли Гермионы: он мог практически расслышать свист её мозга около себя.
— Возьми его. — тихо произнёс Скримджеор.
Глаза Гарри встретились с жёлтыми глазами Министра, и он знал, что у него не остаётся никакого выбора, кроме как подчиниться. Он протянул руку, Скримджеор вновь наклонился вперёд и, медленно и осторожно, положил Снитч на ладонь Гарри.
Ничего не произошло. Как только пальцы Гарри сомкнулись на Снитче, его утомлённые крылья слегка дрогнули и успокоились. Скримджеор, Рон и Гермиона продолжали жадно глядеть на скрытый в руках мяч, всё ещё в надежде, что он может как-то измениться.
— Это было драматично. — хладнокровно произнёс Гарри
Рон и Гермиона засмеялись.
— Тогда это всё, не так ли? — протянула Гермиона, пытаясь приподняться с дивана.
— Не совсем. — хмыкнул Скримджеор, чьё настроение, похоже, испортилось. — Дамблдор завещал тебе второй предмет, Поттер.
— Что это? — спросил Гарри со вновь нарастающим волнением.
— Меч Годрика Гриффиндора — ответил он.
Гермиона и Рон окаменели. Гарри огляделся в поисках декорированного рубинами эфеса, но Скримджеор не извлёк меч из кожаного мешка, который в данном случае казался слишком маленьким для него.
— Так где он? — подозрительно уточнил Гарри
— К сожалению — Скримджеор, казалось, ухмыльнулся, — меч не принадлежал Дамблдору, чтобы его раздавать. Меч Годрика Гриффиндора является важным артефактом и, как таковой, принадлежит…
— Принадлежит Гарри! — закончила за него фразу Гермиона. — Меч выбрал его, Гарри он его вытащил, он его вытащил из Сортировочной Шляпы.
— Это не делает его вашей личной собственностью, мистер Поттер, что бы не решил Дамблдор. — Скримджеор почесал плохо выбритую щёку, разглядывая Гарри. — В соответствии с достоверными историческими источниками, меч может быть дарован лишь любому настоящему представителю семьи Гриффиндоров. Почему, ты думаешь…
— Дамблдор хотел дать мне меч? — закончил Гарри, пытаясь сдерживать себя. — Возможно, он полагал, что тот будет хорошо смотреться у меня на стене.
— Это не шутка, Поттер! — зарычал Скримджеор. — Было ли это потому, что Дамблдор верил, что только меч Годрика Гриффиндора может победить Наследника Слизерина? Желал ли он дать тебе этот меч, Поттер, потому что он верил, как и многие, что ты — единственный, кому предназначено уничтожить Сам-знаешь-кого?
— Интересная теория. — сказал Гарри. — А хоть кто-то вообще пытался вонзить меч в Волдеморта? Может быть, Министру стоит отправить на это своих людей, вместо того, чтобы терять время, потроша Делюминаторы или покрывая сбежавших из Азкабана. Так вот, что вы делаете, Министр, закрывшись в своём кабинете, пытаетесь вскрыть Снитч? Люди умирают — я едва не стал одним из них — Волдеморт преследовал меня через три страны, он убил Грозного Глаза Грюма, но я не услышал ни слова об этом из Министерства, ведь так? И вы всё ещё ожидаете, что мы будем сотрудничать с вами!
— Ты слишком далеко зашёл! — закричал Скримджеор, вставая со стула. Гарри тоже вскочил на ноги. Скримджеор приблизился к Гарри и резко ткнул его в грудь концом палочки: у Гарри на футболке появилась дырка, похожая на след затушенной сигареты.
— А-а! — закричал Рон, выпрыгивая и поднимая свою волшебную палочку, но Гарри остановил его:
— Нет! Ты же не хочешь давать ему предлог, чтобы арестовать нас?
— Запомните, что вы не в школе! — процедил Скримджеор, тяжело дыша в лицо Гарри. — Запомните, что я — не Дамблдор, который прощал ваше высокомерие и непокорность. Ты можешь носить этот шрам как корону, Поттер, но семнадцатилетний юнец не в праве говорить мне, как выполнять свою работу! Надеюсь, в этот раз ты научился хоть какому-то уважению!
— В этот раз вы его заработали. — бросил Гарри.
Пол задрожал, раздался звук быстрых шагов, затем дверь в гостиную открылась и мистер и миссис Уизли вбежали в комнату.
— Мы… Мы подумали… мы слышали… — начал мистер Уизли, крайне обеспокоенный при виде Гарри и Министра, стоявших нос к носу.
— Громкие голоса — одышливо закончила миссис Уизли.
Скримджеор отошёл на пару шагов от Гарри, уставившись на дыру, которую он проделал в его футболке. Казалось, он сожалел о том, что вышел из себя.
— Это… ничего… — прорычал он. — Я… сожалею вашему отношению. — он ещё раз взглянул Гарри прямо в лицо. — Кажется, вы думаете, что Министр не желает того, чего вы — равно как и Дамблдор — желаете. Мы должны работать вместе.
— Мне не нравятся ваши методы, Министр. — произнёс Гарри. — Вы помните?
Он вновь поднял правую руку и показал Скримджеору шрам на ладони, который всё ещё казался белым — надпись «Я не должен лгать». Выражение лица Скримджеора огрубело. Он молча повернулся и поковылял из комнаты. Миссис Уизли поспешила за ним; Гарри услышал, как они остановились у задней двери. Через минуту или около того, она позвала: «Он ушёл!»
— Что он хотел? — спросил мистер Уизли, оглядывая Гарри, Рону и Гермиону, пока миссис Уизли возвращалась к ним
— Дать нам то, что Дамблдор нам оставил. — ответил Гарри. — Они лишь только что открыли содержание его завещания, лишь сейчас.
Снаружи в саду, за столами, три предмета, которые Скримджеор дал им, передавались из рук в руки. Все удивлялись Делюминатору и Басням Барда Бидла и сокрушались тому факту, что Скримджеор отказался передать меч, но никто не мог предположить, почему Дамблдор оставил Гарри старый Снитч. Когда мистер Уизли исследовал Делюминатор в третий или четвёртый раз, миссис Уизли осторожно сказала:
— Гарри, дорогой, все ужасно голодны. Мы не хотели начинать без тебя. Могу я подать ужин?
Все ели довольно быстро и после ускоренного пения «С днём Рождения» и поглощения торта вечеринка закончилась. Хагрид, который был приглашён на завтрашнюю свадьбу, но был слишком огромным, чтобы спать в перенаселённой Норе, поэтому собрал для себя навес в соседнем поле.
— Встретимся наверху. — шепнул Гарри Гермионе, когда они помогали миссис Уизли приводить сад в нормальное состояние. — Когда все уснут.
Вверху на чердаке Рон исследовал свой Делюминатор, а Гарри наполнил мешочек Хагрида из ослиной кожи, не золотом, но теми вещами, которыми он особо дорожил, среди которых были Карта Мародёров, осколок заколдованного зеркала Сириуса и медальон Р.А.Б. Он туго затянул шнурок и повесил мешочек на шею, затем присел, держа в руках старый Снитч и разглядывал его свободно трепещущие крылышки. Наконец, Гермиона постучала в дверь и на цыпочках прокралась внутрь.
— Муффиато. — прошептала она, махая палочкой в направлении лестницы
— Я думал, ты не одобряешь это заклинание. — улыбнулся Рон
— Времена меняются. — иронично сказала Гермиона. — Итак, покажи нам этот Делюминатор.
Рон отреагировал мгновенно. Удерживая его перед собой, он щёлкнул в него. Одинокая лампа, зажжённая ими, моментально потухла.
— Смысл в том. — прошептала Гермиона в темноте. — что мы могли получить то же самое, используя Перувийский Порошок Постоянных Потёмок.
Раздался тихий щелчок, и шар света из лампы вернулся к потолку и вновь зажёгся.
— Всё-таки, это здорово! — сказал Рон немного оправдательно. — Почему же тогда они говорят, что Дамблдор изобрёл его самостоятельно?!
— Я знаю, я уверена, что он не выделил бы тебя в своём завещании только для того, чтобы помочь тебе выключать свет!
— Ты думаешь, он знал, что Министр конфискует его завещание и исследует всё, что он нам оставил? — спросил Гарри
— Определённо! — уверенно ответила Гермиона. — Он мог сказать в своём завещании, почему оставляет нам эти вещи, но это завещание ничего не объясня…
— Почему он не мог дать нам подсказку, когда был жив? — спросил Рон
— Ну, на самом деле, — озадаченно произнесла Гермиона, пролистывая страницы Басен Барда Бидла, — если эти вещи настолько важны, что проходят под носом Министра, он мог бы объяснить их смысл… если только он не является очевидным!
— Ведь он был неправ, не так ли? — бросил Рон. — Я всегда говорил, что он был немного сумасшедшим. Великолепным и всё такое, но чокнутым. Оставить Гарри старый Снитч — для чего это, чёрт возьми, было нужно?
— Я не знаю, — смутилась Гермиона, — когда Скримджеор заставил тебя взять его, Гарри, я была так уверена, что что-то произойдёт!
— Да, хорошо — произнёс Гарри, его пульс усилился, когда он поднял Снитч пальцами, — Но ведь я как следует не пытался взять его перед Скримджеором, не так ли?
— Что ты имеешь в виду? — удивилась Гермиона
— Снитч, который я поймал в первом матче по квиддичу — улыбнулся Гарри. — Разве ты не помнишь?
Гермиона выглядела ошеломленной. Рон, напротив, задыхался, быстро переводя взгляд с Гарри на Снитч и обратно до тех пор, пока к нему не вернулся дар речи:
— Это был тот Снитч, который ты едва не проглотил!
— Именно! — ответил Гарри и со всё убыстряющимся сердцебиением, поместил Снитч в рот.
Он не открылся. Крушение надежд и горькое разочарование поселились в сердце Гарри. Он опустил золотой шар, но Гермиона закричала:
— Надпись! На нём надпись! Глядите быстрее!
Он чуть не уронил Снитч от удивления и волнения. Гермиона была права. Выгравированные на гладкой золотой поверхности, где несколько секунд назад не было ничего, пять слов были написаны тонким, косым почерком, в котором Гарри распознал почерк Дамблдора:
«Я открываюсь там, где закрываюсь»
Он с трудом прочёл их, перед тем как слова вновь испарились.
— «Я открываюсь там, где закрываюсь»… Что это должно значить?
Гермиона и Рон потрясли головами с опустошённым видом.
— Я открываюсь там, где закрываюсь… закрываюсь… Я открываюсь там, где закрываюсь…
Но сколько они не повторяли слова, склоняя их на все лады, они не смогли выудить из них ни крупицы нового смысла.
— И меч… — наконец сказал Рон, когда они прекратили попытки угадать значение надписи на Снитче. — Почему он хотел, чтобы у Гарри был меч?
— И почему он не мог просто сказать мне об этом? — тихо спросил Гарри. — Я был там, он был на стене его кабинета во время всех наших бесед в прошлом году! Если он хотел дать мне его, почему не дал мне тогда?
Он почувствовал себя так, будто сидел на экзамене, с вопросом, на который он должен был ответить, с медленно думающим безответным мозгом. Было ли что-то, что он упустил в длинных разговорах с Дамблдором в прошлом году? Должен ли он знать, что всё это значило? Ожидал ли Дамблдор, что он поймёт?
— Равно как и эта книга. — промолвила Гермиона. — «Басни Барда Бидла»… Никогда не слышала о них?
— Ты никогда не слышала о Баснях Барда Бидла? — недоверчиво переспросил Рон. — Ты шутишь, верно?
— Нет, я не шучу. — удивлённо ответила Гермиона. — Тогда ты знаешь их?
— Да, конечно я знаю.
Гарри, взглянувшему на них, стало забавно. То обстоятельство, что Рон читал книгу, о которой Гермиона не знала, выглядело небывалым. Рон, вместе с тем, был поражён их удивлением.
— О, прекратите! Все старые детские истории написаны Бидлом. «Фонтан Феноменальной Фортуны», «Волшебник и Скачущий Горшок», «Бэббити Рэббити и её кудахчущая нога»…
— Извини? — переспросила Гермиона, заливаясь смехом. — Что там было последним?
— Прекрати… — смутился Рон, недоверчиво глядя на Гарри и Гермиону. — Ты должна была слышать о Бэббити Рэббити…
— Рон, ты ведь хорошо знаешь, что я и Гарри воспитывались магглами! — поучительно произнесла Гермиона. — Мы не слушали таких историй, когда мы были маленькими, мы слушали «Белоснежку и семь гномов» и «Золушку»…
— Что это, последнее, болезнь вроде золотухи? — обратился к ним Рон
— Итак, это детские сказки? — задала Гермиона ответный вопрос, вновь наклоняясь к рунам.
— Да… — неуверенно ответил Рон. — Я имею в виду, то, что я упомянул, это всё — старые сказки, которые написал Бидл. Но я не имею представления, как они выглядят в первоначальных версиях.
— Но я удивлена, почему Дамблдор подумал, что я должна их прочесть?
Что-то внизу затрещало.
— Наверно, это всего лишь Чарли, мама сейчас спит, отказывается нарастить ему волосы обратно. — нервно произнёс Рон.
— Мы все должны ложиться спать. — прошептала Гермиона. — Иначе завтра мы будем сонными.
— Да. И жестокое тройное убийство, совершённое матерью жениха, наложит свой отпечаток на свадьбу. Я потушу свет.
И он ещё раз щёлкнул Делюминатором, когда Гермиона покинула комнату.

Глава Девять
Место, чтобы скрыться
(прим. переводчика: я не профессионал, я только учусь, поэтому в тексте этой главы возможны некоторые «вольности в формулировках.. В откровенно «сомнительных» местах дан оригинальный текст. Спасибо за понимание!)

Все казалось ужасно медленным и нечетким. Гарри и Гермиона вскочили и вытащили свои палочки. Многие из присутствующих только сейчас начали понимать, что происходит нечто странное, их головы еще только поворачивались к серебристому коту, когда все исчезло. Тишина знобкими волнами распространялась от места приземления Патронуса. И вдруг кто-то закричал.
Гарри и Гермиона бросились в толпу паникующих. Гости начали разбегаться во всех направлениях, многие дезаппарировали, а защитные чары вокруг Норы рухнули.

— Рон! — закричала Гермиона. — Рон, где ты?
Поскольку они выбрали путь поперек зала танцев, Гарри видел, как появляются в толпе замаскированные фигуры, он также видел, как Люпин и Тонкс подняли свои палочки, услышал их слитный крик «Протего!», эхом отразившийся во всех уголках зала. — Рон! Рон! — звала рыдающая Гермиона, увязшая в толпе испуганных гостей. Чтобы его не унесло прочь от девушки, Гарри схватил Гермиону за руку. Над их головами вспыхнули полосы света. Что это, защитные заклинания или что-то более зловещее, он не знал.
В конце концов Рон нашелся. Он схватил свободную руку Гермионы и Гарри почувствовал, как сработала аппарация. Звуки и очертания поглотила давящая темнота. Все, что он мог воспринимать — это рука Гермионы, поскольку они оказались далеко от Норы и Упивающихся Смертью. Возможно — даже внедосягаемости Волдеморта.
Гарри открыл глаза. На мгновение ему подумалось, что они не покинули свадьбу, ему казалось, что они все еще окружены людьми.
— Тоттенхейм, Курт Роад, — задыхаясь сказала Гермиона. — Идем, мы должны идти, чтобы найти вам что-нибудь, чтобы изменить внешность.
Гарри счел за благо выполнить то, что она просила. Они полушли, полубежали вверх по темной улице, запруженной припозднившимися гуляющими. Поравнявшись с фасадами магазинчиков, над которыми мерцали звезды, они то и дело обнаруживали, что двери закрыты. Веселые посетители пабов и пассажиры прогрохотавшего мимо двухэтажного автобуса проводили их удивленными взглядами, поскольку Гарри и Рон все еще были одеты в мантии.
— Гермиона, у нас нет ничего, чтобы мы могли переодеться, — выпалил Рон, когда молодая женщина при виде его хрипло захихикала.
— И почему я не убедился, что взял с собой плащ-невидимку? — спросил Гарри, мысленно проклиная собственную глупость. — Я ведь весь прошлый год я носил его с собой!
Хорошо, что у меня есть Плащ и одежда для вас обоих, — сказала Гермиона. — Просто доверьтесь мне и ведите себя естественно.
Она довела их вниз до конца улицы, а затем нырнула в тень аллеи, скрывшей ее от посторонних глаз.
— Ну почему я не поверил, что взял мантию-невидимку с собой? — с мрачным видом повторил Гарри, последовав за Гермионой, у которой не было ничего, кроме маленькой дамской сумочки, в которой девушка теперь торопливо рылась.
— Да, вот они! — к величайшему изумлению Гарри и Рона Гермиона вытащила два вполне приличных костюма, несколько носков и, наконец, серебристый плащ-невидимку.
— Какого черта?
— Необнаружимое заклинание расширения, — объяснила Гермиона. — Сложное, но я думаю, что наложила его правильно… Так или иначе, но я сумела получить все, в чем мы сейчас нуждаемся.
Она хлопнула по кажущейся хрупкой сумочке, которая отозвалась эхом, как контейнер, в котором с грохотом упали несколько увесистых вещиц.
— Проклятье, это были мои книги! — сказала она, заглянув во внутрь. — я положила их вместе с остальными вещами. Ой, хорошо! Гарри, возьми-ка лучше плащ-невидимку и поторопитесь переодеться!
— когда ты успела сделать все то? — поинтересовался Гарри, скидывая одежду по примеру Рона.
— Я же сказала вам с Роном в Норе, что несколько дней паковала нужные вещи на тот случай, вы знаете, если нам придется спасаться бегством. Твой рюкзак я упаковала этим утром… Как чувствовала…
— Ты удивительная… ты… — пролепетал Рон, вручая ей свернутую старую одежду.
— Спасибо, — с легкой улыбкой сказала Гермиона. — Гарри, пожалуйста, накинь плащ!
Гарри накинул мантию-невидимку на плечи, натянул на голову капюшон и скрылся из вида. Он только начал осознавать произошедшее.
— Остальные… Они на свадьбе…
— Сейчас мы не можем об этом беспокоиться, — прошептала Гермиона. — Прежде всего ты, Гарри. Если вернемся, то каждый из них окажется в еще большей опасности, нежели сейчас.
— Она права, подтвердил Рон, которому показалось, что Гарри сейчас начнет спорить. Хотя он не видел его лица. — Большинство членов Ордена могут сами позаботиться о себе.
Гарр и кивнул, но потом вспомнил, что они не видят его и сказал «Да», но подумал о Джинни и чувство опасности обожгло его изнутри, подобно кислоте.
— Давайте, я думаю, что нам нужно идти, — сказала Гермиона.
Они вернулись обратно на оживленную улицу, где группа поющих людей перегородила дорогу.
— Интересно, а почему именно Тоттенхейм Курт Роад? — поинтересовался Рон у Гермионы.
— Понятия не имею, просто мне пришло в голову, что нам безопаснее в маггловском мире, вряд ли они ожидают, что мы появимся здесь.
— Точно! — согласился озирающийся Рон. — Но… вам не кажется, что нам нужно не выставляться напоказ? Скрыться куда-нибудь?
— Куда-нибудь это куда? — спросила Гермиона поежившись от того, что парни с той стороны улицы при виде ее разразились свистом и улюлюканьем. — Скажи мне, мы что, можем снять комнату в Дырявом Котле? Или отправится на Гриммаулд Плейс, куда может прийти Снейп? Думаю, что мы могли бы попробовать отправиться в дом моих родителей, но вполне возможно, что кому-нибудь придет в голову туда наведаться и проверить... Ох, как мне хочется, чтобы они заткнулись!
— Клево, дорогуша? — вопил самый пяьный из молодых людей, тусовавшихся на тротуаре на противоложной стороне улицы. — Хочешь выпить? Бросай рыжего и айда, есть пинта!
— Давайте сядем где-нибудь, — торопливо сказа Гермиона, поскольку Рон уже открыл рот, чтобы проорать что-нибудь в ответ. — Смотри, вот то, что надо!
Это было маленькое второсортное ночное кафе. На столике, как и везде, присутствовал тонкий слой жира, но он был, по крайней мере не занят. Гарри проскользнул, опережая Рона, и тот сел напротив Гермионы, которой пришлось сидеть спиной к выходу, хотя она этого не любила. Она часто смотрела через плечо, на то, что, как ей казалось, мелькало сбоку.
Гарри не нравилось сидеть. Ходьба давала иллюзию того, что у них есть какая-нибудь цель. Под плащом он чувствовал себя так, как после приема многосущного зелья. Его руки то снимали очки и прятали их в карман, то снова доставали и водружали на нос.
Через минуту или две Рон сказал:
— Знаете, а мы ведь недалеко от Дырявого Котла, это ведь в Чаринг Кросс.
— Рон, это невозможно! — сразуже воскликнула Гермиона.
— Не оставаться там надолго, только выяснить, что происходит!
— И так знаем, что происходит! Волдеморт захватил Министерство, что мы еще должны узнать?
— Хорошо, хорошо, это была всего лишь идея!
За столом вновь воцарилась неприятная напряженная тишина. Подошла жующая жвачку официантка и Гермиона заказала два каппучино: поскольку Гарри был невидим, будет странно заказать один. Двое дородных рабоичх вошли в кафе и заняли соседнюю кабинку. Гермиона понизила голос до шепота.
— Я хочу сказать, что мы найдем неприметное тихо место для Дизаппарции и отправимся куда-нибудь за город, где сможем отправить сообщение Ордену.
— Тогда ты можешь сделать говорящий патронус, так?
— Я занималась этим и, думаю, что смогу, — ответила Гермиона.
— Ладно, как долго это ни продлится, они получат свои неприятности, хотя может быть они уже арестованы… Боже мой, до чего противно! — добавлял Рон после каждого глотка сероватого пенистого кофе. Официантка, принимавшая заказы новых клиентов, все прекрасно слышала и то и дело бросала на Рона убийственные взгляды. Когда Гарри оглянулся, старший из рабочих, белокурый и весьма громоздкий, отправил прочь. Официантка подарила оскорбленный взгляд и ему.
— Давайте уже уйдем, я не хочу пить этот жидкий навоз, — сказал Рон. — Гермиона, у тебя есть маггловские деньги заплатить за э т о?
— Да, я забрала все мои сбережения прежде чем прехала в Нору. И держу пари, что все они – в самом низу. — вздохнула Гермиона, доставая свою дамскую сумочку.
Двое рабочих сделали совершенно одинаковые движения и Гарри, не осознанной отзеркаливший из подумал: все трое достают палочки. Рон, несколько секунд не понимавший что происходит, перекатился через стол, сталкнув Гермиону со стула. Сила заклинаний Упивающизхся Смертью разрушила плитку на стене как раз в том месте, где только что была голова Рона. А все еще не видимый Гарри выкрикнул «Ступефай!»
Старший из Упивающихся Смертью, получивший в лицо сноп красного света тут же упал, потеряв сознание. Его напарник, не видевший, кто просил заклинание, тут же запустил другим в Рона. Из его палочки выстрелили черные и белые веревки, опутавшие голову и ступни Уизли (перепуганная официантка тут же с воплем кинулась к выходу), а Гарри послал другое ошеломляющее заклинание в Упивающегося, связавшего Рона, но промахнулся и заклинание, срикошетившее от окна, поразило официантку, которая рухнула у двери.
— Экспулзо! — рявкнул Упивающийся Смертью, и стол за которым Гарри стоял, взорвался. Взрывом гарри припечатало о стену и он почувствовал, как соскользнул плащ, палочка выпала из руки.
— Петрификус Тоталус! — выкрикнула Гермиона, находившая вне поля зрения Упивающегося, и тот, как статуя, с грохотом и хрустом упал на усыпанный фарфоровыми осколками и обломками стола пол.
Дрожащая Гермиона выползла из-под кресла, отряхивая с волос осколки стеклянной пепельницы.
— Д-дифиндо, — сказала она, направляя палочку на Рона, который тут же вскрикнул от боли, поскольку заклинание угодило в незакрытое веревками колено, порвав штанину и оставив глубокую царапину. — Ой, прости, Рон, это… у меня дрожат руки! Дифиндо!
Перерезанные веревки упали, Рон стряхнул их с себя и принялся растирать онемевшие конечности. Гарри поднял свою палочку и пошел туда, где поперек скамейки-кресла лежал высокий белокурый Упивающийся.
— Я, кажется, узнал его, он был там, ночью… Когда… Дамблдор умер. — сказал он и перевернул ногой более темноволосого Упивающегося Смертью. Взгляд лежавшего заметался между Гарри, Роном и Гермионой.
— Это Долохов, — сказал Рон. — Я видело его на старых объявлениях о розыске. Думаю, что он один из этих… Ближнего Круга (I think the big one’s Thorfinn Rowle." )
— не думай о том, как они себя называют! — слегка истерично воскликнула Гермиона. — Как они нас нашли? Что мы теперь собираемся делать?
Ее страх, казалось, отрезвил Гарри.
— Заприте дверь, — сказал он ей и Рону, — и выключите свет.
Он посмотрел вниз, на парализованного Долохова, быстро соображая что делать, пока Рон щелкает замком и использует Делюминатор, чтобы погрузить кафе в темноту. Гарри слышал как парни, глумившиеся над Гермионой, чо-то вопили вдалеке другой девочке.
— Что мы собираемся делать с ними? — прошептал Рон в темноте. И уже более спокойно добавил: — Убить их? Они бы нас убили. У них были хорошие шансы сейчас.
Гермиона задрожала и попятилась. Гарри обернулся.
— Мы должны стереть им память, — сказал он. — Это лучший из вариантов, потому что это заставит их забыть обо всем. А если мы убьем их, то сразу станет ясно, что мы здесь были. — Тебе командовать, — с глубоким облегчением в голосе сказал Рон, — но я понятия не имею о том, что такое Чары Памяти .
— Я не делала этого, — сказала Гермиона, — но я знаю теорию.
Она глубоко вздохнула, стараясь успокоиться, затем направила палочку в лоб Долохова и произнесла:
— Обливиэйт!
Взгляд Долохова сразу же стал мечтательным и рассеянным.
— Блестяще! — сказал гарри, похлопав подругу по спине. — Позаботься о другом Упивающемся и об официантке, а мы с Роном посмотрим, что можно починить.
— Починить? — удивился Рон, оглядывая полуразрушенное кафе. — Зачем?
— А ты не подумал, что они могут задаться вопросом, «что случилось?» , если очнуться в месте, которое выглядит так, как будто его кто-то разбомбил?
— Ой, и правда…
Рон несколько секунд сражался с карманом, пытаясь извлечь свою палочку
— Неудивительно, что я не могу ее вытащиь! Он слишком узкий, этот костюм!
— О, мне так жаль, — прошипела Гермиона, оттаскивавшая официантку так, чтобы ее не было видно из окон, и Гарри слышал, как она бормочет где именно Рон может держать свою палочку вместо кармана.
Когда кафе было приведено в порядок, они подняли Упивающихся Смертью и усадили их обратно за столик в кабинке, как вначале встречи.
— Но как они нашли нас? — снова спросила Гермиона, переводя взгляд с одного на безвольного человека на другого. — Откуда они узнали о том, где мы находимся?
Она повернулась к Гарри.
— Ты не подумал о том, что они все еще отслеживают тебя, а Гарри?
— Не может быть, — сказал Рон. — След исчезает в семнадцать, это Волшебный закон, такое нельзя поместить во взрослого.
— Это отлько то, что ты знаешь, — возразила Гермиона. — А что, если Упивающиеся Смертью нашли способ поместить это в семнадцатилетнего?
— Но никого из Упивающихся Смертью возле Гарри не было в течение двадцати четырех часов. Кто, по-твоему, мог оставить на нем След?
Гермиона не ответила. Гарри почувствовал себя так, как будто он испачкался в грязи или подхватил какую-нибудь заразу: может быть, действительно Упивающиеся Смертью нашли его именно так?
— Если я не могу колдовать, а вы не можете использовать волшебство находясь рядом со мной, не выдавая наше местонахождение… — начал было он.
— Мы не разделимся! — Твердо сказала Гермиона.
— Нам нужно какое-нибудь безопасное место, чтобы спрятаться, — сказал Рон. — И время, чтобы кое-что обдумать.
— Гриммаулд Плейс, — сказал Гарри.
Друзья дружно распахнули рты.
— Не будь глупцом, Гарри, там может появиться Снейп!
— Папа Рона сказал, что они поставили от него защиту. И даже если это не сработает, — нажал он, поскольку Гермиона собралась возразить, — ну и что? Клянусь, лучшее, что я желал бы сейчас, это встретить Снейпа!
— Но…
— Гермиона, где еще, если не там? Это — лучший из наших шансов. Снейп всего лишь один из Упивающихся, и если след все еще на мне, нам обеспечены толпы приспешников Лорда, где бы мы не появились.
Она не смогла оспорить сказанное, но посмотрела очень красноречиво. Пока она отпирала дверь кафе, Рон щелкал Делюминатором, чтобы свет в кафе снова зажегся. Тогда на счет «три!» они направили заклинания на трех своих жертв и исчезли прежде, чем официантка или любой из Упивающихся Смертью смогли сонно пошевелиться.
Через несколько секунд Гарри увидел себя стоящим посреди маленькой площади. Обветшалые здания свысока смотрели на него со всех сторон. Дом с номером 12 был обращен к ним фасадом. Поскольку хранителем его был Дамблдор, они знали о его существовании и немедля помчались к нему, а их шаги гулко стучали по каменным плитам. Гарри взмахом палочки сделал дверь видимой, послышалась серия металлических щелчков и грохот цепи, дверь со скрипом распахнулась и они поспешили перешагнуть порог.
Когда Гарри закрыл за ними дверь, старомодные газовые лампы ожили, и по прихожей поплыл мягкий мерцающий свет. Все выглядело в точности так, как Гарри запомнил: жуткие, покрытые паутиной головы домашних эльфов на стене, бросающие странные тени на лестницу. Темные занавеси скрывают портрет матери Сириуса, единственое, что выбивалось из привычной картины, это была подставка для зонтиков, которая была сдвинута так. Как будто Тонкс только что опять ее сбила.
— Мне кажется, что здесь кто-то есть, — прошептала Гермиона, указывая на подставку.
— Может быть, это просто сталось так, как уже было, — оглянувшись пробормотал Рон.
— Ну и где эти заклинания, которые нужно активировать против Снейпа? — спросил Гарри.
— Возможно они срабатывают только при его появлении? — предположил Рон.
Недвигаясь, они стояли на пятачке половой тряпки, спинйо к двери, слишком испуганные, чтобы двигаться в глубину дома.
— Северус Снейп?
Шепот Безумного Глаза Моуди заставил всех троих испуганно отскочить назад.
— Мы не Снейп! — хрипло выкрикнул Гарри прежде чем нечто скользнуло по нему подобно волне холодного воздуха, а язык прилип к гортани, лишая возможности говорить.
Прежде чем он успел осознать, что происходит внутри него, язык снова стал повиноваться.
Испытывавший, как оказалось, те же самые ощущения Рон, запыхттел. Гермиона
Запинаясь произнесла:
— Это… н-наверное, были проклятия Безумного Гзала Моуди, Т-тонг-Тинг, предназначенные для Снейпа!
Гарри осторожно сделал несколько шагов вперед. Что-то переместилось в тенях в конце зала, и из ковра, по-другому не скажешь, поднялась ужасная, цвета пыли фигура, Гермиона издала вопль, посрамивший самое госпожу Блек,
Осторожно Гарри брал другой шаг вперед. Кое-что перемещенное(измененное) в тенях в конце зала, и перед любым из них могло говорить другое слово, число(фигура) повысилось из ковра, высокого, пыль-цветного, и ужасный; Hermione кричал и так делал Госпожу Блак, когда она еще не была закрыта занавеской. Серая фигура скользила к ним все быстрее и быстрее, ее борода волосы до талии, струившиеся за плечами, пустые провалы глаз, ужасно знакомое и ужасно изменившееся лицо… Это «нечто» подняло руку, указывая на Гарри.
— Нет! — заорал Гарри. И хотя он поднял палочку, ни одного заклинания не было сотворено. — Нет! Это были не мы! Мы не убивали Вас!
На слое «убивали» фигура превратилась в большое облако пыли. От кашля на глаза навернулись слезы. Когда Гарри смог осмотреться, оказалось, что Гермиона сидит на полу, сжав голову руками, а трясущийся от макушки до пяток Рон неуклюже гладит ее по плечу, повторяя
— В-вс-се х-хорошо… В-все п-прошло…
— Грязнокровки, дрянь, позор, зараза в доме моих отцов!
— Заткнись! — проревел Гарри, направляя палочку на портрет. От удара красных искр занавеска качнулась, скрывая вынужденный замолчать портрет.
— Это… закончилось…— хныкала Гермиона. Рон помог ей встать.
— Да, — сказал Гарри. — Но это не было настоящим, так ведь? Это просто кое-что, чтобы напугать Снейпа.
Защита работала и Гарри задался вопросом: умел ли Снейп «удовольствие» разрушить ужасный призрак так же небрежно, как он убил Дамблдора?
Все еще шокированный пережитым, ежесекундно ожидая, появления нового кошмара, он собирался провести двоих друзей в зал. Ничего не происходило, только мышь пробежала по плинтусу.
— Прежде чем мы пойдем дальше, я думаю, что стоит все проверить , — прошептала Гермиона и подняла палочку. — Хоменум ревелио.
Ничего не произошло.
— Ладно, мы только что получили большую встряску, — любезно сказал Рон. — Что, это так и предполагалось?
— Я сделала то, что хотела сделать, — довольно раздраженно сказала Гермиона. — Это было заклинание, позволяющее определить, был ли здесь кто-нибудь до нас. И здесь никого кроме нас нет!
— И старого Пыльника, — сказал Рон, разглядывая заметно увеличившееся количество пыли на покрытом пятнами ковре. ("And old Dusty," said Ron, glancing at the patch of carpet from which the corpse-figure had risen.)
— Давайте поднимемся, — сказала Гермиона, испуганно глядя на то же самое место, и пошла вперед по скрипучей лестнице в гостиную. Она взмахнула палочкой, зажигая старые газовые лампы, и, прошла в комнату. Устроившись на софе, она, как в ознобе, обняла себя за плечи руками. Рон подошел к окну и на дюйм раздвинул тяжелые бархатные занавеси.
Не видно там никого, — сообщил он. — Думаю, если бы Гарри все еще имел След, они бы отправились за нами сюда. Я знаю, что они не могут войти в дом, но… Что случилось, Гарри?
Поттер издал крик боли. Его шрам, рассекающий лоб, пылал, странным светом, как некий предмет, сияющий сквозь толщу воды. Он видел большую тень и чувствовал ярость, которая не была его собственной, она ощущалась его телом как сильный короткий удар током.
— Что ты видел? — спросил Рон, придвигаясь к Гарри. — Ты видел его у меня дома?
— Нет, я только чувствовал его гнев - он действительно сердит.
— Но это могло быть в Норе, — воскликнул Рон. — Что? Разве ты не видел еще что-нибудь? Он кого-нибудь проклинал?
— Нет, я только чувствовал гнев, больше ничего не могу сказать.
Гарри было плохо, он испугался и Гермиона была не в силах помочь, поскольку тоже была испугана.
— Твой шрам… снова? Что случилось? Я думала, эта связь разрушена!
— Да, на какое-то время, — проборотал Гарри. Его шрам все еще болел и это мешало сосредоточиться. — " Я… я думаю, что связь неачинает открываться каждый раз, когда он теряет над собой контроль. Вот только… как бы это использовать…
— Но тогда ты должен закрыть свое сознание! — резко сказала Гермиона. — Гарри, Дамблдор не хотел, чтобы ты использовал эту связь, он хотел, чтобы ты закрылся от него, предполагалось, что для этого ты будешь использовать окклюменцию! Иначе — помнишь? — Волдеморт сможет насылать любые видения!
— Да, помню, спасибо, — сказал Гарри сквозь стиснутые зубы. Он не нуждался в словах Гермионы, чтобы вспомнить, что Волдеморт уже использовал эту связь между ними и заманил его в западню. Помнил он и о том, что это закончилось смертью Сириуса. Он сожалел о том, что сказал им о том, что видел и чувствовал. Это сделало Волдеморта еще более близким и грозным (как если бы он стоял сейчас напротив окна). Боль в шраме постепенно проходила, он боролся с ней: устало и упорно. (he did not need Hermione to tell him that Voldemort had once used this selfsame connection between them to lead him into a trap, nor that it had resulted in Sirius's death. He wished that he had not told them what he had seen and felt; it made Voldemort more threatening, as though he were pressing against the window of the room, and still the pain in his scar was building and he fought it: It was like resisting the urge to be sick.)

Он повернулся спиной к Рону и Гермионе, делая вид, что изучает старый настенный гобелен генеалогического древа Блэков.
Когда Гермиона вскрикнула, Гарри выхватил палочку и резко повернулся… чтобы увидеть серебро Патронуса, влетевшего через окно гостиной, и опустившегося на пол перед ними. Превратившись в ласку, Патронус заговорил голосом отца Рона:
— Семья цела, не отвечайте, будьте осторожны.
Когда Патронус рассеялся, Рон издал нечто среднее между хныканьем и стоном и опустился на софу. Гермиона придвинулась к нему и взяла за руку.
— Они в порядке, все хорошо, — прошептала она, и Рон издал смешок, обняв ее в ответ.
— Гарри, — сказал он поверх Гермиониного плеча, — Я…
— Нет проблем, — ответил Гарри, борясь с отвратительной головной болью. — Это твоя семья, естественно, что ты волновался. Я бы чувствовал то же самое.
Боль в шраме усилилась, он горел огнем, как тогда, в саду Норы. Он едва слышал, как Гермиона говорит «Я не хочу быть собственником. Может быть мы используем спальники, которые я принесла, и устроим здесь ночью что-то вроде лагеря? ("I don't want to be on my own. Could we use the sleeping bags I've brought and camp in here tonight?" )

Он слышал, как Рон согласился. Бороться с приступом боли, который оказался более острым и долгим, чем обычно, Гарри уже не мог. Он был вынужден сдаться.
— В ванную, — пробормотал он и выскочил из гостиной так быстро, как только мог, не переходя на бег.
Едва он за ним дверь, Поттер обхватил руками голову и упал на пол. В агонии корчась на полу, он чувствовал гнев, который ему не принадлежал, но который овладел его душой, видел просторную залу, освященную только пылающим огнем, и высоким белокурым Упивающимся Смертью, который лежал на полу, корчась и крича от боли, фигуру, которая стояла рядом, протянув палочку, в то время как он сам говорил высоким беспощадным голосом.
— Еще, Роул, или мне закончить и скормить тебя Нагини? Лорд Волдеморт не думает, что сможет простить упущенное время. Вы пришли сообщить мне, что Гарри Поттер снова сбежал? Драко, передай Роулу другое ощущение своего неудовольствия... Сделай это, или сам почувствуешь мой гнев! В что-то обрушилось, огонь взметнулся и его свет упал на бледное испуганное лицо. Чувствуя себя так, как будто он выныривает из глубины, Гарри втянул воздух и открыл глаза.
Он лежал на холодном черном мраморном полу, в дюйме от его носа маячили серебряные хвосты змей, поддерживавших большую ванную. Он сел. Изможденное, оцепеневшее лицо Малфоя казалось было выжжено внутри его глаз. Гарри чувствовал отвращение к тому, что видел, к тому, как Волдеморт использует Драко, и как тот опасается и отвергает Волдеморта. (He sat up. Malfoy’s gaunt, petrified face seemed burned on the inside of his eyes. Harry felt sickened by what he had seen, by the use to which Draco was now being put by Voldemort.)

От резкого удара в дверь Гарри буквально подскочил. Вслед за этим раздался голос Гермионы:
— Гарри, тебе нужна твоя зубная щетка? Она здесь, у меня...
— Да, большое спасибо, — ответил он, стараясь, чтобы голос его случайно не выдал. ("Yeah, great, thanks," he said, fighting to keep his voice casual as he stood up to let her in. )

Глава 11. Взятка.
Если Кричеру удалось спастись из озера, кишащего Инфериями, то, Гарри был уверен, привести Мундунгуса через несколько часов не составило бы для него большого труда, поэтому он всё утро болтался в состоянии сильного ожидания. Тем не менее, Кричер не вернулся ни в то утро, ни даже в тот вечер. После наступления темноты, Гарри чувствовал себя удручённо и озабоченно. Гермиона безуспешно пыталась наложить множество заклинаний Трансфигурации на ужин, состоявший в основном из заплесневелого хлеба, но ничего не помогло.

Кричер не возврашался ни на следующий день, ни через день. Зато два человека в мантиях появились на площади снаружи дома номер двенадцать и оставались там в ночи, пристально глядя в направлении дома, который они не могли видеть.

- Пожиратели смерти, я уверен. - произнёс Рон, пока он, Гарри и Гермиона смотрели из окон гостиной. - Полагаю, они знают, что мы здесь?
- Я так не думаю. - ответила Гермиона, хоть и выглядела напуганно. - Иначе бы они послали за нами Снейпа, разве нет?
- А ты не сч'таешь, что он уже побывал здесь и его язык связан заклятьем Грюма? - спросил Рон.
- Да. - согласилась Гермиона. - Иначе она поведал бы им много подробностей того, как сюда пробраться, ты не считаешь? Но они, похоже, пытаются застать наше появление. В конце-концов, они знают, что Гарри наследовал этот дом.
- Откуда они... - начал Гарри
- Завещания волшебников исследуются Министерством, помнишь? Они узнали, что Сириус завещал тебе это место.

Присутствие Пожирателей Смерти снаружи усилило зловещее настроение в доме номер двенадцать. Они не слышали ни слова из-за стен Гриммолд Плейс со времени появления Патронуса мистера Уизли, и это напряжение начало сказываться на них. У беспокойного и раздражительного Рона появилась странная привычка играть с Делюминатором в кармане; это сильно разъяряло Гермиону, которая коротала время в ожидании Кричера, изучая Басни Барда Бидла и не была признательна тому, что свет постоянно мигал, включаясь и выключаясь.

- Ты когда-нибудь прекратишь это! - закричала она на третий вечер отсутствия Кричера, когда свет вновь испарился из гостиной.
- Извини, извини! - бросил Рон, щёлкая Делюминатором и возвращая свет. - Я не знаю, почему я это делаю!
- Так что, ты не можешь найти никакого полезного занятия?
- Какого, чтения детских басен, например?
- Дамблдор оставил мне эту книгу, Рон...
- И он оставил мне Делюминатор, возможно ожидая, что я буду его использовать!

Не в силах вынести перебранку, Гарри выскользнул из комнаты, не замеченный ими. Он направился вниз, в сторону кухни, которую он посещал потому, что был уверен: Кричер, скорее всего, появится в этом месте. На полпути вниз по лестничному пролёту, ведущему в гостиную, он услышал лёгкое постукивание по двери, затем металлические щелчки и лязг цепочки.

Каждый нерв в его теле, казалось, туго натянулся. Он вытащил палочку, бросился в тень около отрубленных голов эльфов и стал ждать. Дверь открылась: он увидел квадратик сияющего света от лампы снаружи, затем фигура в мантии медленно шагнула в зал и закрыла за собой дверь. Незванный гость шагнул вперёд, и голос Грюма спросил: "Северус Снейп?". Затем фигура пыли выросла с другого конца зала и набросилась на него, поднимая свою мёртвую руку.

- Это не я убил тебя, Альбус. - сказал тихий голос

Заклятье было снято: пыльная фигура вновь взорвалась, и стало невозможным различить пришедшего в плотном сером облаке, которое она оставила позади.

Гарри указал палочкой в его центр:

- Не двигайтесь!

Он забыл о портрете миссис Блэк. При звуке его крика, занавески, скрывающие её портрет, отлетели, и она начала кричать:

- Грязнокровки и полукровки обесчестивают мой дом!..

Рон и Гермиона с шумом спустились на пролёт по лестнице и встали за спиной Гарри, наставив, как и он, палочки на незнакомого мужчину, стоящего в прихожей с поднятыми руками.

- Умерьте ваш пыл, это я, Ремус!
- О, слава небесам. - слабо произнесла Гермиона, в этот раз переводя палочку на миссис Блэк; С внезапным шумом занавески закрылись и наступила тишина. Рон слишком низко опустил свою палочку, но Гарри не сделал этого:

- Покажись! - сказал он в ответ

Люпин прошёл вперёд, в лучи света от лампы, со всё ещё поднятыми в знак капитуляции руками:

- Я - Ремус Джон Люпин, оборотень, также известный как Лунатик, один из четырёх создателей карты Мародёров, женат на Нимфадоре, которую обычно все называют Тонкс, я научил тебя выпускать Патронуса, Гарри, который принимает форму самца оленя.
- Всё хорошо. - проговорил Гарри, опуская палочку. - Но мне ведь надо было проверить, не так ли?
- Как ваш бывший учитель по защите от тёмных искусств, я совершенно согласен с тем, что вы должны были проверить. Рон, Гермиона, вы не должны были так быстро понижать свою защиту.

Они сбежали с лестницы к нему. Завёрнутый в толстую дорожную мантию, он выглядел утомлённым, но довольным возможности увидеть их.

- Итак, никаких следов Северуса? - спросил он
- Нет. - покачал головой Гарри. - Что происходит? Всё в порядке?
- Да. - ответил Люпин. - Но за нами наблюдают. На площади снаружи стоит парочка Пожирателей Смерти...
- Мы знаем...
- Мне пришлось аппарировать очень аккуратно, прямо на верхнюю ступеньку перед дверью, чтобы быть уверенным, что они не заметят меня. Они не могут знать, что ты здесь, по крайней мере, я уверен, что у них гораздо больше людей в других местах; они перерывают всё, что имеет хоть какое-то отношение к тебе, Гарри. Давайте спустимся вниз, мне нужно многое рассказать и я хочу знать, что случилось после того, как вы покинули Нору.

Они спустились в кухню, где Гермиона наставила палочку на каминную решётку. Пламя разгорелось немедленно: оно создвало илюзию комфорта в стенах из цельного камня и отражалось в длинном деревянном столе. Люпин извлёк из дорожной мантии несколько бутылок с усладэлем, и они присели.

- Я был в городе три дня назад, но тогда мне пришлось отрываться от преследующего меня Пожирателя Смерти. - начал Люпин. - Итак, вы сразу направились сюда прямо после свадьбы?
- Нет. - возразил Гарри. - Сначала мы столкнулись с парочкой Пожирателей Смерти в кафе на Тоттнем-Корт-Роуд.

От неожиданности Люпин выплеснул перед собой почти весь усладэль:

- Что?

Они объяснили, что произошло, когда они закончили, Люпин выглядел ошеломлённым:

- Но как они нашли вас так быстро? Аппарирующего невозможно отследить, если слежка не ведётся с места его исчезновения.
- Но ведь не похоже было, что они просто прогуливались по Тоттнем-Корт-Роуд в это время, неправда ли?
- Мы задавались вопросом, - осторожно произнесла Гермиона, - может ли След всё ещё остаться на Гарри?
- Это невозможно. - немедленно ответил Люпин, Рон вытянулся и Гарри почувствовал сильное облегчение. - Помимо всего остального, они бы точно знали, что Гарри находится здесь, если бы на нём всё ещё был След, верно? Но я не понимаю, как они отследили вас до Тоттнем-Корт-Роуд, вот, что волнует, действительно волнует.

Он выглядел встревоженным, но этот вопрос, по мнению Гарри, мог подождать.

- Расскажи нам, что случилось после того, как мы покинули Нору, мы ничего не слышали с тех пор, как отец Рона сказал нам, что семья в безопасности!
- Ну, Кингсли спас нас. - медленно проговорил Люпин. - Благодаря его предупреждению большинство гостей смогли дизаппарировать, прежде чем они прибыли...
- Они были Пожирателями Смерти или людьми Министерства?
- И теми, и другими, но в своих намерениях и целях они сейчас полностью одинаковы.- ответил Люпин. - Их было около дюжины, но они не знали, что ты был там, Гарри. Артур слышал слух, что они пытались выпытать твоё местонахождение у Скримджеора, прежде чем убили его, и если это правда, то он тебя не выдал.

Гарри посмотрел на Рона и Гермиону, их лица выражали смесь шока и благодарности, которую он почувствовал. Ему никогда особо не нравился Скримджеор, но если то, что говорил Люпин являлось правдой, последним его действием была попытка защитить Гарри.

- Пожиратели смерти прочесали Нору сверху донизу. - продолжил Люпин. - они нашли упыря, но не захотели к нему приближаться. - тогда они часами расспрашивали тех из нас, кто остался. Они пытались получить информацию о тебе, Гарри, но, конечно, никто, кроме Ордена не знал, что ты был там. В то время, пока они разоряли свадьбу, большое количество Пожирателей Смерти обходило каждый дом в стране, связанный с Орденом. Никаких смертей. - добавил он быстро, опережая вопрос. - Но они были грубы. Они сожгли дом Делдалуса Диггла, но, насколько ты знаешь, его там не было, и использовали заклятие Круциатус на семье Тонкс. Опять же, пытаясь определить, куда ты делся после того, как жил у них. Они в порядке - потрясены, конечно, но в остальном - нормально.

- Пожиратели Смерти прорвались через все эти оградительные заклятья? - спросил Гарри, вспоминая, насколько "эффективными" они были ночью, когда он разбился в саду родителей Тонкс.

- Тебе придётся понять, Гарри, что Пожиратели Смерти сейчас имеют всё могущество Министерства на своей стороне. - вздохнул Люпин. - У них есть право на наложение жестоких заклятий без страха идентификации или ареста. Им удалось обойти все защитные заклинания, которые мы насылали против них, и кроме того, они абсолютно открыто заявляли о причине своего прихода.
- И они не пытаются дать оправдание тому, что выпытывают местоположение Гарри у людей? - спросила Гермиона
низким голосом
- Ну... - произнёс Люпин. Он секунду колебался, затем всё-таки извлёк сложенный выпуск Ежедневного Пророка.
- Вот. - показал он, положив его на стол перед Гарри. - Рано или поздно ты всё равно бы узнал. Оправдание твоих преследователей.

Гарри развернул газету. Его огромное лицо на фотографии заполняло всю первую страницу. Он прочёл заголовок над ним:

РАЗЫСКИВАЕТСЯ ДЛЯ ИНТЕРВЬЮ
О СМЕРТИ АЛЬБУСА ДАМБЛДОРА

Рон и Гермиона взревели от негодования, но Гарри молчал. Он отложил газету в сторону, ему не хотелось читать дальше. Он знал, о чём будет в статье. Никто иной, как тот, кто был на вершине башни, когда Дамблдор умер, мог знать, кто на самом деле убил его, и, как рассказала волшебному миру Рита Скиттер, Гарри видели убегающим с этого места секундой позже после падения Дамблдора.

- Мне очень жаль, Гарри. - проговорил Люпин.
- Так пожиратели контролируют и Ежедневный Пророк тоже? - с яростью спросила Гермиона.

Люпин Кивнул

- Но люди ведь понимают, что на самом деле происходит?
- Переворот был гладким и практически тихим. - обспокоенно ответил Люпин. - Официальное прикрытие его убийства - уход в отставку, его заменил Пиус Сикнесс, находящийся под действием заклятья Империус.
- Почему же Волдеморт не провозгласил себя Министром Магии? - спросил Рон.

Люпин засмеялся.

- Ему не нужно это, Рон. На самом деле он является Министром, но почему он должен сидеть в министерском кресле? Его марионетка, Сикнесс, заботится о повседневных делах, давая Волдеморту свободу в увеличении его влияния на Министерство.
Как и следовало ожидать, многие люди поняли, что произошло: в политике Министерства за последние два дня произошли слишком серьёзные изменения, многие перешёптываются о том, что за этим может стоять Волдеморт. Но, между тем, вот где истина: они шепчут. Они боятся полагаться друг на друга, не зная, кому верить, они боятся откровенно высказывать своё мнение, боясь, что их подозрения верны и их семьи под прицелом. Да, Волдеморт ведёт очень умную игру. Провозглашение себя породило бы открытое противостояние. Оставаясь замаскированным, он породил замешательство, неуверенность и страх.

- И эти серьёзные изменения в политике Министерства. - предположил Гарри. - включают настраивание мира волшебников против меня, вместо Волдеморта?

- Да, это их часть. - вновь вздохнул Люпин. - и это завершающий штрих. Сейчас, когда Дамблдор умер, ты - Мальчик, Который Выжил - должен был стать символом и объединяющей точкой любого сопротивления Волдеморту. Но предложив, что ты имеешь отношение к смерти старика, Волдеморт не только увеличил цену на твою голову, но и посеял сомнение и страх среди тех, кто мог бы защитить тебя.
А между тем, Министр начал движение против Магглорожденных. - Люпин указал на Ежедневный Пророк. - Посмотри на второй странице.

Гермиона переворачивала страницы с таким же отвращением, с каким она держала Секреты Темнейших Искусств.

- "Комиссия по регистрации магглорожденных!" - зачитала она в слух. - "Министр Магии проводит опрос так называемых "магглорожденных", чтобы лучше понять, как они стали располагать магическими тайнами.
Недавнее исследование, предпринятое Отделом Тайн открыло, что магия может передаваться только из поколения в поколение Волшебников. При отсутствии достоверной волшебной родословной, таким образом, так называемые "магглорожденные" скорее всего получили магическую силу путём воровства или насилия.
Министр решил искоренить этих узурпаторов магической силы, и разослал каждому так называемому "магглорожденному" приглашения на собеседование в недавно созданной Комиссии по регистрации магглорожденных".
- Люди не дадут этому случиться. - высказался Рон
- Это происходит, Рон - ответил Люпин. - На магглорожденных ведётся облава, пока мы говорим.
- Но как, они полагают, можно украсть магию? - спросил Рон. - Это сумашествие, если бы можно было воровать магию, то нигде не было никаких сквибов, разве не так?
- Я знаю. - ответил Люпин. - Как бы то ни было, пока человек не докажет, что имеет хотя бы одного волшебника в родне, теперь считается, что он приобрёл магическую силу незаконным путём и должен понести наказание.

Рон бросил взгляд на Гермиону, затем сказал:

- Что если чистокровные и полукровные волшебники объединятся в семью? Я буду всем говорить, что Гермиона - моя кузена...

Гермиона накрыла руку Рона своей и сжала её.

- Спасибо, Рон, но я не могу позволить тебе...
- У тебя не останется выбора - свирепо сказал Рон, тоже сжимая её руку. - Ты изучишь моё фамильное древо так, что сможешь ответить на все вопросы по нему.

Гермиона слабо улыбнулась.

- Рон, поскольку мы находимся в бегах с Гарри Поттером, самым разыскиваемым волшебником в стране, я не думаю, что это имеет значение. Если бы я вернулась в школу, всё было бы по-другому. А какие планы у Волдеморта на Хогвартс? - спросила она у Люпина.
- Посещение сейчас обязательно для каждой юной ведьмы и волшебника. - ответил он. - Это было объявлено вчера. Это существенное изменение, потому что раньше оно никогда не было обязательным. Конечно, практически каждая ведьма или волшебник в Британии обучались в Хогвартсе, но их родители имели права обучать их дома или посылать за границу, если они предпочитали. Таким образом, у Волдеморта будет перед глазами вся популяция волшебников, с юного возраста. Это, к тому же, является ещё одним средством отсеивания магглорожденных, поскольку студентам должен присваиваться Статус Крови - удостоверение того, что они доказали Министру их магическое происхождение - прежде, чем им разрешается посещать занятия.

Гарри почувствовал себя ослабленным и злым: в это мгновение взволнованные одиннадцатилетки, должно быть, выстраивали стопки новых книг заклинаний, не опасаясь, что они могут никогда не увидеть Хогвартс, равно как и свои семьи.

- Это... это... - он бормотал, пытаясь найти слова, которые справедливо соответствовали бы ужасу его мыслей, но Люпин тихо прервал его:

- Я знаю. - Люпин мгновение колебался. - Я пойму, если ты не сможешь подтвердить это, Гарри, но Орден находится под впечатлением, что Дамблдор оставил тебе поручение.
- Оставил. - ответил Гарри. - И Рон и Гермиона вместе со мной выполняют его, идут со мной.
- Можешь ли ты признаться мне, в чём состоит твоя миссия?

Гарри посмотрел в покрытое ранними морщинами лицо, обрамлённое густыми, но седеющими волосами, и очень хотел ответить по-другому:

- Я не могу, Ремус, мне очень жаль. Если Дамблдор не сказал тебе, я думаю, что и я не могу.
- Я полагал, что ты это скажешь. - вздохнул Люпин, выглядевший разочарованным. - Но я могу быть тебе полезен. Ты знаешь, кто я такой и на что я способен. Я бы мог пойти с вами и обеспечить защиту. Вам бы даже не пришлось говорить мне, что вы на самом дели собираетесь сделать.

Гарри сомневался. Это было очень заманчивое предложение, хотя он не мог представить, как бы они смогли держать свою задачу в секрете от Люпина, если бы он был с ними всё время.

Гермиона, между тем, выглядела озадаченной.

- А что касательно Тонкс? - спросила она
- Что с ней? - переспросил Люпин
- Ну... - нахмурилась Гермиона - Ты женат! Что она думает об этой идее похода с нами?
- Тонкс будет в абсолютной безопасности. - заверил Люпин. - Она будет в доме своих родителей.

В тоне Люпина было что-то странное, он был практически холодным. Что-то странное было и в идее заточения Тонкс в доме родителей; она, в конце концов была членом Ордена и, насколько Гарри знал, наврядли хотела быть заложницей обстоятельств.

- Ремус. - неуверенно произнёс Гарри. - Всё... хорошо... ты знаешь - между тобой и...
- Всё хорошо, спасибо. - многозначительно ответил Люпин.

Гермиона порозовела. Воцарилась короткая пауза, натянутая и неловкая, затем Люпин, набрав воздуха в грудь, будто собирался скзаать что-то неприятное, промолвил:

- У Тонкс будет малыш.

- О, как здорово! - завизжала Гермиона
- Великолепно! - с энтузиазмом сказал Рон
- Поздравляю. - тихо сказал Гарри

Люпин улыбнулся искусственной улыбкой, больше похожей на гримасу, затем продолжил:
- Ну... Вы принимаете моё предложение? Станет ли троица четвёркой? Я не могу поверить, что Дамблдор не одобрил бы этого, он назначил меня вашим учителем по Защите от Тёмных Искусств, в конце концов. И я, должен сказать, уверен, что мы столкнёмся с магией, с которой мы никогда не встречались и не представляли.

Рон и Гермиона посмотрели на Гарри.

- Просто… давай-ка уточним, - сказал он. – Ты хочешь оставить Тонкс у родителей и пойти с нами?
- Она там будет в безопасности, они присмотрят за ней, - сказал Люпин. Его доводы не отличались убедительностью. – Гарри, я уверен, Джеймс бы очень хотел, чтобы я был с тобой.
- Ну, - медленно сказал Гарри, - а я не уверен. Я уверен скорее, что мой отец поинтересовался бы, почему ты не хочешь быть с собственным ребёнком, вообще-то.

Люпин побледнел. В кухне стало холоднее градусов на 10. Рон оглядывался вокруг с таким видом, словно для него было жизненно важно запомнить каждую деталь в комнате. Гермиона смотрела то на Гарри, то на Люпина.

- Вы не понимаете, - наконец сказал Люпин.
- Тогда объясни, - сказал Гарри.

Люпин сглотнул.

- Я совершил непростительную ошибку, женившись на Тонкс. Я сделал это из лучших побуждений, но с тех пор сильно об этом жалею.
- Понятно, - сказал Гарри, - что ты хочешь бросить её и ребёнка и убежать с нами.

Люпин вскочил на ноги: его стул упал назад, а сам он посмотрел на них таким яростным взглядом, что впервые Гарри увидел тень волка на этом человеческом лице.

- Вы понимаете, что я сделал со своей женой и ещё не рождённым ребёнком? Я не должен был на неё жениться , я сделал её изгоем!

Люпин пнул перевёрнутый стул.

- Вы видели меня только в Ордене и под защитой Дамблдора в Хогвартсе! Вы не знаете, в каком свете большинство волшебников видят такие создания, как я! Когда они узнают о моём недуге, они перестают со мной разговаривать! Вы не видите, что я наделал? Даже её собственной семье наш брак отвратителен, какие родители пожелают дочери женитьбы на оборотне? А ребёнок… ребёнок…

Люпин схватился за волосы, он выглядел обезумевшим.

- Моя порода обычно не размножается! Он будет, как я, я уверен… как я могу простить сам себя, когда я сознательно передал свою учесть невинному ребёнку? И если он чудом окажется не таким, как я, то ему будет лучше в сто раз без отца, которого он должен стыдиться!
- Ремус! - прошептала Гермиона со слезами на глазах. - Не говори так, как может любой ребенок стыдиться тебя?
- Не знаю, Гермиона, - сказал Гарри. – Мне бы было стыдно.
Гарри не знал, откуда пришла эта ярость, но она заставил его встать на ноги. Люпин выглядел так, как будто Гарри ударил его.
- Если новый режим думает, что маглорожденные плохие, - сказал Гарри, - что они сделают полуоборотню, чей отец в Ордене? Мой отец умер, пытаясь защитить маму и меня, и ты считаешь, что он сказал бы тебя бросить твоего ребенка и отправится с нами в приключение?
- Как ты смеешь? - сказал Люпин. - Это не жажда опасности или личной славы, как ты смеешь предлагать такую…
- Я думаю, что ты чувствуешь себя немного сорвиголовой, - сказал Гарри, - тебе бы хотелось быть на месте Сириуса.
- Гарри, нет! - умоляла его Гермиона, но он продолжал с ненавистью смотреть в озлобленное лицо Люпина.
- Я бы никогда в это не поверил, - сказал Гарри. - Человек, который научил меня бороться с дементорами - трус.
Люпин достал свою палочку так быстро, что Гарри едва успел дотронуться до своей, был громкий удар, и отлетел назад, как будто его толкнули; в тот момент, когда он ударился об кухонную стену и соскользнул на пол, он мельком увидел след плаща Люпина, исчезающего в дверях.
- Ремус, Ремус, вернись! - кричала Гермиона, но Люпин не ответил. Минуту спустя они услышали, как захлопнулась входная дверь.
- Гарри! - взвыла Гермиона. - Как ты мог?
- Это было легко, - сказал Гарри. Он встал, он мог почувствовать, как опухает шишка на руке в том месте, где он ударился об стену. Он все еще дрожал от ярости.
- Не смотри на меня так! - огрызнулась Гермиона.
- Вот только этого не надо, - прорычал Рон.
- Нет, нет, мы не должны ссориться, - сказала Гермиона, становясь между ними.
- Ты не должен был говорить этого Люпину, - сказал Рон Гарри.
- Это должно было с ним случиться, - сказал Гарри. Разрозненные образы проносились в его голове: Сириус, падающий в арку, поверженный Дамблдор в воздухе, вспышка зеленого света и голос его матери, мольба о пощаде…
- Родители, - сказал Гарри, - не должны оставлять своих детей, только… только если им не пришлось это сделать.
- Гарри, - сказала Гермиона, протягивая руку в знак утешения, но он оттолкнул ее и отошел, смотря на огонь, разведённый Гермионой. Он однажды говорил с Люпином сквозь этот камин, ища правду о Джеймсе, и Люпин утешил его. Теперь измученное лицо Люпина возникло перед ним. Он почувствовал болезненное раскаяния. Ни Рон, ни Гермиона не говорили, но Гарри был уверен, что они смотрят друг на друга за его спиной, общаясь без слов. Он развернулся и поймал их на том, что они быстро отвернулись друг от друга.
- Я знаю, что не должен был называть его трусом.
- Нет, не должен был, - сразу же сказал Рон.
- Но он вел себя так.
- Все равно… - сказала Гермиона.
- Я знаю, но если это заставит его вернуться к Тонкс, то оно стоило того, не так ли?
В его голосе звучала надежда. Гермиона выглядела сочувствующей, Рон явно был неуверен. Гарри посмотрел на свои ноги, думая о своем отце. Поддержал бы он его в том, что он сказал Люпину, или он был бы зол от того, как его сын обращается с его старым другом.

Тихая кухня, казалось, гудела от недавней сцены, чувствовалось, что Рон и Гермиона ещё не высказались. Ежедневный Пророк, купленный Люпином, все еще лежал на столе. Гарри в газете смотрел на потолок.
Он сел, открыл газету наугад и притворился, что читает. Он не мог подобрать слова, его голова еще была забита ссорой с Люпином. Он был уверен, что Рон и Гермиона с другой стороны Пророка вернулись к своему немому общению.
Он громко перевернул страницу, и со страницы буквально выскочило имя Дамблдора. Прошло два или три мгновения, прежде чем он понял смысл фотографии, на которой была изображена семья. Под фотографией были слова: Семья Дамблдоров, слева направо: Альбус, Персивал, держащий новорожденную Ариану, Кендра и Аберфорт.
Она привлекла его внимание, Гарри осмотрел картинку более аккуратно. Отец Дамблдора, Персивал, был симпатичным мужчиной с глазами, которые, казалось, блестели даже на выцветшей фотографии. Маленькая Ариана была немного больше буханки хлеба и внешне ничем не отличалась от отца. У ее мамы, Кендры, были блестящие черные волосы, завязанные в хвост. В её лице было что-то особенное. Гарри подумал о фотографиях коренных Американцев, когда он смотрел на темные глаза, высокие скулы, прямой нос, правильно сложенные черты лица, а под ними - шелковое платье с высоким воротником. Альбус и Аберфорт были одеты в одинаковые кружевные куртки, и у них были одинаковые прически до плеч. Альбус выглядел старше на несколько лет, но оба мальчика были очень похожи, это явно было до того, как нос Альбуса был сломан и он начал носить очки.
Семья выглядела счастливой и нормальной, безмятежно улыбаясь газете. Рука крошки Арианы высунулась из ее пелёнки. Гарри увидел заголовок над фотографией:

ЭКСКЛЮЗИВНАЯ ВЫДЕРЖКА ИЗ ВЫХОДЯЩЕЙ
БИОГРАФИИ АЛЬБУСА ДАМБЛДОРА
Автор Рита Скитер

Думая, что это вряд ли заставит его чувствовать себя хуже, чем он уже себя чувствовал, Гарри начал читать:

Гордая и надменная, Кендра Дамблдор не могла вынести того, чтобы остаться в этом жестоком мире шаблонов и ярлыков после преданного гласности ареста ее мужа и заключения его в Азкабан. Поэтому она решила порвать все связи и переселится в Годрикову Лощину, деревня, которая позже станет знаменитой из-за сцены странного побега Гарри Поттера от Сами-Знаете-Кого.
Как созданный по шаблону мир, Годрикова Лощина была домом для множества семей волшебников, но т.к. Кендра никого из них не знала, она боролась бы с любопытством по поводу преступления ее мужа, с которым он столкнулась в деревне, где жила раньше. Неоднократно давая отпор дружественным визитам своих новых соседей-волшебников, она скоро сделала так, что в дела её семьи никто не вмешивался.
- Закрыла дверь перед моим носом, когда я поприветствовала ее пачкой домашних тортов-котелков, - сказала Батильда Багшот. - В первый год их пребывания там, я видела только двух мальчиков. Не знала бы, что у них есть дочь, если бы я не собирала Заунывки при лунном свете той зимой, когда они переехали, и я увидела, как Кендра вела Ариану на задний двор. Провела ее вокруг лужайки один раз, крепко держа ее, потом повела ее внутрь. Даже и не знаю, что думать.
Казалось, что Кендра думала, что ее переезд в Годрикову Лощину был прекрасной возможностью, чтобы раз и навсегда спрятать Ариану, что-то, что она, наверное, планировала годами. Это было потрясающее время.

Но Ариане едва исполнилось семь лет, когда она бесследно исчезла, а семь лет - это возраст в котором проявляется магия, если она присутствует, и с этим соглашаются многие эксперты. Никто из живущих сейчас не помнит, чтобы Ариана демонстрировала хотя бы малейшие признаки магических способностей. Поэтому ясно, кажется, что Кендра решила, что лучше скрыть существование своей дочери, чем страдать от стыда от признания того, что она родила сквиба. Переезд от друзей и соседей, которые знали Ариану, конечно, упростил бы их положение. Братья отвечали на неловкие вопросы, как научила их мать: "Моя сестра слишком болезненна для школы".

На следующей неделе: Альбус Дамблдор в Хогвартсе. Призы и притворство.

Гарри ошибался: то, что он прочитал, заставило его почувствовать себя хуже. Гарри посмотрел на фотографию очевидно счастливой семьи. Это было правдой? Как он мог это узнать? Он хотел отправиться в Годрикову Долину, даже если Батильда была не в состоянии говорить с ним: он хотел посетить место, где он и Дамблдор оба потеряли тех, кого любили. Он опускал газету, чтобы спросить мнение Рона и Гермионы, когда оглушительный треск эхом отдался по кухне.
Впервые за три дня Гарри забыл о Кричере. Его немедленной мыслью было, что Люпин опять ворвался в комнату, и на долю секунды, он не обратил снимания на массу борющихся конечностей, которые появились из воздуха прямо рядом с его стулом. Он поспешил встать на ноги, в то время как Кричер попытался развязать себя и, низко поклонившись Гарри, он прокаркал: " Кричер вернулся с вором Мундунгусом Флетчером, хозяин".
Мундунгус вскарабкался вверх и достал палочку, Гермиона, тем не менее, была слишком быстра для него.
- Экспеллиармус!

Палочка Мундунгуса взлетела в воздух, и её поймала Гермиона. Мундунгус с обезумевшим взглядом побежал к лестнице. Рон поймал его за ноги и Мундунгус упал на каменный пол, послышался приглушённый хруст.

- Чё? – закричал он, пытаясь вырваться из «объятий» Рона. - Чё я вам сделал, а? Послали шестерить за мной эльфа, чё вам надо? Чё я сделал, отвали, ну -ка отцепись…
- Не в том ты положении, чтобы жаловаться, - сказал Гарри. Он бросил газету в сторону, быстро пересёк кухню и встал на колени перед Гнусом, который перестал бороться и выглядел напуганным. Рон, задыхаясь, поднялся и увидел, как Гарри приставил палочку прямо к носу Мундунгуса. Гнус вонял старым потом и табачным дымом. Его волосы и одежда были в ужасном состоянии
- Кричер просит простить его за столь позднюю доставку вора, хозяин, - крякнул эльф. – Флетчер знает, как сделать так, чтобы его не поймали, знает лазейки. Тем не менее, Кричер прижал вора.
- Ты молодец, Кричер, - сказал Гарри, и эльф низко поклонился.
- Так, у нас к тебе есть несколько вопросов, - сказал Гарри Гнусу, который тут же принялся кричать.
- Я запаниковал, ладно? Я вообще не хотел никуда идти, без обид, дружище, я не вызывался умирать вместо тебя, а за мной гнался Сам-Знаешь-Мать-Его-Кто, кто угодно бы на моём месте драпанул. Я же говорил, что не хотел этого делать…
- К твоему сведению, никто из нас оттуда не Аппарировал, - сказала Гермиона.
- Ой, герои, посмотрите на них, только я даже вида не делал, что хотел умереть…
- Нас не интересует, как ты сбежал и оставил Грюма, - сказал Гарри, передвигая палочку поближе к налитым кровью глазам Мундунгуса. – Мы знали, что твоей шкуре нельзя было доверять.
- И чё же за мной ходит домашний эльф? Или опять про кубки будешь спрашивать? Нету у меня ничего, хотя можешь их достать у…
- И не в кубках дело, хотя уже теплее, - сказал Гарри. – Заткнись и слушай.

Было так приятно найти себе занятие, и кого-то, из кого можно было выудить немного правды. Гарри уже тёр палочкой переносицу Гнуса, который косился на неё.

- Когда ты обчистил дом от всех ценностей, что смог найти, - начал Гарри, но Мундунгус снова его перебил.
- Да Сириусу и дела не было до этого барахла…

Послышалась скороговорка из брани, лязг, блеснула медь, и с припадочным криком Кричер разбежался и со всего размаху ударил Гнуса по голове сковородкой.

- Убери его, отзови, его запереть надо! – кричал Гнус, пригибаясь, когда Кричер снова занес сковородку.
- Кричер, нет ! – закричал Гарри.

Тонкие руки Кричера тряслись от тяжести сковородки, но он крепко держал её.

- Может быть ещё разок, хозяин? Для верности.
Рон засмеялся.

- Он нужен нам в здравом уме, Кричер, но если нам понадобятся особые меры, мы предоставим его тебе, - сказал Гарри.
- Большое спасибо, хозяин, - сказал Кричер с поклоном, он отошёл и с ненавистью смотрел на Мундунгуса своими большими бледными глазами.
- Когда ты обчистил дом от всех ценностей, что смог найти, - снова начал Гарри, - ты взял кое-какие вещи из кухонного серванта. Там был медальон. – Во рту у Гарри пересохло. Он чувствовал, что Рон и Гермиона тоже замерли в ожидании. – Что ты с ним сделал?
- А что? – спросил Мундунгус. – Он чё-то стоит?
- Он до сих пор у тебя! – закричала Гермиона.
- Нет, это вряд ли, - сказал Рон. – Он наверняка думает, смог бы он выручить за него больше денег.
- Больше? – сказал Мундунгус. – Ни хрена… блин… на халяву отдал, выцыганила…
- О чём ты говоришь?
- Я торговал в Косом Переулке, а она ко мне подходит и спрашивает, есть ли у меня лицензия, чтобы торговать магическими артефактами. Карга старая. Она хотела меня штрафануть, но ей приглянулся медальончик, она забрала его, а меня отпустила, сказала, что мне, типа, повезло.
- Что за женщина? – спросил Гарри.
- Не знаю, какая-то тётка из Министерства.

Гнус немного подумал, приподняв бровь.

- Мелкая такая, на макушке бантик. - Он нахмурился и добавил. - На жабу похожа.

Гарри уронил палочку: она прилетела Гнусу по носу и оросила красными искрами его брови, которые тут же загорелись.

- Агуаменти! – закричала Гермиона, и из её палочки вылетела струя воды, от которой Мундунгус захлебнулся.

Гарри посмотрел на Рона и Гермиону и увидел тот же шок, который сейчас был на его лице. Шрамы на его руке снова заболели.

Глава 13. Комиссия по регистрации магглорожденных.
- А, Мафальда! - сказала Амбридж, глядя на Гермиону. - Трэверс прислал тебя, не так ли?
- Д-да,- пропищала Гермиона.
- Хорошо, вы справитесь идеально,- Амбридж говорила с волшебником в чёрном и золотом,- Эта проблема решена, Министр, если Мафальда займётся ведением записей, то мы сможем начать прямо сейчас.- она обратилась к своему пюпитру,- Десять человек сегодня и один из них- жена сотрудника Министерства! Что же это такое...даже тут, в самом сердце Министерства!- она вошла в лифт рядом с Гермионой, то же самое сделали и два волшебника, которые слушали разговор Амбридж с Министром.- Мы отправляемся прямо вниз, Мафальда, ты найдёшь всё, что тебе нужно, в зале суда. Доброе утро, Альберт, разве ты не выходишь?
- Да, конечно,- сказал Гарри глубоким голосом Ранкорна.
Гарри вышел из лифта. Золотые решётки лязгнули за его спиной. Бросив взгляд через плечо, Гарри увидел тревожное лицо Гермионы, исчезающее из поля зрения, по высокому волшебнику слева и справа от неё, бархатный бант Амбридж на уровне плеч.
- Что привело тебя сюда, Ранкорн?- спросил новый Министр Магии. Его длинные чёрные волосы и борода были с серебряными прядями, крупный лоб сильно выступал вперёд, бросая тень на его блестящие глаза, что напомнило Гарри краба, выглядывающего из- за камня.
- Нужно перемолвиться словечком с,- Гарри секунду немного колебался,- Артуром Уизли. Кто- то сказал, что он был на первом этаже.
- А,- сказал Пиус Сикнесс,- его уличили в контакте с Нежелательными?
- Нет,- сказал Гарри,в его горле пересохло,- ничего подобного.
- Ну, ладно. Это только вопрос времени,- сказал Сикнесс,- если хочешь знать моё мнение, то эти кровные предатели ничуть не лучше грязнокровок. Доброго дня, Ранкорн.
- Доброго дня, Министр.
Гарри проводил Сикнесса, уходящего вдоль покрытого тонким ковром коридора, взглядом. В тот момент, когда Министр исчез из поля зрения, Гарри накинул мантию-невидимку, которую он выдернул из-под его тяжёлой чёрной мантии и направился по коридору в противоположном направлении. Ранкорн был таким высоким, что Гарри был вынужден сутулиться, чтобы быть уверенным в том, что его большие ступни не видны.
В глубине его живота пульсировала паника. По мере того как он проходил блестящую деревянную дверь за блестящей деревянной дверью, каждая с дощечкой с именем владельца и его должностью чуть ниже, мощь Министерства, его сложность, его непроницаемость, казалось, вся была направлена против него, поэтому план, осторожно вынашиваемый им с Роном и Гермионой в течение последних четырёх недель, казался по-детски смехотворным. Они концентрировали все свои усилия на том, чтобы пробраться внутрь, будучи не обнаруженными. Они даже ни на секунду не задумывались о том, что они будут делать, если им придётся разделиться. Теперь Гермиона застряла в судебном процессе, который несомненно будет идти долгие часы; Рон изо всех сил пытается сделать магию, насчёт которой Гарри был уверен, что она за ним, женская свобода, возможно, зависит от результата, а он, Гарри, бродит по верхнему этажу, хотя он прекрасно знает, что его цель ушла вниз вместе с лифтом.
Он остановился, прислонился к стене и попытался решить, что делать. Тишина давила на него. Не было ни шума, ни разговоров, ни звука быстрых шагов, эти покрытые пурпурными коврами коридоры были такими тихими, как будто на это место применили заклинание Муффлиато.
"Её офис должен быть там",- подумал Гарри.
Было очень маловероятно, что Амбридж хранит драгоценности в своём офисе, но, с другой стороны, было бы крайне глупо не обыскать его для того, чтобы убедиться в этом. Поэтому он вновь отправился вдоль корридора, никого не встречая на своём пути, кроме нахмурившегося волшебника, который нашёптывал инструкции гусиному перу, которое парило перед ним, оставляя неразборчивый след на пергаменте.
Теперь, обращая внимания на имена на дверях, Гарри повернул за угол. На середине следующего коридора он в широкое открытое пространство, где дюжины ведьм и волшебников сидели рядами за маленькими партами, но не такими партами, как школьные, потому что они были более гладкими и безо всяких рисунков. Гарри сделал паузу, чтобы посмотреть на них. Зрелище было довольно завораживающим. Все они махали и вертели палочками в унисон и квадратики цветной бумаги летали во всех направлениях как маленькие розовые воздушные змеи. После нескольких секунд Гарри осознал, что у этого действия есть ритм, что все бумажки образуют один и тот же узор; а после ещё нескольких секунд он осознал, что то, что он наблюдает-ничто иное, как создание памфлетов - что бумажные квадратики - это страницы, которые, когда они следенились, сложились, и скрепились магией в одно целое, упали на аккуратненькие "книгохранилища", рядом с каждой ведьмой или волшебником.
Гарри подполз ближе, ведь рабочие были так увлечены тем, что они делали, что он был уверен, что они не обратят внимание на тихие шаги по ковру, и незаметно взял готовый памфлет с груды рядом с молодой ведьмочкой. Он изучил его под мантией-невидимкой. Розовая обложка была расписана золотыми буквами:

ГРЯЗНОКРОВКИ
и Опасность, Которую Они Представляют
Мирному Чистокровному Обществу

Под этим заголовком находилось изображение красной розы с самодовольным лицом в центре его лепестков, которую душил зелёный сорняк с клыками и свирепым взглядом. Автор этого памфлета указан не был, но опять, шрамы на тыльной стороне его правой руки зазудели, и он начал их изучать. Затем молодая ведьмочка рядом подтвердила его подозрения, сказав, продолжая размахивать и вертеть палочкой:"Никто не знает, эта старая карга целый день будет допрашивать грязнокровок?"
- Осторожнее,- сказал волшебник поблизости от неё, нервно оглядываясь по сторонам; одна из его страниц сорвалась и упала на пол.
- У неё что, не только волшебный глаз, но ещё и волшебные уши?
Ведьма посмотрела по направлению к блестящей двери из красного дерева, встречаясь лицом с пространством, полным памфлетоделателей; Гарри посмотрел тоже и злость проснулась в нём как змея. Где у маглов на двери обычно располагается глазок, был, закреплённый в дереве, большой круглый глаз с яркой голубой радужной оболочкой - глаз, до боли знакомый любому, кто знал Аластора Муди.
На некоторое время Гарри забыл, где он и что он тут делает. Он даже забыл, что он невидимый. Он большими шагами направился к двери, чтобы изучить глаз. Он не двигался. Он слепо смотрел вверх, застывший. На дощечке снизу была надпись:

ДОЛОРЕС АМБРИДЖ
Младший замминистра

А внизу, на дощечке слегка более блестящей:

Глава регистрационной комиссии маглорождённых.

Гарри посмотрел назад, на дюжину памфлетоделателей. Хоть они и были увлечены свой работой, вряд ли бы они не обратили внимание, если перед ними вдруг откроется дверь пустого офиса. Он достал из внутреннего кармана странный объект с раскачивающимися ножками и резиновым луковицевидным рожком в качестве тельца. Присев под мантией, он поместил Манок-Детонатор на землю.
Тот тут же стремительно побежал через ноги ведьм и волшебников вперёд от них. Несколько мгновений спустя, пока Гарри ждал, держа руку на дверной ручке, раздался громкий врыв и куча резкого чёрного дыма лавиной пошла из угла. Юная ведьмочка в переднем ряду завизжала. Розовые странички летали повсюду и она с её приятелями и приятельницами, подпрыгивала, смотря по сторонам, ища источник беспокойства. Гарри повернул ручку, вошёл в офис Амбридж и закрыл дверь за собой.
Он почувствовал, как будто переместился назвд во времени. Комната была точь-в-точь как офис Амбридж в Хогвартсе. Драпировки, салфетки и сущёные цветы покрывали всё пространство. На стенах были такие же тарелки с узорами, на каждой из них был цветастый котёнок, прыгающий и резвящийся с отвратительным очарованием. Стол был покрыт тканью с цветочками и оборками. За глазом Грозного Глаза было телескопическое приспособление, позволяющее Амбридж шпионить за рабочими по ту сторону двери. Гарри взглянул туда и убедился, что они всё ещё толпятся вокруг Манка-Детонатора. Он вытащил из двери телескоп, оставив за ним дыру, вытолкнул волшебное глазное яблоко и положил его в свой карман. Затем он вновь повернулся лицом к двери, поднял палочку и прошептал:"Аэрио Локет".
Ничего не произошло, но он и не рассчитывал на это:бесспорно Амбридж знала всё о защитных чарах и заклинаниях. Он поспешил за письменный стол и начал выдвигать шкафчики. Там были гусиные перья, записные книжки, Словолента, заколдованные зажимы для бумаги, которые змеевидно свернувшись лезли из шкафчиков и их приходилось запихивать назад, вычурная маленькая драпированная коробочка, полная заколок и зажимов для волос, но ни следа медальона.
Сзади стола был шкафчик с документами. Гарри решил обыскать его. Как и шкафчики с документами Филча в Хогвартсе, он был полон папок, на каждой из которых было имя. Ничто не отвлекало Гарри от поисков, пока он не достиг крайнего шкафчика:там был файл мистера Уизли.
Он достал и открыл его.

АРТУР УИЗЛИ
Статус крови:чистокровный, но с недопустимыми промаггловскими склонностями. Извесен как член Ордена Феникса.
Семья:жена(чистокровная),семеро детей, двое младших - в Хогвартсе. Младший сын дома, серьёзно болен, подтверждено инспекторами Министерства.
Статус безопасности:ОТСЛЕЖИВАЕТСЯ. За всеми передвижениями идёт наблюдение. Большая вероятность контакта с Нежелательным Номер 1(ранее оставался с семьёй Уизли).

"Нежелательный Номер Один",- недовольно пробормотал Гарри, пока он клал на место папку мимтера Уизли и закрывал шкафчик. У него были соображения, кто это, и он, достаточно уверенный, он встал и осмотрелся, ища свежие потайные места, и увидел постер самого себя на стене с надписью на груди:"Нежелательный Номер Один". К нему была приклеена маленькая розовая бумажка для заметок, с котёнком в углу. Гарри приблизился, чтобы прочитать её и увидел, что рукой Амбридж там было написано:"Казнить".
Злой как никогда, он стал обыскивать днища ваз и корзин с сухими цветами, но был ничуть не удивлён, что и там медальона не было. Он окинул офис взглядом в последний раз и вдруг его сердце замерло на мгновенье. Дамблдор смотрел на него с небольшого прямоугольного зеркала, закреплённого на этажерке позади стола.
Гарри бегом пересёк комнату и схватил его, но осознал, когда до него дотронулся, что это в принципе не зеркало. Дамблдор шиироко улыбался с блестящей обложки книги. Гарри не сразу заметил вьющуюся зелёную надпись на его шляпе - "Жизнь и Ложь Амбуса Дамблдора" - и ничуть не меньшую надпись на груди - "от Риты Скитер, автора бестселлера:"Армандо Диппер:Мастер или Идиот".
Гарри наугад открыл книгу и увидел фотографию на всю страницу, на которой были изображены два подростка, неумеренно смеющихся, с рукам на плечах друг-дружки. Дамблдор, теперь с волосами в локоть длиной, отрастил крохотную бородку, напоминавшую подобную на подбородке Крама, которая так раздражала Рона. Парень, который хохотал в тихом изумлении возле Дамблдора, смотрел на него радостным, диким взглядом. Его золотые волосы кудряшками спадали на плечи. Гарри заинтересовался, был ли это молодой Додж, но перед тем , как он успел прочитать подпись, дверь офиса распахнулась.
Если бы Сикнесс не смотрел через плечо, когда вошёл, то Гарри не успел бы натянуть на себя мантию-невидимку. Ему показалось, что Сикнесс заметил краем глаза быстрое движение, потому что на секунду или две он замер, настороженно глядя на то место, где только что исчез Гарри. Возможно решив, что все, что он видел - это Дамблдор, вернувшийся назад, на полку, Сикнесс в конце-концов подошёл к столу и указал палочкой на перо, стоящее в чернильнице. Оно выпрыгнуло оттуда и начало строчить записку Амбридж. Очень медленно, стараясь как можно реже дышать, Гарри вышел из офиса в открытое простанство перед ним.
Памфлетоделатели всё ещё стояли, собравшись в кучу, вокруг Манка-Детонатора, который продолжал слабо издавать звуки, дымясь. Гарри поспешил в коридор, когда услышал, как молодая ведьмочка сказала:
- Спорим, эта штука прокралась сюда из Экспериментальных Чар, они так неосторожны, помните ту ядовитую утку?
Торопясь к лифтам, Гарри обдумал свои варианты действия. Вообще не было похоже на то, что медальон находится здесь, в Министерстве, и не было никакой надежды выяснить чарами его месторасположение у Амбридж, пока она была в суде, где полно народа. Для них теперь лучше всего было покинуть Министерство, пока их не вычислили и попробовать ещё раз в другой день. Сначала надо было найти рона, тогда они вместе смогли бы придумать что-нибудь чтобы вытащить Гермиону из зала суда.
Лифт пришёл пустой. Гарри запрыгнул внутрь и стянул мантию-невидимку, так как она начала спадать. К его невероятному облегчению, когда лифт домчался до второго этажа и остановился, в него вошёл весь мокрый и с безумным взглядом Рон.
- З- здравствуйте,-заикаясь сказал он, обращаясь к Гарри, как только лифт снова тронулся.
- Рон, это я, Гарри!
- Гарри! Чтоб мне провалиться, забыл, как ты выглядишь! А почему Гермиона не с тобой?
- Она отправилась вниз, в зал суда вместе с Амбридж, она не могла отказаться, и...
Перед тем как Гарри успел закончить, лифт снова остановился. Дверь открылась и вошёл мистер Уизли, разговаривая с пожилой ведьмой, чьи белые волосы были зачёчаны так высоко, что напоминали муравейник.
"...Я, в- общем, понимаю, о чём вы говорите, Ваканда, но я боюсь, что не могу принять участие в..."
Мистер Уизли не закончил;он заметил Гарри. Было странно видеть мистера Уизли, глазеющего на него с такой неприязнью. Двери лифта закрылись и все четверо снова тронулись вниз.
- О, привет, Рэг,- сказал мистер Уизли, оглядываясь на звук равномерного капанья с робы Рона,- разве твоя жена сегодня не на допросе? Э-э, что случилось? Почему ты такой мокрый?
- Дождь в офисе Яксли,- ответил Рон. Он говорил, смотря на плечо мистера Уизли, и Гарри понял, что он боится, что отец сможет распознать его, если они посмотрят друг другу прямо в глаза.- Я не могу остановить это, поэтому они послали меня за Берни...Пиллсворси, по-моему так они его назвали...
- Да, во многих офисах сегодня идут дожди в последнее время,- сказал мистер Уизли,- вы пробовали Метеолоджинкс Реканто? С Блетчли это помогло.
- Метеолоджинкс Реканто?- прошептал Рон.- Нет, не пробовал. Спасибо, па...то есть, спасибо, Артур.
Дверь лифта открылась, старая ведьма с муравейником на голове вышла и Рон бросился мимо неё и исчез из поля зрения. Гарри хотел последовать за ним, но понял, что путь его преграждён Перси Уизли, который большими шагами зашёл в лифт, уткнувшись носом в кое- какие бумаги, которые он читал.
Теперь, пока двери с лязгом не захлопнулись, Перси не осознавал, что он в лифте с собственным отцом. Он взглянул, увидел мистера Уизли, покраснел как редиска и вышел из лифта сразу, как только двери снова открылись. Гарри попробовал выйти во второй раз, но на сей раз его путь преградила рука мистера Уизли.
- Минуточку, Ранкорн.
Двери лифта закрылись и как только они лязгнули у следующего этажа, мистер Уизли сказал:
- Я слышал у тебя есть информация о Дирке Крессвелле.
У Гарри создалось впечатление, что злоба мистера Уизли была не меньше из- за встечи с Перси. Он подумал, что самый лучший вариант поведения сейчас- прикинуться дурачком.
- Извините?- сказал он.
- Не притворяйся, Ранкорн,- свирепо сказал мистер Уизли.- Ты отслеживал волшебника, который подделал его семейное дерево, не так ли?
- Я..Ну допустим так оно и есть, что тогда?- сказал Гарри.
- То, что Дирк Крессвел - в десять раз больше волшебник, чем ты,- сказал мистер Уизли тихо, так как лифт опустился ещё ниже,- И если он выживет после Азкабана, тебе придётся отвечать перед ним, не говоря уже о его жене, сыне, друзьях...
- Артур,- прервал его Гарри, за тобой следят, знаешь об этом?
- Это угроза, Ранкорн?- сказал мистер Уизли громко.
- Нет,- сказал Гарри,- это факт! Они следят за каждым твоим движением...
Двери лифта открылись. Они достигли Атриума. Мистер Уизли бросил на Гарри злой взгляд и умчался из лифта. Гарри-Ранкорн остался стоять... Двери лифта с лязгом закрылись.
Гарри вытащил мантию- невидимку и надел её. Он должен был сам вытащить Гермиону, пока Рон разбирался с дождливым офисом. Когда двери отворились, он вошёл в освещённый факелами каменный коридор, довольно- таки отличающийся от отделанного деревянными панелями, слегка дрожа, смотря вперёд на далёкую чёрную дверь, которая обозначала вход в Департамент Тайн.
Он отправился в путь, но его целью была не дверь, а дверной проём,как он помнил, по левой стороне, который, вёл на лестничный пролёт, который, в свою очередь, вёл вниз, к палатам суда. Его ум был захвачен обдумыванием возможностей, как он прокрадётся туда. У него всё ещё была пара Манков- Детонаторов, но возможно лучше всего было просто постучать в дверь судебного помещения, войти как Ранкорн и попросить обмолвиться словечком с Мафальдой? Конечно, он не знал, достаточно ли важная персона этот Ранкорн, чтобы такой план сработал, и, даже если бы он провернул это, невозвращение Гермионы могло бы вызвать поиски до того, как они покинут Министерство...
Потерянный в догадках, он не сразу почувствовал сверхестественное давящее чувство, которое охватывало его, как если бы он погрузился в туман. С каждым шагом оно становилось всё холоднее и холоднее, холод который достиг глубины его горла и прорвался в лёгкие. И затем он почувствовал чувство отчаянной безнадёжности, наполняющееся, расширяющееся внутри...
Дементоры, подумал он.
И как только он достиг низа лестницы и повернул направо, его взору предстала ужасная сцена. Тёмный коридор снаружи зала суда был набит высокими фигурами в чёрных капюшонах, их лица были полностью спрятаны, их неровное дыхание было единственным звуком в этом помещении. Окаменевшие маглорожденные люди, приведённые для допроса, сидели кучкой, дрожали и держались руками за деревянные скамьи. Большинство из них закрывали ладонями лица, возможно в инстинктивной попытке защитить себя от жадных ртов дементоров. Некоторые были с семьями, другие сидели одни. Дементоры скользили перед ними вверх и вниз, и холод, безнадёжность и отчаяние ложились на Гарри как проклятие...
Надо сражаться, сказал он себе, но если бы он сколдовал Патронуса, то моментально бы выдал себя. Поэтому он двинулся вперёд так тихо, как мог, и с каждым шагом оцепенение всё больше овладевало его сознанием, но он заставлял себя думать о Гермионе и Роне, которые нуждались в нём.
Продвижение мимо возвышающихся фигур было ужасающим:безглазые лица, прячущиеся за капюшонами, поворачивались, когда он проходил мимо них, и оно был уверен, что они чувствовали его, возможно чувствовали человеческое присутствие, которое всё ещё имело немного надежды, немного устойчивости...
А затем, внезапно и шокирующе, среди гробовой тишины, одна из дверей подземелья слева по коридору распахнулась и крики эхом донеслись оттуда:
- Нет, нет, я полукровка, полукровка, говорю вам! Мой отец был волшебник, навестите его, Арки Алдертоу, он был известный дизайнер мётел, навестите его, говорю вам...уберите ваши руки...
- Это твоё последнее предупреждение,- сказала Амбридж мягким голосом, магически усиленным так, что он чётко слышщался поверх отчаянных криков мужчины.- А будешь сопротивляться - будешь подвергнут поцелую дементора.
Крики человека затихли, но сухие всхлипывания эхом доносились из коридора.
- Уведите его,- сказала Амбридж.
Двое дементоров появились в дверном проёме зала суда, их гниющие, покрытые коркой руки сомкнулись на запястьях волшебника, который потерял сознание. Они уплыли вниз по коридору вместе с ним, и тьма, которую они оставляли за собой, вскоре окончательно его поглотила.
- Следующая- Мэри Кэттермол,- позвала Амбридж.
Маленькая женщина встала;от головы до пят она дрожала. Её длинные волосы были собраны сзади пучком, на ней была надета длинная незамысловатая роба. Её лицо было невероятно бледным. Когда она прошла мимо дементоров, Гарри увидел её дрожь.
Он сделал это инстинктивно, безо всякого плана, потому что он не мог переносить вид того, как она идёт в подземелье. Как только дверь начала захлопываться, он проскользнул в зал суда за женщиной.
Это было не то же помещение, где его однажды допрашивали за неправомерное использование магии. Это было намного меньше, хотя потолок был таким же высоким;это создавало клаустрофобическое чувство как будто ты на дне глубокого колодца.
Тут было ещё больше дементоров, которые создавали свою морозящую ауру в этом помещении;они неподвижно застыли, как безликие стражи, по углам самой высокой лепной платформы. Здесь, за балюстрадой, сидела Амбридж, с Яксли по одну сторону от неё и с Гермионой, почти такой же бледной, как Кэттермол, по другую. У подножья платформы, ярко-серебряный, длинношёрстный кот скитался вверх и вниз, вверх и вниз, и Гарри понял, что он здесь чтобы защитить обвинителей от отчаяния, которое исходило от дементоров;это должны были чувствовать обвиняемые, а не обвинители.
- Садитесь,- сказала Амбридж её мягким, шёлковым голосом.
Мисс Кэттермол нервно села в одиночное сидение в центре пола под возвышенной платформой. Как только она села, из подлокотников сидения появились цепи, которые пристегнули её к нему.
- Вы Мэри Элизабет Кэттермол?- спросила Амбридж.
Мисс Кэттермол нервно кивнула один раз.
- Замужем за Реджинальдом Кэттермол, из Департамента Магического Обеспечения?
Мисс Кэттермол разрыдалась.
- Я не знаю, где он, он должен был встретить меня тут!
Амбридж проигнорировала её реплику.
- Мать Мэйзи, Элли и Альфреда Кэттермол?
Мисс Кэттермол зарыдала сильнее, чем обычно.
- Они напуганы, мысль, что я могу не прийти домой...
- Давайте без этого,- прервал её Яксли,- детишки грязнокровок не вызывают у нас симпатий.
Рыдания мисс Кэттермол заглушили звуки шагов Гарри, который направлялся к ступенькам, которые вели на возвышенную платформу. В тот момент, когда он вошёл в то место, которое было под охраной кота - Патронуса, он почувствовал перемену температуры;тут было тепло и уютно. Он был уверен, что Патронус принадлежал Амбридж, и он светился так ярко, потому что она была тут так счастлива, в своей стихии, поддерживая извращённые законы, которые она помогала составлять. Медленно и очень аккуратно он начал незаметно продвигаться через платформу позади Амбридж, Яксли и Гермионы, и занял сиденье за последней. Он очень боялся, что Гермиона подскочит от неожиданности. Он думал над тем, чтобы применить на Амбридж и Яксли заклинание Муффлиато, но даже тихо произнесённое слово заставило бы Гермиону забеспокоиться. Амбридж повысила голос, обращаясь к мисс Кэттермол, и Гарри использовал этот шанс.
- Я за тобой,- прошептал он в ухо Гермионе.
Как он и ожидал, она подскочила, причём так сильно, что чуть не опрокинула чернильницу, с помощью которой она должна была записывать опрос, но и Амбридж, и Яксли были сконцентрированы на мисс Кэттермол, и это осталось незамеченным.
- Палочка, забранная у вас по вашему прибытии в Министерство сегодня, мисс Кэттермол,- говорила Амбридж,- восемь с тремя четвертями дюймов, вишнёвое дерево, сердцевина - волос единорога. Узнаёте по описанию?
Мисс Кэттермол кивнула, вытирая слёзы рукавом.
- Не соизволите ли вы сказать, у какой ведьмы или волшебника вы забрали эту палочку?
- З-забрала?- прорыдала мисс Кэттермол - Я ни у кого не з-забирала. Я к-купила её, когда мне было одиннадцать. Она...она...она выбрала меня.
Она разрыдалась сильнее, чем когда-либо.
Амбридж рассмеялась мягким девчачьим смехом, из-за которого Гарри захотелось напасть на него. Она подалась вперёд через барьер, чтобы получше наблюдать за своей жертвой, и что-то золотое перенеслось вперёд тоже и качнулось над пустотой:медальон.
Гермиона видела это; она слегка взвизгнула, но Амбридж и Яксли, так занятые своей жертвой, были глухи ко всему остальному.
- Нет,сказала Амбридж,- нет, я так не думаю, мисс Кэттермол. Палочки выбирают только волшебников или ведьм. А вы не ведьма. У меня есть ваши ответы на вопросы из анкеты, которая была послана вам сюда - Мафалььда, передай мне их.
Амбридж протянула маленькую руку;она была так похожа на жабью, что в тот момент Гарри был удивлён, что между её кототкими и толстыми пальцами нет перепонок. От шока руки Гермионы тряслись. Она нащёпала стопку документов, сложенную на стуле позади неё, и наконец взяла пачку пергамента с именем мисс Кэттермол на ней.
- Это...это прелестно, Долорес,- сказала она, указывая на кулон, блестящий в складках блузы Амбридж.
- Что?- резко сказала Амбридж, глядя вниз.- А, это старинная семейная реликвия, сказала она, поглаживая медальон на её большой груди,="С" значит Сельвин...Я в родстве с Сельвинами...Конечно, есть небольшое количество чистокровных семей, с которыми я не в родстве...какая жалость,- она продолжила более громким голосом, бегло просматривая анкету мисс Кэттермол,- что то же самое нельзя сказать и про вас. "Профессия родителей:продавцы фруктов"
Яксли рассмеялся. Ниже пушистый серебряный кот патрулировал вверх и вниз и дементоры застыли по углам.
Ложь Амбридж, заставила кровь пульсировать в мозге Гарри, и стёрла его чувство осторожности - медальон, который она взяла как взятку от мелкого жулика, тепеь использовался для подтверждения её собственной чистокровности. Он поднял палочку, не задумываясь о том, чтобы прятать её под мантией-невидимкой и произнёс:"Ступефай!"
Вспышка красного света;Амбридж рухнула и ударилась лбом о край баллюстрады. Бумаги мисс Кэттермол упали с её колен и находящийся ниже праздношатающийся серебряный кот исчез. Ледяной воздух ударил их как надвигающийся ветер. Яксли, растерянный, осмотрелся в поисках источника всех бед, и увидел руку Гарри(без остального тела) и палочку, указывающую на него. Он попытался достать свою палочку но было поздно:"Ступефай!"
Яксли упал на пол и скрючившись остался там лежать.
- Гарри!
- Гермиона, если ты думаешь, что я просто собирался сидеть тут и слушать её россказни...
- Гарри, мисс Кэттермол!
Гарри развернулся и сбросил мантию-невидимку;ниже дементоры повыбирались из углов и плавно поплыли к женщине, прикованной цепями к сидению. Или потому что Патронус исчнз, или потому что они видели что их хозяева больше их не контролируют, они перемещались совершенно свободно. Мисс Кэттермол издала чудовищный крик, когда тощая, покрытая коркой рука схватила её за подбородок и потянула лицо назад.
"ЭКСПЕКТО ПАТРОНУМ!"
Серебряный олень вылетел из вончика палочки Гарри и поскакал на дементоров, которые отступили и снова растворились в тёмных тенях. Свет оленя, более мощный и более согревающий, нежели защита кота, заполнил всё подземелье, как если бы он скакал и скакал по кругу по всему помещению.
- Возьми хоркрукс,- сказал Гарри Гермионе. Он побежал вниз по ступенькам, по пути складывая мантию-невидимку в сумку, и подбежак к мисс Кэттермол.
- Ты?- прошептала она, пристально смотря на его лицо,- но...но Рег сказал, что ты был тем, кто подтвердил моё имя для допроса.
- Неужели?- пробормотал Гарри, борясь с цепями, сковывающими её руки.- Ну тогда значит я изменил свои взгляды. Диффиндо!
Ничего не произошло.
- Гермиона, как избавится от этих цепей?
- Подожди, я кое-что там попробую...
- Гермиона, мы окружены дементорами!
- Я знаю, Гарри, но если она проснётся и медальона не будет...надо сделать копию...Геминио! Вот...это должно одурачить её...
Гермиона сбежала вниз по ступенькам.
- Посмотрим...Релашио!
Цепи лязгнули и вернулись назад внутрь подлокотников сиденья. Мисс Кэттермол посмотрела так испуганно, как никогда ранее.
- Ничего не понимаю,- прошептала она.
- Вы будете выбираться отсюда с нами,- сказал Гарри, помогая ей встать на ноги,- отправитесь домой, берите своего ребёнка и уходите, уходите из этой страны, если понадобится. Маскируйтесь и бегите. Вы видели, как тут всё происходит, не ожидайте, что тут будут честные слушания или что- то вроде того.
- Гарри,- сказала Гермиона, - а как мы собираемся выбираться отсюда, когда по ту сторону двери полным- полно дементоров?
- Патронусы,- сказал Гарри, указывая палочкой на своего;олень, всё ещё ярко сияя, ходил перед дверью,- как можно больше, сколько мы сможем вызвать;создай своего, Гермиона.
- Экспек...экспекто патронум,- сказала Гермиона. Ничего не произошло.
- Это единственное заклинание, с которым у неё когда-либо были проблемы,- пояснил Гарри окончательно обескураженной мисс Кэттермол,- немного неудачно, пдействительно...Давай, Гермиона!
- Экспекто патронум!
Серебряная выдра вырвалась из кончика палочки Гермионы и грациозно поплыла по воздуху, чтобы присоединиться к оленю.
- Пойдёмте,- сказал Гарри и повёл Гермиону и мисс Кэттермол к двери.
Когда патронусы выплыли из подземелья, стали слышны шокированные крики людей, ожидавших снаружи. Гарри осмотрелся:дементоры отступали по обе стороны от них, растворяясь во тьме, рассеиваясь перед серебряными созданиями.
- Было принято решение, что вы все должны идти домой и скрываться со своими семьями,- сказал Гарри толпе ожидающих маглорожденных, которые были ослеплены светом патроусов и всё ещё слегка ёжились,- уезжайте за границу, если можете. Просто уберитесь на достаточное расстояние от Министерства. Это...э-э..новая официальная позиция. Теперь, если вы будете следовать за патронусами, то сможете покинуть Атриум.
Они решили выбираться уверенными шагами и безо всяких препятствий, но у лифтов Гарри вдруг охватило странное предчувствие. Если они появились в Атриуме с серебряным оленем, выдрой,и двадцатью или около того людьми, половина из которых- обвиняемые маглорожденные, он не мог избавиться от чувства, что они привлекут нежелательное внимание. Он только пришёл к этому нехорошему выводу, когда лифт с лязгом остановился перед ними.
- Рег!- закричала мисс Кэттермол и бросилась в обьятья к Рону.-Ранкорн освободил меня, он атаковал Амбридж и Яксли и сказал всем нам покинуть страну, и я считаю, что нам лучше так и сделать. Рег, действительно, давай поторопимся домой, возьмём детей и...почему ты такой мокрый?
- Вода,- пробормотал Рон, отстраняясь от неё.-Гарри, они знают, что внутри министерства есть незванные гости, говорили что-то о дыре в двери Амбридж, я думаю, у нас есть от силы пять минут если это...
Патронус Гермионы исчез с хлопком, как только она повернула своё напуганное лицо к Гарри.
- Гарри, если мы застрянем здесь!..
- Не застрянем, если будем двигаться быстро,-сказал Гарри. Он обращался к безмолвной группе людей за ними, которые смотрели на них, вытаращив глаза.
- У кого есть палочки?
Около половины людей подняли руки.
- Хорошо, все, у кого нет палочки, сгруппируйтесь с кем- то у кого она есть. Нам нужно поторопиться, чтобы они нас не остановили. Пойдёмте.
Они решили вместиться в два лифта. Патронус Гарри замер как страж возле золотых решёток, как только они закрылись и лифт начал подниматься.
- Этаж восемь,- сказал механический голос ведьмы,- Атриум.
Гарри точно знал, что у них серьёзные проблемы. Атриум был набит людьми, которые двигались от камина к камину и блокировали их.
- Гарри,-пропищала Гермиона,-куда мы собираемся...
- СТОП!-прогремел Гарри и мощный голос Ранкорна эхом пошёл по всему Атриуму. Волшебники, блокирующие камины, замерли.
- За мной,- прошептал он группе испуганных маглорожденных, которые двигались кучкой, сопровождаемой Роном и Гермионой.
- Артур, что такое?- спросил тот же лысеющий волшебник, который ранее сопровождал Гарри из камина. Он выглядел нервным.
- Эта группа людей должна выйти до того, как вы заблокируете все камины,- сказал Гарри со всей важнойстью, на которую он был способен.
Группа волшебников перед ним переглянулась.
- Нам говорили заблокировать все камины и никого не..
- Вы смеете мне перечить?- разбушевался Гарри.-Ты хочешь, чтобы я изучил твоё семейное дерево, как сделал это с Дирком Кресвеллом?
- Простите, - чуть дыша произнёс лысеющий волшебник,- я ничего не имел в виду, Альберт, но я думал...я думал их привели для допроса и...
- Их кровь чиста, - сказал Гарри и его глубокий голос впечатляющим эхом пронёсся через зал,- почище чем у многих из вас, я полагаю. Идите - прогремел он маглорожденным, которые тут же поспешили к камину и начали исчезать парами. Волшебники Министерства попятились назад, некоторые был растеряны, а иные напуганы и возмущены. И тут:
- Мэри?
Мисс Кэттермол глянула через плечо. Настоящий Рег Кэттермол, которого больше не тошнило, но ввид у него был бледный и изнурённый, только что выбежал из лифта.
- Р-рег?
Она перевела свой взляд с мужа на Рона, который громко ругался.
Лысеющий волшебник застыл, его голова нелепо поворачивалась от одного Рега Кэттермола к другому.
- Эй! Что происходит! Что это?
- Блокируйте выход! БЛОКИРУЙТЕ!
Яксли вылетел из другого лифта и бросился к группе людей рядом с камином, из которой все, кроме мисс Кэттермол теперь исчезли. Как только лысеющий волшебник поднял палочку, Гарри поднял свой огромный кулак и мощным ударом отправил волшебника в полёт.
- Он помогал маглорожденным бежать, Яксли!-закричал Гарри.
Коллеги лысеющего волшебника подняли шум, под прикрытием которого Рон схватил мисс Кэттермол, втолкнул её во всё ещё открытый камин и исчез. Растерявшийся, Яксли перевёл взгляд с Гарри на волшебника, которого тот ударил, когда настоящий Рег Кэттермол закричал:
- Моя жена! Кто это был с моей женой! Что вообще происходит?
Гарри увидел, что Яксли повернул голову, увидел лёгкий намёк на его глупом лице на то, что он понял правду.
- Пошли!- крикнул Гарри Гермионе;он взял её за руку и они прыгнули вместе в камин как только проклятие Яксли пронеслось рядом с его головой. Они крутились несколько секунд пока не очутились в кабинке туалета. Гарри рывком распахнул дверь. Рон стоял там рялдом с мойкой, всё ещё борясь с мисс Кэттермол.
- Рег, я не понимаю...
- Отпусти, я не твой муж, тебе нужно идти домой!
В кабинке за ними раздался шум. Гарри оглянулся и увидел, что появился Яксли.
- БЕЖИМ!- закричал Гарри. Он схватил Гермиону и Рона за руки и развернулся на месте.
Тьма поглотила их вместе с ощущением сжимания рук, но что- то было не так... Рука Гермионы, казалось, выскальзывала из его хватки.
Ему было интересно, задохнётся ли он. Он не мог дышать или видеть и единственными существенными вещами на свете были пальцы Гермионы и рука Рона, которые медленно от него ускользали... И затем он увидел дверь номер двенадцать, Гриммолд-Плейс с дверным молотком в виде змеи, но перед тем, как он смог сделать вздох, раздался крик и вспышка пурпуного цвета;рука Гермионы неожиданно исчезла из его руки и всё опять поглотила тьма.

Глава 15. Месть гоблина.
Ранним утром, пока Рон и Гермиона еще спали, Гарри выбрался из палатки, чтобы найти самое старое, корявое и приметное дерево. Найдя такое, он закопал в его тени глаз Грюма, и с помощью палочки пометил ствол маленьким крестиком.
Это было, конечно, не бог весть что, но Гарри чувствовал, что Грозный Глаз заслужил гораздо большего, чем торчать в двери Долорес Амбридж. Затем он вернулся в платку и стал ждать, пока проснуться друзья, чтобы потом обсудить с ними план последующих действий.

Гарри и Гермиона решили, что лучшим будет не оставаться где бы то ни было слишком долго, Рон с ними согласился, сострив, что было бы неплохо, если бы следующее место их пребывания находилось в близкой досягаемости от сендвичей с беконом. Гермиона удалила защитные заклинания, которые она накладывала вокруг их лагеря, в то время как Гарри и Рон уничтожали все следы их пребывания в этом месте. После этого они двинулись к окраине маленького торгового городка.

Как только они разбили новый лагерь в небольшой рощице и окружили их защитой, Гарри накинул свою Мантию-невидимку и отправился за провизией. Однако его планам не было суждено сбыться. Он едва вошел в город, как вдруг пронизывающий холод, опустившийся на землю густой туман и потемневшее небо заставили его застыть на месте.

- Но ты же можешь вызывать потрясающего Патронуса! – воскликнул Рон, когда Гарри вернулся обратно с пустыми руками, тяжело дыша и повторяя одними губами единственное слово «дементоры».
- Я не… смог, - ответил Гарри, судорожно хватая ртом воздух. Бок от быстрого бега нещадно болел, Гарри зажал его рукой. – Патронус… не… появился бы.

Ему вдруг стало стыдно, когда он увидел ошеломленные и разочарованные лица друзей. Это было похоже настоящий ночной кошмар – видеть скользящих в тумане дементоров, и осознавать, что он не способен защитить себя в то время, когда ужасный холод душит его, заполнив и парализовав легкие, а в голове звучат отдаленные крики. От Гарри потребовалась вся его сила воли, чтобы не рвануть с места и не убежать, оставив позади безликих дементоров среди людей, которые, конечно их не видели, но вполне точно ощущали отчаяние и безысходность из-за невидимого присутствия этих ужасных существ.

- Итак, мы все еще без еды.
- Заткнись, Рон, - оборвала его Гермиона. – Гарри, так что случилось? Почему ты думаешь, что не смог бы вызвать Патронуса? Вчера у тебя это отлично получалось!
-Я не знаю.

Он уселся в одно из кресел Перкинса, чувствуя себя с каждой минутой всё более униженным. Он боялся, что внутри него происходит что-то не то. Казалось, что вчерашний день был чем-то очень и очень отдаленным, а сегодня он чувствовал себя снова тринадцатилетним, когда при встрече с дементором в Хогвартс-Экспресс упал в обморок.

Рон пнул ножку стула.

- Что? – сердито огрызнулся он на Гермиону. – Я голоден! С тех пор, как я был при смерти, истекая кровью, у меня ничегошеньки не было во рту, кроме пары поганок!

- Ну тогда иди и сам сражайся с дементорами, - сказал уязвленный Гарри.
- Да я бы пошёле, но моя рука забинтована и висит на веревке, перекинутой через шею, если ты вдруг не заметил!
- Да, очень убедительная причина не пойти.
- Это что еще за…?
- Ну конечно же! – воскликнула Гермиона, хлопнув себя ладонью по лбу. Ребята замолчали и в недоумении уставились на девушку. – Гарри, дай мне медальон! Быстрее! – сказала она нетерпеливо, щелкнув большим и средним пальцем перед его носом, увидев, что Гарри не сдвинулся с места. – Хоркрукс, Гарри! Он все еще на тебе?

Она протянула руку, и Гарри снял с шеи золотую цепь. В этот момент он ощутил невероятную легкость и свободу. До этого он даже не осознавал тяжесть, давившую на него изнутри.

- Так лучше? – спросил Гермиона.
- Да, легче!
- Гарри, - сказала она, склонившись над ним, голосом, каким обычно, в его представлении, разговаривают с тяжелобольным, - как ты думаешь, никто в это время не владел твоим сознанием?
- Что? Нет! – воскликнул Гарри. – Я помню все, что мы делали, пока медальон был на мне. Я бы не помнил ничего, если бы мною управляли, правда ведь? Джинни рассказывала мне, что ничего не могла вспомнить, что с ней происходило.
- Хмм, - пробормотала Гермиона, глядя на тяжелый медальон в своей руке. – Ну, все равно, нам не следует его надевать. Будем хранить его в палатке.
- Мы не станем оставлять его без присмотра, - твердо ответил Гарри. – Если мы его потеряем, или его украдут…
- Ну хорошо, хорошо, - согласилась Гермиона, повесила медальон себе на шею и спрятала под рубашкой. – Тогда мы будем носить его по очереди, чтобы медальон по долгу ни на ком не оставался.
- Прекрасно, - раздраженно сказал Рон, - ну теперь-то, когда мы решили этот сложный вопрос, мы можем заняться нашим пропитанием?
- Можем, но только мы отправимся за ним в какое-нибудь другое место, - ответила Гермиона, бросив быстрый взгляд на Гарри. – Нам не в коем случае не следует оставаться здесь, где вокруг шныряют дементоры.

В конечном итоге они обустроились на ночевку на дальнем краю луга, принадлежавшего одиноко стоявшей ферме, где они раздобыли немного яиц и хлеба.

- Это же не считается, что мы совершили кражу, правда? – озабоченно спросила Гермиона, когда они за обе щеки уплетали гренки с яйцами. – Мы ведь оставили деньги под куриным насестом.

Рон закатил глаза и ответил с набитым ртом:

- Гем..фиона, не бесфокойша ты так. Расслабша…

И действительно, гораздо проще было просто наслаждаться жизнью после такого сытного ужина и не о чем ни думать. Недавний инцидент с дементорами этим вечером вспоминали со смехом, и Гарри с веселым, даже можно сказать, оптимистичным, настроением приступил к своему первому из трех дежурств предстоящей ночи.

Впервые они столкнулись с пониманием того, что полный желудок означает хорошее расположение духа, а пустой – ссоры и уныние. Правда, Гарри мало удивился этому открытию, поскольку, благодаря Дурслям, знал о голоде не понаслышке. Гермиона достаточно спокойно переносила те вечера, когда, роясь в отходах, они находили из еды только ягоды или несвежие бисквиты, правда, тогда она становилась несколько вспыльчивей, чем обычно, и более молчаливой. Рон же, привыкшей к вкусной домашней пище и трехразовому питанию благодаря своей матери и домашним эльфам Хогвартса, от голода становился безрассудным и раздражительным. Когда его Рона надевать хоркрукс выпадала на периоды, в которые возникали проблемы с пропитанием, он становился совершенно невыносимым.

- Ну и куда теперь? – постоянно задавал он один и тот же вопрос. Сам он, похоже, не имел не малейшей идеи на этот счет, но при этом ожидал, что Гарри и Гермиона придумают какой-нибудь план, в то время как он будет сидеть и обреченно взирать на ничтожные запасы провизии. Так, Гарри и Гермиона потратили многие часы безуспешно пытаясь решить, где нужно искать другие хоркруксы и как уничтожить уже имеющийся, с каждым разом их разговоры становились все менее продуктивными из-за отсутствия какой-либо новой информации.

Поскольку Дамблдор был уверен, что Волдеморт спрятал хоркрусы в местах, очень важных для него, ребята продолжали снова и снова перечислять, словно читая какую-то скучную молитву, места, где Валдеморт когда –либо жил или бывал, - сиротский приют, где он родился и вырос; Хогвартс, где он учился; Боргин и Беркс, где он работал после школы; и затем Албания, где он пребывал в годы своего изгнания, - все это были основные направлениями поиска.

- Да, давайте отправимся в Албанию. Подумаешь, понадобиться всего несколько часиков, чтобы обыскать всю страну, - саркастично сказал Рон.
- Там хоркруксов быть не может. Он сделал пять из них еще до изгнания, и Дамблдор был уверен, что змея – шестой, - ответила Гермиона. – Мы знаем, что змея не в Албании, потому что она обычно рядом с Вол…
- Я ж просил не называть его имя!
- Хорошо! Змея обычно рядом с Сам-Знаешь-Кем. Теперь доволен?
- Не совсем.
- Я сомневаюсь, что он прячется где-то у «Боргин и Брукс», - сказал Гарри. Он и раньше говорил то же самое, но сейчас он сделал это, чтобы немного разрядить обстановку. – «Боргин и Брукс» были экспертами в Темных силах, они без труда бы распознали хоркрукс.

Рон демонстративно зевнул. Подавив почти непреодолимое желание запустить в него чем-нибудь тяжелым, Гарри продолжал:

- Я все еще настаиваю, что он мог спрятать что-нибудь в Хогвартсе.

Гермиона вздохнула.

- Но Дамблдор нашел бы его, Гарри!

Гарри в который уже раз привел доказательство в пользу своей теории:

- Дамблдор сам мне говорил, что не знает всех секретов Хогвартса. Говорю тебе, если и было место, которое по-настоящему важно для Вол…
- Ой!
- САМ-ЗНАЕШЬ-КОГО! – Прокричал Гарри, делая ударение на каждом слове. – Если и было место, которое действительно было важно для Сами-Знаете-Кого, то это Хогвартс!
- Ой, да ладно тебе, - усмехнулся Рон. – Школа – важное место?
- Да, именно школа. Она стала его первым настоящим домом, местом, где к нему пришло понимание, что он особенный. Она значит для него всё, и даже после того, как он ушел…
- Мы ведь говорим о Сами-Знаете-Ком? Так ведь? Или о тебе, Гарри? – поинтересовался Рон. Он потянул за цепочку с хоркруксом, висевшую на его шее. Гарри вдруг страшно захотелось посильнее схватить её и придушить друга.
- Ты сказал, что Сам-Знаешь-Кто просил Дамблдора предоставить место работы в школе после того, как он ушел, - сказала Гермиона.
- Точно, - кивнул Гарри.
- И Дамблдор подумал, что он хочет вернуться только для того, чтобы, возможно, найти какой-нибудь артефакт и сделать из него еще один хоркрукс?
- Ну да? – сказал Гарри.
- Но работы в Хогвартсе ему все-таки не получил, не правда ли? – продолжала Гермиона. – Таким образом, ему так и не представился шанс сделать хоркрукс и спрятать его в школе!
- Ну хорошо, - сдался Гарри. – Давайте забудем о Хогвартсе.

Не найдя больше никаких ниточек, которые могли бы помочь им в поисках хоркруксов, друзья, спрятавшись под Мантией-Невидимкой, отправились в Лондон, чтобы найти сиротский приют, где провел свое детство Волдеморт. Прокравшись в библиотеку, Гермиона выяснила, что здание приюта было снесено много лет назад. На его месте теперь размещалось офисное здание.

- Может попробовать добраться до фундамената? – нерешительно предложила Гермиона.
- Он не прятал бы тут хоркруксы, - уверенно заявил Гарри. Он знал это наверняка. Приют был для Волдеморта местом, откуда он всегда хотел убежать; он не стал бы здесь прятать частичку своей души. Дамблдор показал Гарри, что главным критерием Волдеморта при выборе мест для своих тайников были великолепие и загадочность, а этот мрачный серый уголок Лондона не шел ни в какое сравнение с Хордвардсом, Министерством или таким зданием как Гринготтc, Волшебный банк, с его золотыми воротами и мраморными полами.

Даже не имея больше идей относительно того, где искать хоркруксы, друзья продолжали колесить по стране, всякий раз разбивая лагерь на новом месте для пущей безопасности. Каждое утро они очень тщательно стирали следы своего пребывания, затем опять отправлялись в путь. Путешествуя с помощью Аппарации (трансгрессии, телепортации, нужное подчеркнуть - Прим. Julia), они находили новое убежище то в лесу, то в тенистой расщелине между утесами, то на поросшей вереском поляне, то на склоне горы, а однажды ночевали в укрытой от чужих глаз уединенной пещере. Каждые двенадцать часов они передавали хоркрукс друг другу, будто играя в какую-то дурацкую замедленную игру «передай посылку», где ужасная музыка замирала, потому что наградой победителю были двенадцать часов страха и тревоги.

Шрам все так же беспокоил Гарри. Он заметил, что это случалось особенно часто, когда он надевал на шею медальон. Иногда он не мог сдержать себя, чтобы не сморщится от боли.

-Что? Что ты видел? – спрашивал Рон, когда замечал страдания Гарри.
- Лицо, - шептал Гарри каждый раз, - Все тоже лицо. Вор, который украл у Грегоровича.

Тогда Рон отворачивался, даже не стараясь скрыть разочарования. Гарри знал, что Рон надеялся узнать хоть какие-то новости о семье или об остальных членах Ордена Феникса, но, в конце концов, Гарри не телевизионный эфир, он может видеть только то, о чем в данный момент думает Волдеморт, и не способен «настраиваться на разные волны» по первой прихоти друга.Судя по всему, Волдеморт постоянно находился в неизвестном молодом человеке с веселым лицом. Гарри был уверен, имя и местонахождение этого юноши Волдеморт знает не лучше, чем он сам. Не смотря на то, что шрам продолжал болеть, а веселый белокурый мальчик так маняще плескался в его воспоминаниях, он научился не показывать свою боль, потому что каждый раз упоминание о воре раздражало Рона и Гермиону. И Гарри не мог винить их за это, потому что прекрасно понимал, что в них говорило лишь отчаянное желание найти хоркруксы.

Дни шли за днями, плавно перетекая в недели, и в какой-то момент Гарри стал подозревать, Рон и Гермиона ведут за его спиной тайные беседы, причем разговаривают они явно о нем. Несколько раз они замолкали, как только Гарри заходил в палатку, и дважды он случайно натыкался на них, что-то быстро шепчущих друг другу, и оба раза, как только они понимали, что Гарри рядом, прекращали разговор и притворялись, что страшно заняты собиранием дров или походом за водой.

Гарри уже начинал думать, что друзья согласились отправиться с ним в это путешествие, которое теперь больше походило на бесцельное бродяжничество, в тайне надеясь на какой-то имеющийся у него секретный план действий. В последнее время Рон открыто демонстрировал свое плохое настроение Кроме того, Гарри начинал переживать, что Гермиона тоже очень разочаровалась в его лидерских способностях. Он отчаянно старался найти ответ, где же находится следующий хоркрукс, но единственным местом его пребывания по-прежнему виделся только Хогвартс, однако, поскольку никто больше с ним не соглашался, Гарри перестал настаивать на этой версии.

Осень настигла их все так же путешествущими по стране. Теперь они устанавливали палатку на ковре из опавших листьев. Обычный для этого времени года туман становился еще гуще из-за появления дементоров, ветер и дождь также не облегчали жизнь. Несмотря на то, что Гермиона теперь лучше разбиралась в съедобных грибах, которые они могли питаться, это приносило мало радости, поскольку самой большой проблемой оставалась практически полная изоляция, недостаток общения с людьми и совершенное неведение всего, что касалось хода борьбы с Волдемортом.

- Моя мать, - однажды сказал Рон, когда они разбили лагерь на берегу одной из рек в Уэльсе, - может сделать что угодно вкусненькое прямо из воздуха.

Он недовольно ткнул вилкой в кусок почти обуглившейся рыбы, лежавшей на тарелке. Гарри невольно взглянул на шею Рона и увидел, как и ожидал, золотую цепь, на которой висел хоркрукс. Он поборол желание огрызнуться другу, подумав, что плохое настроение того явно усугубляется медальоном.

- Твоя мать не может делать еду из воздуха, - возразила Гермиона. – Никто на такое не способен. Еда является одним из пяти Принципиальных Исключений Закона Гампа об Основных элементах Трансфигура…
- О, ты не могла бы говорить по-английски? А? – перебил её Рон, выковыривая остатки рыбы из зубов.
- Невозможно создать еду из воздуха! Ты можешь вызвать её с помощь заклятия Ассио, если знаешь ее местонахождение, можешь трансформировать из чего-то другого или увеличить её количество из того, что уже имеется…
- Ну, не утруждай себя увеличением количества этой рыбы, она отвратительна, - сказал Рон.
- Гарри поймал рыбу, и я приготовила из неё всё, что было в моих силах! Между прочим, я заметила, что мне всегда достается вся готовка. Полагаю, это потому, что я девочка, не так ли?!
- Нет, это потому, что лучше из всех нас троих разбираешься в магии, - возразил Рон.

Гермиона вскочила, остатки ее жаренной рыбы выскользнули из тарелки и упали на пол.

- В таком случае, завтра готовишь ты, Рон! Найдешь продукты и попробуй превратить их во что-нибудь съедобное, а я потом буду сидеть и с недовольной физиономией, смотреть на твое творение, стонать и жаловаться, чтобы ты, наконец, понял…
- Замолчи! – взорвался Гарри. – Замолчи! Сейчас же!

Гермиона возмутилась:

- Как ты можешь принимать его сторону, он ведь даже…
- Гермиона, помолчи! Я сейчас услышал кого-то!

Он напряженно вслушивался, подняв руки, призывая тем самым друзей молчать. Затем, сквозь шум протекающей рядом с палаткой реки, до него донеслись звуки голосов. Он посмотрел на Хитрскоп, тот не вращался.

- Ты защитила нас заклятием Муффлиато, надеюсь? – тихо спросил Гарри Гермиону.
- Я наложила все возможные заклятия, - прошептала она в ответ, - Муффлиато, отталкивающими магглов заклятьями и чарами маскировки. Кто бы они ни были, они не смогут услышать или увидеть нас.

Шарканье и шорох листьев, звук катящихся камней и треск сломанных веток указывали на то, что по крутому, поросшему лесом склону, окаймляющему узкий берег реки, где располагалась их палатка, спускается несколько человек. Ребята выхватили свои палочки, готовые ко всему. Магическая защита, окружавшая их лагерь, была вполне достаточной для того, чтобы Магглы или обычные волшебники и волшебницы не смогли заметить их в этой почти кромешной темноте. Если же это были Пожиратели Смерти, то впервые за все время путешествия Гарри, Рону и Гермионе предоставлялась возможность узнать, насколько эта защита эффективна против Темной Магии.

Голоса становились все громче, но ничего более вразумительного, кроме того, что группа мужчин спустилась к реке, больше нельзя было распознать. Гарри предположил, что некоторые из них находились менее, чем в двадцати шагах от палатки, однако шум реки не позволял делать какие-нибудь окончательные выводы.

Гермиона схватила свою обшитую бисером сумку и принялась в ней рыться в поисках чего-то. Через секунду она извлекла оттуда три Удлинителя Ушей и отдала по одному Гарри и Рону. Те поспешно вставили один конец веревки телесного цвета себе в ухо, а другой – высунули из палатки.

Через несколько секунд Гарри услышал усталый мужской голос.

- Здесь должны водиться лососи, или, или, может, ты считаешь, что еще не сезон для ловли? Ассio Лосось!

В отдалении послышалось всплески воды, затем шлепки рыбы о ладонь человека. Кто-то пробормотал слова благодарности. Гарри поглубже засунул конец Удлининителя Ушей себе в ухо. Сквозь журчание реки он мог различить еще несколько голосов, но все они звучали не на английском и даже не на любом другом человеческом языке, который он когда-либо слышал. Этот был груб и немелодичен, и казался набором энергичных гортанных звуков. На нем общались, похоже, два человека. Голос у одного из них был более низким и тихим, чем у другого.

Вскоре с другой стороны брезента заплясал огонь, между палаткой и костром замелькали тени. Восхитительный запах печённого лосося соблазнительно защекотал ноздри. Затем вилки и ножи застучали по тарелкам. Один из мужчин заговорил:

- Возьмите вот, Грипхук, Горнак.

«Гоблины!» - произнесла одними губами Гермиона Гарри, тот в ответ кивнул.

- Спасибо, - в один голос ответили гоблины на английском.

- Итак, вы трое в бегах. И как долго это продолжается? – спросил какой-то новый мягкий и приятный голос. Гарри показалось, что он когда-то его уже слышал, воображение нарисовало ему полного мужчину с приветливым лицом.
- Шесть недель… Или семь… Я забыл, - ответил владелец усталого голоса. – В первые два дня встретил Грипхука, а затем вскоре после этого объединились с Горнуком. В компании все же легче. – На некоторое время все замолчали, слышалось только скрежет ножей по тарелкам. – А ты почему сбежал, Тед? – снова заговорил мужчина.
- Я знал, что они придут за мной, - ответил Тед, и Гарри вдруг вспомнил, где слышал этот мягкий голос. Это отец Тонкс. – Услышал, что на прошлой неделе в нашей местности появились Пожиратели Смерти, и решил, что нужно уносить ноги. Я принципиально отказался регистрироваться как рожденный от Магглов, но понимал, что они все равно узнают, ведь это лишь вопрос времени, поэтому убежал. С моей женой все будет в порядке, потому что она «чистокровка». А потом я забрал и Дина… сколько? Несколько дней назад, да, сынок?
- Да, - ответил другой голос, и Гарри, Гермиона и Рон взволнованно уставились друг на друга. Они узнали по голосу, что это был Дин Томас, их товарищ по Гриффиндору.

- Ты тоже рожден от Магглов? – спросил первый мужчина.
- Не уверен, - ответил Дин. – Мой отец оставил маму, когда я был совсем ребенком. Хотя, у меня нет никаких доказательств, что он был волшебником.

Затем снова наступила пауза, заполненная чавканье, после которой снова заговорил Тед.

- Должен сказать тебе, Дирк, что очень удивлен нашей встрече. Рад, но удивлен. Ходили слухи, что тебя поймали.
- Так и было, - ответил Дирк, - я был на полпути к Азкабану, но сумел сбежать. Оглушил Доулиша и забрал его метлу. Это было гораздо проще, чем можно подумать. Не думаю, что он был в себе в тот момент. Возможно, на него наложили Заклятие Спутывания. Если так, то я бы хотел пожать руку тому волшебнику или волшебнице, кто это сделал. Возможно, этот человек спас мне жизнь.

Снова наступила тишина, нарушаемая лишь треском костра и гулом реки. Тед сказал:

- А вы вообще за кого? У меня сложилось впечатление, что гоблины полностью перешли на сторону Сами-Знаете-Кого.
- У тебя сложилось ложное впечатление, - ответил гоблин, говоривший более высоким голосом. – Мы не занимаем ничью сторону. Это война волшебников.
- Но тогда почему же вы скрываетесь?
- Я посчитал, - ответил другой гоблин, - что отказавшись от оскорбительного предложения, которое мне было сделано, я поставил свою жизнь под угрозу.
- И о чем же тебя попросили? – спросил Тед.
- Повиновение всегда считалось ниже достоинства нашего народа, - ответил гоблин, его голос стал жестче и менее похож на человеческий. – Я не какой-нибудь домашний эльф.
- Ну а ты, Грипхук?
- По той же причине, - ответил тот. – Гринготтс теперь неподконтролен нам. А я не признаю никаких начальников из волшебников.

Он что-то едва слышно шепнул на языке гоблинов, и Горнук засмеялся.

- Что за шутка? – спросил Дин.
- Он сказал, - ответил Дирк, - что некоторых вещей волшебники тоже не признают.

Последовала короткая пауза.

- Я что-то не совсем понимаю, - сказал Дин.
- Прежде чем бежать, я совершил свою маленькую месть, - ответил Грипхук по-английски.
- Какие милые создания – эти гоблины, - вмешался в разговор Тед, - надеюсь, вы не додумались замкнуть кого-нибудь из Пожирателей Смерти в одном из ваших старых сверх надежных хранилищ?
- Если бы я это сделал, меч вряд ли помог бы ему выбраться, - ответил Грипхук. Горнук снова рассмеялся, и даже Дирк издал сухой смешок.
- Дин и я, похоже, что-то пропустили, - сказал Тед.
- Точно, пропустили! Как и Северус Снейп, правда, он об этом не знает, - сказал Грипхук, и два гоблина зло захохотали. Внутри палатки у Гарри перехватило дыхание от возбуждения. Он и Гермиона смотрели друг на друга, изо всех сил вслушиваясь в рассказ гоблина.
- А вы что, разве не слышали об этом, Тед? – спросил Дирк. – Ну про детей, которые пытались украсть меч Гриффиндора из кабинета Снейпа в Хогвартсе?

Словно электрический разряд прошел через Гарри, когда он услышал эти слова. Он стоял, не шелохнувшись.

- Ничего такого не слышал. – ответил Тед, - Этого не было в «Пророке»?
- Вряд ли, - фыркнула Дирк, - Грипхук сказал мне, что слышал об этом от Билли Уизли, который работает в банке. Одной из детей, пытавшихся украсть меч, была его младшая сестра.
Гарри посмотрел на Гермиону и Рона, которые вцепились в свои Удлинители Ушей так крепко, словно от этого зависела их жизнь.
- Она и еще пара её друзей проникли в кабинет Снейпа и вскрыли стеклянный футляр, в котором хранился меч. Снейп поймал их на лестнице.
- О, храни их Господь. – сказал Тед, - И что они хотели сделать с мечом? Использовать его в против Сам-Знаешь-Кого? Или против самого Снейпа?
- Ну, что бы они не думали, это их дело, но Снейп решил, что меч не будет в безопасности в его кабинете, - ответил Дирк, - Поэтому спустя два дня спустя, видимо, после разговора с Сам-Знаешь-Кем, он прислал его в Лондон, чтобы поместить в Гринготтс.

Гоблины снова расхохотались.

- Я до сих по не пойму, что тут смешного, - сказал Тед.
- Это подделка, - давясь от смеха, проговорил Грипхук.
- Меч Гриффиндора подделка!
- О, да. Это копия. Но, кстати, надо признать, великолепная копия, однако, она сделана волшебником. Оригинал был изготовлен несколько столетий назад гоблинами и обладает свойствами, присущими только оружию, сделанному нашим народом. Где бы сейчас не находился меч Гриффиндора, но он не в Банке Гринготтс.

- Понятно, - сказал Тед, - И я так понимаю, вы не потрудились сообщить об этом Пожирателям Смерти?
- Я не видел причины беспокоить их по таким пустякам, - ответил Грипхук самодовольно, и на этот раз Тед и Дин присоединились к смеющимся Горнуку и Дирку.

В палатке. Гарри закрыл глаза, отчаянно желая, чтобы кто-нибудь у костра задал действительно вопрос, который волновал его сейчас больше всео. Через минуту, которая показалась Гарри вечностью, Дин (кстати сказать, Гарри не без укора ревности вспомнил, что Дин когда-то был парнем Джинни) словно услышал его немую мольбу.

- А что случилось с Джинни и всеми остальными? Что случилась с ребятами, которые пытались украсть меч?
- О, они были наказаны, очень сурово, - безразлично сообщил Грипхук.
- Но с ними-то все в порядке? – быстро спросил Дин. – Ну я хотел сказать, хватит уже с Уизли раненных детей, как вы считаете?
- Ну несколько я знаю, они получили повреждения, но не очень серьезные, - сказал Грипхук.
- Повезло им, - кивнул Тед. – Зная послужной список Снейпа, думаю, мы должны радоваться, что ребята вообще остались живы.
- Так вы тоже верите в эту историю, не правда ли, Тед? – спросил Дирк. – Вы действительно считаете, что Снейп убил Дамблдора?
- Конечно, я в это верю, - ответил Тед. – Надеюсь, вы не собираетесь сказать, что считаете, будто Поттер как-то причастен к смерти Дамдлдора?
- В наши дни трудно во что-либо верить, - прошептал Дирк.
- Я знаю Гарри Поттера, - вступил в разговор Дин. – Я верю, что он тот самый… Избранный… или называйте его, как угодно…
- Да, многие хотели бы верить, что так оно и есть, сынок, - ответил Дирк, - включая и меня. Но где же он сейчас? Давай посмотрим объективно. Если бы он знал что-то, чего не знаем мы, или бы имел какие особенные возможности, он бы не прятался сейчас, неизвестно где, а сражался, возглавил бы сторонников сопротивления. И знаешь, в «Пророке» есть на него достаточно…

- В «Пророке»? – усмехнулся Тед. – Ну что ж, ты заслужил того, чтобы тебе лгали, раз до сих пор читаешь эту гадость. Если хочешь действительно услышать факты, читай «Квиббер».

На другом конце Удлинителя Ушей кто-то поперхнулся и закашлялся. Это Дирк проглотил рыбью кость. Наконец, он пробормотал:

- «Квиббер»? Та самая газетенка лунатика Ксено Лавгуда?
- Ну не такой уж он и лунатик. - не согласился Тед. - Если хотите знать, Ксено пишет обо всем, о чем «Пророк» обычно умалчивает. Например, в последнем номере «Пророка» нет не единого упоминания о Морщерогих кизляках. Я не знаю, как долго они позволят ему печатать свою газету. Но на передовице каждого номера он призывает всех волшебников, кто против Сами-Знаете-Кого, своей первоочередной задачей считать помощь Гарри Поттеру.
- Трудно помогать мальчику, который исчез с лица земли, - возразил Дирк.
- Послушайте, уже то, что его до сих пор не схватили, можно считать большим достижением, - сказал Тед. – Я тоже с радостью получил бы от него хоть какие-то намеки, но он делает сейчас то же, что и мы, пытается не утратить свободу, не так ли?
- Да, в твоих словах есть смысл, - вяло согласился Дирк. – Учитывая, что на поиски парня брошены все ресурсы Министерства, с его доносителями и информаторами, Поттера бы давно должны были поймать. Хотя, откуда мы знаем, что он не пойман и не убит? Возможно, об этом просто умалчивается.
- Ах, не говори так, Дирк, - прошептал Тед.

Потом они надолго замолчали, из Удлинителй Ушей доносился лишь стук ножей и вилок о тарелки. Далее дискуссия ограничилась тем, что они решали, остаться ли ночевать на берегу или уйти. Остановились на втором, решив, что лучше будет скрыться в глубине леса. Они потушили костер и начали взбираться по склону. Вскоре голоса становились все тише, пока совсем не замолкли.

Гарри, Рон и Гермиона смотали и убрали обратно в сумку Удлинители Ушей. Гарри, который во время всего подслушивания с трудом сдерживал себя, чтобы не заговорить, теперь не смог произнести ничего, кроме: «Джинни…меч…»

-Я знаю! – воскликнула Гермиона.

Она запустила руки в свою сумку.

- Вот… она… - процедила она сквозь зубы, с трудом доставая что-то тяжелое. Гарри поспешил к ней на помощь, и вместе они вытащили пустой портрет Финеса Нигеллуса. Гермиона направила полочку на портрет.
- Если кто-то украл настоящий меч из кабинета Дамблдора, - произнесла она, тяжело дыша, пока они пристраивали портрет возле стенки палатки, - Финес Нигеллус мог видеть, как это случилось. Эта картина висела прямо за футляром с мечом.
- Если, конечно, он в тот момент не спал, - предположил Гарри. Он затаил дыхание, когда Гермиона встала на колени напротив картины, кашлянув, позвала:
- Эээ… Финес? Финес Нигеллус!

Ничего не произошло.

- Финес Нигеллус, - снова сказала Гермиона. – Профессор Блэк! Пожалуйста, не могли бы вы поговорить с нами? Прошу вас!
- «Пожалуйста» - волшебное слово, всегда работает, - послышался холодный плутоватый голос, и Финес Нигеллус скользнул в собственный портрет. И тут Гермиона крикнула?
- Обскура!
Тут же черная повязка накрыла умные темные глаза Финеса. От неожиданности тот стукнулся головой о рамку картины и вскрикнул от боли.

- Что?... Да как вы смеете!... Что вы…
- Мне очень жаль, профессор Блэк, - сказала Гермиона, - но это необходимые предосторожности.
- Уберите эту гадость с полотна! Я сказал, уберите! Вы портите великое творение изобразительного искусства! Где я? Что происходит?
- Неважно, где мы, - вмешался Гарри, и Финес застыл, прекратив все попытки снять с глаз черную повязку.
- Неужели я слышу голос самого мистера Гарри Поттера?
- Возможно, - ответил Гарри, пытаясь сохранить интригу и удержать интерес Финеса. – У нас есть к вам пара вопросов, касающихся меча Гриффиндора.
- Ах, - сказал Финес Нигеллус, вращая головой так и эдак в тщетной попытке хотя бы краем глаза взглянуть на Гарри, - да. Глупая девчонка вела себя крайне неразумно…
- Подбирайте выражения, когда говорите о моей сестре! – достаточно резко оборвал его Рон. Финес Нигеллус презрительно приподнял брови:
- А это еще кто? – спросил он, крутя головой из стороны в сторону. – Мне не нравится ваш тон! Девчонка и ее друзья действовали чрезвычайно рискованно. Обворовывать кабинет директора…
- Они не воровали, - перебил его Гарри. – Этот меч не принадлежит Снейпу.
- Но он принадлежит школе Профессора Снейпа, - возразил Финес Нигеллус. – А какие права имеет на меч девочка Уизли? Она заслужила свое наказание точно так же, как заслужил его этот идиот Лонгботтом и ненормальная Лавгуд!
- Невилл не идиот, а Луна – не ненормальная! – вмешалась Гермиона.
- Ну так где я? – повторил Финес Нигеллус и опять принялся бороться с черной повязкой. – Куда вы меня притащили? И почему вы забрали меня из дома моих предков?
- Да хватит уже! Как Снейп наказал Джинни, Невилла и Луну? – спросил Гарри настойчиво.
- Профессор Снейп отправил их в Запретный Лес помогать этому неотесанному мужлану, Хагриду.
- Хагрид – не неотесанный мужлан! – Гермиона явно начала выходить из себя.
- И Снейп считает, что это наказание? – усмехнулся Гарри. – Уверен, Джинни, Невилл и Луна неплохо провели время с Хагридом. Запретный Лес… подумаешь! Они сталкивались с гораздо более страшными вещами, по сравнению с которыми Запретный Лес – это детские шалости!

Он почувствовал огромное облегчение, ибо уже в своем воображение успел нарисовать ужасы, постигшие его друзей, сопоставимые, как минимум, с заклятьем Круциатус.

- На самом деле, Профессор Блэк, мы хотели узнать, кто-нибудь другой брал меч? Ну, может быть, его забирали из кабинета для чистки или чего-нибудь в этом роде?.

Финес Нигеллус застыл, оставив в покое повязку, и чуть не подавился от смеха.

- Сразу видно - дитя Магглов, - ответил он. – Оружие, изготовленное гоблинами, не нуждается в чистке, простушка. На гоблинское серебро грязь не пристает, только впитывается то, что может сделать его еще крепче.
- Не называй Гермиону простушкой, - вступился за подругу Гарри.
- Признаться, я очень устал от этого бесконечного противостояния, - заявил Финес Нигеллс, - может, мне пора уже возвращаться обратно в кабинет директора?

Все еще с повязкой на глазах, он ощупью продвигаться к краю картины, чтобы снова вернуться в Хогвартс. Неожиданно Гарри посетила одна мысль.

- Дамблдор! Вы можете привести сюда Дамблдора?
- Что, простите? – удивился Финес Нигеллус.
- Вы не могли бы привести профессора Дамблдора из его портрета в ваш?

- Подумать только, а ведь не только рожденные от Магглов могут быть столь невежественными, Поттер. Обитатели портретов Хогвартса могут общаться между собой, но они не могут путешествовать за пределы замка, за исключением случаев, когда они навещают собственный портрет. Дамблдор не может прийти сюда вместе со мной. Кроме того, после того бесцеремонного обращения со мной, уверяю вас, я никогда не вернусь сюда опять!

Слегка подавленный Гарри наблюдал, как Финес повторял свою попытку покинуть картину.

- Профессор Блэк, - вдруг сказала Гермиона, - не могли бы вы просто сказать нам, когда в последний раз меч вынимали из футляра? Ну, то есть до того, как его брала Джинни…

Финес нетерпеливо фыркнул.

- Я думаю, в последний раз меч Гриффиндора покидал свой футляр, когда профессор Дамблдор использовал его, чтобы вскрыть кольцо.

Гермиона резко повернулась к Гарри. Никто из них не смел произнести ни слова в присутствии Финеса Нилеллуса, который еще немного повозившись в поисках выхода, все же смог его найти.

- Ну… спокойной ночи, - пожелал он язвительно, и почти исчез и вида, из-за рамки выглядывал только небольшой кусочек его шляпы, когда Гарри закричал:
- Погодите! Вы говорили профессору Снейпу об этом?

Голова Финеса Нигеллуса появилась в картине.

- Профессор Снейп слишком занятйй человек, чтобы интересоваться эксцентричными поступками Альбуса Дамблдора. Прощайте, Поттер!

С этими словами, он окончательно исчез из вида, оставив на картине лишь мрачный фон.

- Гарри! – закричала Гермиона.
- Сам знаю! – тоже прокричал в ответ Гарри. Не в силах больше сдержать себя, он рассек кулаком воздух. Это было гораздо больше, чем он мог даже надеяться. Он мерил шагами палатку, и, как ему казалось, намотал за это время не меньше мили. Он даже уже не чувствовал голод, настолько он был возбужден. Гермиона спрятала картину Финеса Нигеллуса обратно в сумку, застегнула пряжку, и лишь тогда подняла сияющее лицо к Гарри.

- Меч может уничтожить хоркруксы! Гоблины делают лезвие таким образом, что оно само себя усиливает…. Гарри, этот меч уже насыщен ядом василиска!
- И Дамблдор до сих пор не отдал мне его потому, что он был ему нужен, чтобы испытать его на медальоне…
- … и он, возможно, решил, что тебе не позволят его взять…
- … поэтому он сделал копию…
- … и положил ее в стеклянный футляр…
- … а настоящий меч спрятал… Но где?...

Они смотрели друг на друга, чувствуя, что ответ находится совсем рядом, невидимой тенью висит в воздухе. Но почему Дамблдор просто не сказал ему? Или может быть, он говорил, но Гарри тогда не понял?

- Думай! – прошептала Гермиона. – Думай! Где он мог его оставить?
- Не в Хогвартсе, - задумчиво произнес Гарри, снова заходив по палатке.
- Может, где-нибудь в Хоксмиде? – предложила Гермиона.
- Визжащая Хижина? Туда никто никогда не ходит.
- Снейп знает, как туда пройти. По-моему, слишком рискованно было бы оставлять меч там.
- Но Дамблдор доверял Снейпу, - напомнил Гарри.
- Но не настолько, чтобы рисковать мечом, - возразила Гермиона.
- Да, ты права, - согласился Гарри. Его хорошее настроение слегка омрачилось, когда он подумал о предательстве Снейпа. – В таком случае, он должен был спрятать меч где-нибудь подальше от Хогсмида… А что ты думаешь по этому поводу, Рон?.. Рон?...

Гарри огляделся. В первое мгновение он подумал, что Рона нет в палатке, но потому увидел его на нижней койке двухярусной кровати. Выглядел он немного заторможенным.

- О, неужели вспомнили и обо мне? – проговорил он.
- Что?

Рон усмехнулся и уставился в потолок.

- Вы, двое, продолжайте. Не хочу испортить ваше веселье.

Немного сбитый с толку Гарри посмотрел на Гермиону, прося у нее помощи, но та только покачала головой, тоже явно озадаченная.

- А в чем, собственно, проблема? – обратился Гарри к другу.
- Проблема? Нет никаких проблем, - ответил Рон, избегая встречаться с Гарри глазами. – Ну, по крайней мере, ты здессь никакой проблемы не видишь.

По парусине палатки застучали капли дождя.

- Ну раз для тебя она очевидна, - сказал Гарри, - давай, выкладывай!

Рон резко сел, свесив ноги с кровати. Было неприятно смотреть на такого Рона. Он не походил на самого себя.

- Отлично! Выкладываю! Не ждите от меня, что я буду скакать с вами и с этой чертовой палаткой с места на место только потому, что мы должны найти очередную идиотскую вещицу. Просто впиши её в список остального барахла, о котором ты понятия не имеешь.

- Не имею понятия? – повторил Гарри. – Это я не имею понятия?

Кап. Кап. Кап. Капли стучали по крыше все сильнее и чаще. Дождь заговорил скороговоркой на листьях деревьев и что-то нашептывал речке в темноте. Недавнее ликование Гарри, казалось, смывало потоками льющейся с небес воды. Все-таки подозрения и страхи Гарри относительно мыслей Рона начали сбываться. Рон говорил именно то, чего Гарри меньше всего хотел и больше всего боялся от него услышать.

- Это было не лучшее время в моей жизни, - сказал Рон, - Покалечил руку, голодал, мерз каждую ночь, но при этом я надеялся, что рано или поздно, после недель скитаний и поисков, мы все же к чему-то придем, и наши усилия принесут хоть какой-то успех.
- Рон, - тихо позвала Гермиона, но тот не ответил, может быть просто притворившись, что не расслышал её голоса из-за барабанной дроби капель о брезент палатки.
- Я думал, ты знал, на что идешь, - ответил Гарри.
- Да, я тоже так думал.
- Ну и в какой именно части не оправдались твои ожидания? – разозлился Гарри. – Может, ты думал, что мы будем останавливаться в пятизвездочных отелях? Или может быть, ежедневно отыскивать по хоркруксу? Или ты надеялся вернуться под теплое крылышко матери к Рождеству?
- Мы думали, ты знаешь, что делаешь! – закричал Рон, вскакивая на ноги. Каждое его хлестало по щекам. – Мы думали, Дамблдор сказал тебе, как нужно действовать, думали, у тебя есть план!
- Рон! - На этот раз Гермиона обратилась к нему достаточно громко для того, чтобы просто игнорировать её.
- Ну что ж, простите, что подвел вас, - заговорил Гарри, неожиданно для самого себя тихо и спокойно. – С самого начала я был честен с вами. Я говорил все, что узнал от Дамблдора. И еще, мало ли, вдруг вы не заметили, я нашел одни хоркрукс…
- О, да, и мы все еще понятия не имеем, как от него избавиться, точно так же, как не знаешь, где искать остальные хоркруксы.
- Сними с себя медальон, Рон, - попросила Гермиона. Голос её звучал необычно высоко. – Пожалуйста, сними. Ты не говорил бы так, если бы ты не носил его весь день.
- Говорил бы, - вмешался Гарри. Он совершенно не хотел искать оправданий поведению Рона. – Неужели в думаете, что я не заметил, как вы шептались за моей спиной? Неужели считали, что я не догадываюсь, о чем вы думаете?

- Гарри, мы не…
- Не лги, - закричал Рон на Гермиону. – Ты говорила то же самое. Ты говорила, что разочарована и что надеялась, что он был готов для этого дела…
- Я не это имела в виду, Гарри» Все было совсем не так! – она заплакала.

Дождь стекал по парусине палатки, слезы текли по лицу Гермионы. Напряжение, царившее здесь всего несколько минут назад вдруг исчезло, словно его и не бывало, как фейерверк, который вспыхивает и сразу же умирает, оставляя за собой лишь темноту и холод. Меч Гриффиндора был спрятан неизвестно где, а единственным успехом трех подростков было то, что они все еще живы.

- Ну так почему же ты все еще здесь? – спросил Гарри Рона.
- Откуда мне знать?
- Отправляйся домой.
- Да, может, и отправлюсь! – закричал Рон, шагнув к Гарри. Тот не отступил. – Ты слышал, что они говорили о моей сестре? Но тебе ведь наплевать, да? «Подумаешь, это всего лишь Запретный Лес». Гарри Я-И-Не-Такое-Видел Поттеру все равно, что с ней случилось там – ну, подумаешь, гигантские пауки или психическая чепуха…
- Я только сказал, она была с остальными и с Хагридом…
- Да я все понял! Тебя совершенно не заботит ее судьба и судьба остальных членов моей семьи. «хватит уже для Уизли раненных детей» - ты это слышал?
- Да, я…
- И даже не попытался понять, что это значит?
- Рон! – закричала Гермиона, став между ними. – Я не думаю, что случилось еще что-то страшное, по крайней мере, о чем мы еще не знаем. Подумай, Рон, просто Билл напуган, кроме того, многие видели, что Джордж потерял ухо, ты должен быть мертв из-за расщепления. Уверена, именно это Дин имел в виду….
- О, ты уверена, да? Ну тогда зачем мне о них беспокоиться, правда? Что до тебя, так у тебя вообще нет повода для беспокойств – твоим родителям ничего не грозит…
- Зато мои родители мертвы! – проревел Гарри.
- И мои недалеки от этого! – закричал Рон.
- Ну тогда иди! – все больше распалялся Гарри. – Возвращайся к ним и притворись, что ты справился со своим расщеплением, и мамуля накормит тебя от души и…

Рон дернулся, Гарри среагировал на его движение, и через секунду в руках обоих были зажаты палочки. Но прежде чем они успели ими воспользоваться, Гермиона их опередила.

- Престего! – закричала она, и между ней с Гарри и Роном возникла невидимая преграда. Силой заклинания всех их отбросило назад на несколько шагов. Рон и Гарри смотрели через преграду, будто впервые в жизни видели друг друга. Гарри в этот момент испытывал к Рону жгучую ненависть: что-то сломалось между ними.
- Дай сюда хоркрукс, - сказал Гарри.

Рон снял цепочку с медальоном с шеи и бросил его на ближайший стул, затем повернулся к Гермионе:

- Что ты собираешься делать?
- В каком смысле?
- Остаешься или как?

- Я… - она выглядела совершенно несчастной. – Да-да, конечно я остаюсь. Рон, мы обещали, что будем с Гарри, что поможем…
- Я все понял. Ты выбрала его.
- Рон… нет… ну пожалуйста. Вернись!

Она бросилась за ним, но невидимая стена, которую она же и создала, не пускала её. Пока Гермиона снимала заклятье, он уже вышел из палатки и исчез во мгле. Гарри не сдвинулся с места, молча слушая её плач и как она зовет Рона.

Через несколько минут Гермиона вернулась, промокшие волосы прилипли к её лицу.

- Он ушел. Аппарировал…

Усевшись в кресло и свернувшись клубочком, она начала плакать.

После всего случившегося Гарри овладело какое-то оцепенение. Он поднял хоркрукс и повесил его на шею. Взяв покрывало с кровати Рона, он укрыл им Гермиону, затем лег на постель и уставился на темный потолок палатки, вслушиваясь в звуки дождя…

Глава 17. Тайна Батильды.
- Гарри, остановись!
- Что случилось? - Они как раз дошли до могилы неизвестного Эббота.
- Здесь кто-то есть. Кто-то наблюдает за нами. Это точно. Там, за кустами. - Они тихо стояли, прижавшись друг-к-другу, вглядываясь в плотную черную ограду кладбища. Гарри ничего не заметил.
- Ты уверена?
- Я видела, как что-то пошевелилось. Я готова поклясться...- она отодвинулась, чтобы освободить руку с палочкой. - - Мы похожи на маглов, - отметил Гарри.
- Маглов, которые только что клали цветы на могилы твоих родителей? Гарри, я уверена, там кто-то есть!
Гарри подумал о Истории Магии; кладбище, должно быть, населено привидениями; что если..? Но затем он услышал хруст и увидел небольшую воронку из примятого снега в тех кустах, куда показывала Гермиона. Призраки не могли переместить снег.
- Это кошка, - сказал Гарри, подумав, - или птица. Если бы это был Пожиратель Смерти, мы были бы уже мертвы. Надо выйти отсюда, и мы можем снова спрятаться под плащом.
Они все время оборачивались, пока шли к выходу с кладбища. Гарри, который чувствовал себя не так хорошо, как хотелось бы, был рад наконец-то выйти на скользкий тротуар. Они закутались в Плащ-Невидимку. В пабе было больше народу, чем раньше. Многие голоса теперь пели гимн, который они слышали, когда приближались к церкви. На какой-то момент Гарри обдумывал не вернуться ли имвнтрь, но, прежде чем он успел что-нибудь сказать, Гермиона прошептала: "Пойдем сюда," и потащила его по темной улице, ведущей из деревни, в направлении противоположном тому, откуда они входили. Внезапно дома закончились и дорога превратилась в поле. Они шли так быстро. как только могли, мимо окон, в которых сверкали разноцветные огни, и очертания Рождественских елей темнели за занавесками.
- Как мы собираемся искать дом Батильды? - спросила Гермиона, немного дрожа и оглядываясь. - Гарри? Как ты думаешь? Гарри? - Она дергала его за руку, но Гарри не обращал внимания. Он смотрел на темный силуэт, стоявший с краю от ряда домов. В следующий момент он бросился бежать и потащил Гермиону за собой, она слегка поскользила по льду.
- Гарри—
- Посмотри... Посмотри туда, Гермиона...
- Я не... о!
Он мог видеть его; Заклятие Верности, должно быть, умерло вмести с Джеймсом и Лили. Живая изгородь разрослась за шестнадцать лет, прошедших с тех пор как Хагрид забрал его отсюда, лежавшего среди обломков разбросанных по траве. Большая часть дома еще стояла, хотя и покрытая почерневшим плющом и снегом, но правая часть верхнего этажа была разрушена взрывом; там, где сработало проклятье, Гарри был уверен в этом. Он и Гермиона стояли у калитки и смотрели на руины того, что когда-то было обычным коттеджем.
- Интересно, почему никто его так и не восстановил? - прошептала Гермиона.
- Может быть его нельзя восстановить? - ответил Гарри. - Может быть это как увечья от черной магии и разрушенное нельзя починить? - Он высунул руку из-под плаща и взялся за толстую ржавую и заснеженную калитку, не желая открыть ее, а просто потому что она была частью дома.
- Ты же не собираешься заходить внутрь? Он выглядит небезопасно, может -- о, Гарри, смотри! - кажется это было вызвано его прикосновением к калитке. Знак поднялся перед ними прямо из-под земли, пройдя сквозь
переплетение травы, словно какой-то быстрорастущий цветок, золотыми буквами по дереву на нем было написано: "На этом месте, в ночь 31 Октября 1981 года, Лили и Джеймс Поттеры лишились жизни. Из сын Гарри остается единственным волшебником, пережившим Смертельное Проклятие. Дом, невидимый для маглов, был сохранен в разрушенном состоянии как монумент Поттерам и в память о насилии, разрушившем их семью." Вокруг этих аккуратно написанных слов повсюду были надписи добавленные другими волшебниками, приходившими посмотреть на место где спасся Мальчик-Который-Выжил. Некоторые просто написали свои имена вечными чернилами; другие вырезали свои инициалы на дереве, все остальные просто оставили записки. Самые свежие надписи, висящие поверх шестнадцатилетнего слоя этого магического граффити, гласили: "Удачи, Гарри, где бы ты ни был"; "Если ты читаешь это, Гарри, мы все с тобой!"; "Долгих лет, Гарри Поттер".
- Им не следовало писать на знаке! - сказала Гермиона с возмущением. Гарри посмотрел на нее.
- Это великолепно! Я рад, что они это сделали. Я...- он прервался. Плотно укутанная фигура хромала к ним по дорожке, ее силуэт был виден в ярких огнях далекой площади. Гарри подумал, хотя было трудно судить, что это женщина. Она двигалась медленно, возможно боясь поскользнуться на заснеженной почве. По сгорбленной осанке и шаркающей походке можно было определить, что она очень стара. В тишине они наблюдали, как она приближалась. Гарри ждал, что она свернет в один из домов, мимо которых она проходила, хотя он уже чувствовал, что этого не будет. Наконец, она остановилась в нескольких ярдах от них посреди замерзшей дороги. Гермиона ущипнула его за руку, но в этом не было необходимости. Было совершенно ясно, что женщина не магл: она стояла и смотрела на дом, который могли увидеть только волшебники. Но даже для волшебницы было странным поведением прийти холодной ночью, чтобы поглазеть на старые руины. По правилам обычной магии она не могла увидеть их с Гермионой, но Гарри почему-то казалось, что она не только ощущает их присутствие, но и знает, кто они такие. Как раз когда он пришел к этому неприятному выводу, она подняла руку в перчатке и поманила их к себе. Гермиона прижалась к нему под плащом и схватила его за руку.
- Как она догадалась? - он покачал головой. Женщина снова поманила их, более решительно. Гарри мог придумать множество причин, почему не стоит идти на зов, но его подозрения по поводу этой женщины крепчали с каждой секундой. Возможно ли, что она ждала их все эти долгие месяцы? Что Дамблдор велел ей ждать Гарри? Может она шла за ними от самого кладбища? Сама ее способность чувствовать их наводила на мысль о какой-то невиданной магии Дамблдора.
Наконец Гарри сказал, заставив Гермиону Вздрогнуть: "Вы Батильда?"
Укутанная фигура кивнула и снова поманила. Под плащом Гарри и Гермиона переглянулись. Гарри поднял брови; Гермиона нервно кивнула. Они шагнули к женщине, она повернулась и захромала в обратном направлении. Миновав несколько домов, они свернули к калитке. Они шли за ней по тропинке через сад, почти столь же заросший, как тот откуда они только что ушли. Повозившись немного с ключом у входной двери, она открыла ее и отступила на шаг, давая им пройти. От нее исходил тяжелый запах, или может быть от ее дома. Гарри наморщил нос, когда они проходили мимо нее и стянул плащ. Только сейчас, стоя перед ней, он понял, насколько она мала. Согнутая под тяжестью лет, она была ему примерно по грудь. Она закрыла дверь, повернулась и посмотрела на Гарри. Ее мутные глаза тонули в складках полупрозрачной кожи, а лицо было покрыто пятнами лопнувших вен. Он подумал, видит ли она его вообще. Даже если и видит, на нем сейчас внешность лысеющего магла. Запахи старости, пыли, грязной одежды и несвежей еды усилились, когда она размотала побитый молью черный платок, освобождая голову, покрытую редкими белыми волосами.
- Батильда? - повторил Гарри. Она опять кивнула.
Гарри заметил, что медальон у него на груди опять забился. Он чувствовал пульсацию холодного золота. Оно чувствует, знает, что вещь, которая его уничтожит уже близко? Батильда прошла мимо них, оттолкнув Гермиону, словно не замечая ее, и скрылась там, где, должно быть, была гостиная.
- Гарри, я не уверена, - выдохнула Гермиона.
- Посмотри на ее величину, думаю, мы сможем с ней справиться, если придется, - сказал Гарри. - Послушай, Я знаю, она немного не в себе. Мюриел называла ее сумасшедшей.
- Подойди!, - позвала Батильда из соседней комнаты. Гермиона вздрогнула и схватила Гарри за руку.
- Все в порядке, - сказал Гарри уверенно и направился в гостиную. Батильда шаталась по комнате, зажигая свечи, но вокруг по-прежнему было темно, хотя и не слишком. Под ногами лежал толстый слой пыли, Гарри почувствовал, что снизу пахнет сыростью, плесенью и чем-то вроде гнилого мяса. Гарии задумался, когда же в последний раз кто-нибудь заходил проведать Батильду. Она, кажется, уже забыла, что может колдовать, во всяком случае, свечи она зажигала просто вручную, шнурок на ее манжете грозился вот-вот загореться.
- Давайте лучше я, - предложил Гарри и забрал у нее спички. Она смотрела, как он зажигал свечи, стоящие на блюдцах, на стопках книг и на столах, зажатые между треснувших чашек. Последняя свеча, которую он зажег, стояла на пузатом комоде рядом с огромным количеством фотографий. Когда пламя вспыхивало, его свет отразился на пыльном стекле и серебре. Гарри заметил какое-то движение на картинах. Пока Батильда возилась с дровами для камина, он прошептал: "Тергео". Пыль с фотографий исчезла, и он заметил, что примерно полдюжины самых больших и дорогих рамок пустует. Он удивился, зачем Батильда или кто-то другой забрал фотографии. Затем одна из фотографий в заднем ряду привлекла его внимание, и он схватил ее. Симпатичный молодой человек, вор сидевший подоконнике у Грегоровича лениво улыбался из серебряной рамки. Гарри тут же вспомнил, где видел его раньше: в книге "Жизнь и Ложь Альбуса Дамблдора", рука об руку с молодым Дамблдором. Должно быть, отсутствующие фотографии оказались в Ритиной книге.
- Миссис -- Мисс -- Бэгшот? - сказал он, голос немного дрожал. - Кто это?, - Батильда, стоящая посреди комнаты смотрела на Гермиону, разжигающую камин.
- Мисс Бэгшот?, - повторил Гарри, подходя с фотографией в руке в тот момент, когда загорелся огонь в камине. Батильда обернулась на его голос и Хоркрукс на груди забился сильнее. - Кто этот человек? - спросил Гарри, протягивая фотографию. Она посмотрела на фото, затем на Гарри.
- Вы знаете, кто это? - повторил он громка и медленно. - Этот человек, вы знаете его? как его имя? - Батильда выглядела озадаченно. Гарри почувствовал страшное разочарование. Как Рите Скитер удалось добраться до воспоминаний Базильды?
- Кто этот человек? - повторил он громко.
- Гарри, что ты делаешь? - спросила Гермиона.
- Фотография. Гермиона, это вор, тот, кто ограбил Грегоровича! Пожалуйста! - сказал он Базильде. - Кто это? -Но она только смотрела на него.
- Зачем вы нас позвали, миссис - мисс -- Бэгшот? - спросила Гермиона. - Вы что-то хотели нам сказать?
Словно не слыша Гермиону, Батильда подошла ближе к Гарри. Она мотнула головой в сторону прихожей.
- Вы хотите, чтобы мы ушли? - спросил он. Она повторила жест, показав сначала на него, потом на себя, потом на потолок.
- О, понятно… Гермиона, я думаю, она хочет, чтобы я пошел с ней наверх.
- Хорошо, - сказала Гермиона, -пойдем.
Но как только Гермиона пошевелилась, Батильда неожиданно сильно тряхнула головой и снова указала на сначала на Гарри, а затем на себя.
- Она хочет, чтобы я пошел с ней один.
- Почему? - спросила Гермиона, ее голос звучал громко и ясно, старуха слегка тряхнула головой от громкого шума.
- Может быть, Дамблдор сказал ей отдать меч мне и только мне?
- Ты действительно думаешь, что она знает, кто ты?
- Да, - сказал Гарри, глядя в уставившиеся на него молочные глаза. - Она знает.
- Ну ладно, тогда поторопись, Гарри.
- Идем, - сказал Гарри Батильде. Она, кажется, поняла и направилась к двери. Гарри обернулся, чтобы послать Гермионе обнадеживающую улыбку, но она, кажется, этого не заметила, так как разглядывала книжный шкаф. Когда он вышел из комнаты и оказался вне поля зрения Гермионы и Батильды, он положил фотографию неизвестного вора за пазуху куртки.
Лестница была крутой и узкой; Гарри так и хотелось положить руки на плотную спину Батильды, чтобы быть уверенным, что она на него не свалится – это казалось вполне вероятным. Медленно и с легкой одышкой она добралась до верхней площадки, сразу же повернула направо и повела его в спальню с низким потолком. Комната была черной как смоль и жутко воняла: Гарри успел разглядеть ночной горшок под кроватью, прежде чем Батильда закрыла дверь, и комната окончательно погрузилась в темноту.
- Люмос, - сказал Гарри, и его палочка вспыхнула. За несколько мгновений темноты Батильда успела приблизиться к нему так тихо, что он даже не заметил.
- Ты Поттер? - прошептала она.
- Да. - Она медленно кивнула. Гарри почувствовал, что Хоркрукс забился быстрее, чем его собственное сердце. Это было неприятно и тревожно. - У вас есть что-то для меня? - спросил Гарри, но ее, кажется, отвлекал свет на конце его палочки. - У вас есть что-то для меня? - повторил Гарри. Затем она закрыла глаза, и несколько событий случилось одновременно: Гарри почувствовал колющую боль в шраме, Хоркрукс дернулся так сильно, что оттянул ткань на свитере, темная вонючая комната моментально растворилась. Он почувствовал прилив радости и сказал высоким холодным голосом: «Держи его!» Гарри закачался на месте: темная зловонная комната вновь образовалась вокруг него; он не заметил того, что только что произошло.
- У вас есть что-то для меня? - спросил он в третий раз намного громче.
- Здесь, - прошептала она, показывая в угол. Гарри поднял палочку и увидел очертания захламленного туалетного столика у занавешенного окна. В этот раз она осталась на месте. Гарри протиснулся между ней и неубранной кроватью с поднятой палочкой. Он хотел держать ее в поле зрения.
- Что это?, - спросил он, оказавшись у туалетного столика, на котором лежала большая стопка чего-то, что выглядело и пахло как грязное белье.
- Там, - сказала она, указывая на бесформенную массу. Пока Гарри пытался разглядеть в этой куче рубин на эфесе меча, краем глаза он заметил, что старуха странно дернулась. Он повернулся и остолбенел от ужаса: старое тело обмякло, из того места, где была шея выползала огромная змея. Она набросилась, как только он поднял палочку: от укуса в предплечье палочка подлетела к потолку и погасла, затем змея ударила его в грудь, и он упал на туалетный столик в кучу грязной одежды. Он перекатился в сторону, с трудом избегая змеиного хвоста, который ударил туда, где он только что был. На него обрушился дождь из осколков стекла. Гермиона позвала снизу: «Гарри», но он не мог вздохнуть, чтобы ответить: тяжелое гладкое тело прижало его к полу, и он почувствовал, как оно ползет по нему, сильное и мускулистое.
- Нет! - выдохнул он, все еще прижатый к полу.
- Да, - прошептал голос. - Дааа… подожди… подожди…
- Ассио… Ассио палочка…
Но ничего не случилось, и он попытался руками остановить змею, обвивающуюся вокруг него, чтобы выжать воздух из легких, вдавливая Хоркрукс в грудь. Ледяной кружок бился в дюймах от его собственного сердца, сознание заполняли холод и белый свет, мысли исчезли, дыхание остановилось, вдали послышались шаги. Металлическое сердце билось на груди, теперь он летел, летел, и сердце наполнялось радостью, летел без метлы и тестрала… Внезапно он проснулся в кисло-пахнущей темноте. Нагини отпустила его. Он с трудом поднялся и увидел силуэт змеи. Гермиона прыгнула в сторону с криком. Ее заклятие разбило окно вдребезги. Морозный воздух заполнил комнату, Гарри наклонился, уворачиваясь от осколков, и ногой задел что-то круглое – его палочка –
Он нагнулся чтобы поднять ее, но теперь комната была заполнена змеей, ее хвост трепыхался. Гермионы нигде не было видно, и на секунду Гарри подумал, что случилось худшее, но затем раздался сильный хлопок, появилась красная вспышка и змея взлетела в воздух, на ходу ударив Гарри в лицо, и виток за витком поднялась к потолку. Гарри поднял палочку, но как только он это сделал, то почувствовал сильное жжение в шраме, сильнее, чем когда либо.
- Он идет! Гермиона, он идет! - закричал он, в этот момент змея упала с диким шипением.
Начался хаос: змея разбила полки на стене, во все стороны полетели кусочки фарфора, Гарри перепрыгнул через кровать и схватил Гермиону, она вскрикнула от боли, когда он перетаскивал ее обратно. Змея вновь поднялась, но Гарри знал, что приближалось то, что хуже змеи, возможно, оно было уже у калитки. Его голова раскалывалась от боли в шраме.
Змея сделала выпад, когда он побежал, таща за собой Гермиону. Она крикнула: «Конфринго!» и заклятие полетело по комнате, разбило зеркало в шкафу и отрикошетило обратно, прыгая между полом и потолком. Гарри почувствовал, как оно обожгло ему руку, а осколок стекла порезал щеку. Таща за собой Гермиону, Гарри прыгнул к сломанному туалетному столику, а затем прямо в пустоту разбитого окна, она вскрикнула, когда они перевернулись в воздухе…
А потом его шрам открылся, и он был Волдемортом и бежал через зловонную спальню, его длинные белые пальцы ухватились за подоконник, когда он заметил как лысый мужчина и маленькая женщина поворачиваются и исчезают и он кричал от ярости и его крик смешался с криком девчонки и эхом разнесся над темными садами, перекрывая звон рождественский церковных колоколов…
И его крик это был криком Гарри, его боль была болью Гарри. …это случилось там, где это было раньше, радом с домом, где он вплотную подошел к тому, чтобы узнать, что значит умереть… умереть… боль была так ужасна… просто разрывала его тело … Но если у него не было тела, почему его голова болела так сильно, если он мертв, как он может чувствовать себя так отвратительно, разве боль не прекращается после смерти, разве она не уходит...
Сырая и ветреная ночь, двое детей, одетых в тыквы шагают через площадь, окна магазина покрыты бумажными пауками, все дешевые магловские атрибуты мира, в который они не верят… и он скользит по воздуху, это чувство цели, мощи и правоты в нем и он всегда знал об этой возможности… не злоба… это для тех, чьи души слабее … но триумф, да… Он ждал этого, надеялся на это…
- Отличный костюм, мистер! - Он увидел маленького мальчика, чья улыбка пропала, когда он подбежал достаточно близко, чтобы заглянуть под капюшон плаща, увидел ужас на его лице. Тогда мальчик развернулся и побежал. …Он нащупал палочку под плащом… одно простое движение и ребенок никогда не вернется к матери,… но это, ни к чему, совершенно, ни к чему.
Он шел по новой более темной улице, цель его пути была видна, Заклятие Верности разрушено, хотя они об этом еще не знают… Он двигался тише, чем мертвые листья, скользившие по тротуару, когда поравнялся с темной изгородью и преодолел ее.
Они не задернули шторы, он прекрасно видел их, сидящих в маленькой комнате, высокий черноволосый мужнина в очках выпускал струи разноцветного дыма из своей палочки, чтобы развлечь маленького черноволосого мальчика в синей пижаме. Ребенок смеялся, пытаясь поймать дым, схватить его маленькой рукой.
Дверь открылась и вошла мать, сказала что-то, он не расслышал, ее длинные темно-рыжие волосы падали на лицо. Отец взял ребенка на руки и передал матери. Он бросил палочку на диван и потянулся, зевая…
Калитка скрипнула, открываясь, но Джеймс Поттер этого не слышал. Его белая рука достала палочку из-под мантии, указав на дверь, которая тут же распахнулась.
Он переступал порог, когда Джеймс выбежал в коридор. Это было просто, слишком просто, он даже не взял палочку…
- Лили, возьми Гарри и уходите! Это он! Быстрее! Бегом! Я его задержу!
Задержит без палочки в руках? … Он рассмеялся, прежде чем сотворить заклятие …
- Авада Кедавра! - Зеленый свет заполнил коридор и осветил детскую коляску, прижатую к стене, перила, вспыхнувшие как лампы, и Джеймс Поттер упал как марионетка с обрезанными нитями…
Он слышал, как она кричит наверху, запертая, но если будет благоразумна, то с ей нечего бояться… Он взобрался по ступеням, с легкой улыбкой слушая, как она пытается забаррикадироваться… У нее тоже не было при себе палочки… Как они глупы, как доверчивы, думая, что друзья обеспечат их безопасность, и оружие можно отложить хоть на секунду…
Он заставил дверь открыться, пробившись через поспешно сваленные перед ней стулья и коробки, одним легким движением палочки… и вот она стоит с ребенком на руках. При виде его она бросила сына в колыбель, стоящую за ней и широко раскинула руки, как будто это могло помочь, как будто, если она закроет ребенка собой, он выберет ее…
- Только не Гарри, не Гарри, пожалуйста, не Гарри!
- Отойди, глупая девчонка… сейчас же отойди.
- Не Гарри, пожалуйста нет, убейте меня вместо него –
- Последний раз предупреждаю –
- Не Гарри! Пожалуйста… пощадите… пощадите… Не Гарри! Не Гарри! Пожалуйста – я все сделаю…
- В сторону. В сторону, девочка!
Он мог заставить ее отойти, но лучше будет уничтожить обоих. …
Зеленая вспышка озарила комнату, и она упала также как ее муж. Ребенок не плакал, он стоял, опираясь о края колыбели и смотрел на вошедшего с явным интересом, возможно, он думает, что это его отец спрятался под мантией, и создает красивые вспышки света, а мать вот-вот встанет, смеясь…
Он аккуратно направил палочку мальчику в лицо, он хотел увидеть, как исчезнет эта непонятная угроза. Ребенок заплакал: он увидел, что это не Джеймс. Он не любил детский плач, не выносил вой малышни в приюте.
- Авада Кедавра!
Затем он сломался. Он был ничем, только боль и ужас, он должен спрятаться, не здесь среди обломков разрушенного дома, где остался кричащий ребенок, далеко… очень далеко… «
- Нет! - застонал он.
Змея с хрустом ползла по заваленному осколками полу, он убил мальчика и в то же время он сам был этим мальчиком…
- Нет…
Теперь он стоял у разбитого окна Батильдиного дома, погрузившись в воспоминания о своем крупнейшем провале, змея у его ног скользила по осколкам стекла и фарфора… Он посмотрел вниз и увидел что-то… что-то невероятное.
- Нет…
- Гарри, все в порядке, ты как!
Он наклонился и подобрал разбитую фотографию. Это был неизвестный вор, вор которого он искал…
- Нет… Я потерял… потерял…
- Гарри, все в порядке, проснись, проснись!
Это был Гарри… Гарри, не Волдеморт… и этот шорох издавала не змея… Он открыл глаза.
- Гарри,- прошептала Гермиона, - ты хорошо себя чувствуешь?
- Да», соврал он.
Он был в палатке, лежал на одной из низких коек рядом с кучей одеял. Кажется, уже светало, судя по неподвижности холода и свету, проходящему через полотняную крышу. Он был весь мокрый, простыня и одеяло пропитались потом.
- Мы ушли.
- Да, - сказала Гермиона. - Мне пришлось использовать Парящее Заклятие, чтобы доставить тебя сюда. Я не могла тебя поднять. Ты… в общем ты был не особо …
Под ее карими глазами залегли бурые тени, а в руке у нее он заметил маленькую губку: она вытирала его лицо.
- Ты был болен, - закончила она, - совершенно болен.
- Давно мы ушли?
- Несколько часов назад. Скоро утро.
- Я был без сознания?
- Не совсем,- сказала Гермиона, смутившись. -Ты кричал, стонал и так далее,- добавила она, и Гарри почувствовал неловкость. Что он делал? Выкрикивал проклятия, как Волдеморт, или плакал как младенец?
- Не могла вытащить из тебя Хоркрукс,- сказала Гермиона, желая сменить тему. - Он застрял, застрял у тебя в груди. Теперь на его месте шрам. Извини, мне пришлось применить разрезающее заклятие, чтобы вытащить его. Змея тебя тоже ударила, но я промыла и обработала рану.
Он стянул потную футболку и посмотрел вниз: на груди был красный овальный след от медальона. Еще он заметил полузажившие отметины на предплечье.
- Куда ты положила Хоркрукс?
- Он в моей сумке. Пусть полежит там некоторое время.
Он откинулся на подушки и посмотрел в ее осунувшееся серое лицо.
- Нам не стоило идти в Годрикову Лощину. Это моя вина, полностью моя вина. Прости, Гермиона.
- Ты не виноват. Я сама захотела пойти. Я и вправду думала, что Дамблдор мог оставить там меч для тебя.
- Ну что ж… мы ошиблись, верно?
-Что случилось, Гарри? Что случилось, когда вы поднялись наверх? Змея где-то пряталась? Она вылезла, убила ее и напала на тебя?
- Нет, - сказал он. - Она была змеей… или змея была ею… как-то так.
- Ч-что?
Он закрыл глаза. Он все еще чувствовал на себе запах Батильдиного дома, от этого воспоминания были еще ярче.
- Батильда, должно быть, давно была мертва. Змея была… внутри нее. Сама-Знаешь-Кто оставил ее в Годриковой Лощине поджидать нас. Ты была права. Он знал, что я вернусь.
- Змея была внутри нее?
Он снова открыл глаза. Гермиона выглядела потрясенной, казалось ее вот-вот вырвет.
- Люпин говорил, там будет магия, которую мы и представить не можем,- сказал Гарри. - Она не хотела говорить в твоем присутствии, потому что она говорит только на змеином языке, я этого не заметил, хотя и понимал ее. Как только мы поднялись наверх, она связалась Сама-Знаешь-С-Кем, я слышал это в моей голове, я почувствовал, что он взволнован, он сказал держать меня там… а потом…
Он вспомнил, как змея вылезает из шеи Батильды: Гермионе не нужно знать такие детали.
- …она превратилась в змею и напала.
Он посмотрел на следы от укуса.
- Она не собиралась меня убивать, только задержать, пока не придет Сама-Знаешь-Кто.
Если бы он только смог убить змею, то все было бы не напрасно. С болью в сердце он сел и отбросил покрывало.
- Гарри, нет, я уверена, тебе нужно отдыхать.
- Это тебе нужно поспать. Не обижайся, но ты выглядишь ужасно. Я в порядке. Я пока постерегу. Где моя палочка?.
Она не отвечала, только смотрела не него.
- Гермиона, где моя палочка?
Она прикусила губу, в глазах показались слезы.
- Гарри…
- Где моя палочка?
Она достала ее и протянула ему. Палочка из остролиста с пером феникса была почти сломана пополам. Только хрупкий остовок пера соединял две половинки. Дерево было совсем сломано. Гарри взял ее так, будто это живое существо, получившее тяжелую травму. Он не мог думать, все плыло от тревоги и страха. Затем он вернул ее Гермионе.
- Почини ее. Пожалуйста.
- Гарри, вряд ли это возможно при таких повреждениях—
- Пожалуйста, Гермиона, попробуй!
- Р-Репаро!
Части палочки соединились. Гарри взял ее.
- Люмус!
Палочка слегка заискрилась и погасла. Гарри прицелился в Гермиону.
- Экспелиармус!
Палочка Гермионы чуть дернулась, но осталась у нее в руке. Это оказалось слишком для палочки Гарри и она вновь распалась на две половины. Он в ужасе смотрел на это, отказываясь верить в то что видел… эта палочка столько всего перенесла…
- Гарри,- прошептала Гермиона так тихо, что он с трудом расслышал. - Мне очень-очень жаль. Я думаю, это из-за меня. Помнишь, когда мы убегали от змеи, я сотворила Ударное Заклятие, и оно летало повсюду, и, должно быть… должно быть задело палочку.
- Это произошло случайно,- сказал Гарри автоматически. Он чувствовал пустоту и оцепенение. - Мы… мы придумаем, как ее починить.
- Гарри, вряд ли это получится, - сказала Гермиона, по ее щекам текли слезы. - Помнишь… помнишь Рона? Когда он сломал палочку при аварии? Она так и не стала прежней, и пришлось купить новую.
Гарри подумал об Олливандере, похищенном и находящемся в заложниках у Волдеморта, о Грегоровиче, который умер. Где он теперь возьмет новую палочку?
-Ну что ж, - сказал он притворно спокойно, - что ж, придется пока одолжить твою. Пока я на страже.
Ее лицо было покрыто слезами, Гермиона протянула свою палочку, и он оставил ее сидящей на кровати, желая только поскорее уйти.